Виктор КОВАЛЕВ

Республика Коми

в мае 1995 года

1.    ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Май в республике в политическом отношении выдался довольно тихим. На это, безусловно, повлияли длительные праздники и общий эмоциональный подъем во время торжеств в ознаменование 50-летия Победы. Очень давно уже на улицах не собиралось так много народа и не было такого праздника. 9 мая наблюдалось некое подобие общественного единства и национального согласия, так необходимых стране. К сожалению, до этого еще очень далеко. Ситуация в экономике республики, в положении бюджетников и аграриев, состояние сырьевых отраслей вызывают весьма серьезную озабоченность.

1.1.       Первомай

Политический старт месяца был дан первомайскими митингами. К Первомаю возвращается его исконная функция — быть днем солидарности трудящихся в их борьбе за улучшение своего социально-экономического положения. Акции протеста прошли в городах и районах республики.

В митинге на центральной площади республиканской столицы участвовало около 2 тысяч человек. Пожалуй, впервые за последние годы на Стефановской площади столицы республики можно было наблюдать единение людей разной политической ориентации. Официально митинг проходил под эгидой Коми республиканской Федерации профсоюзных организаций, и смысл большинства выступлений сводился к одному — защите интересов трудящихся. Об этом говорили не только председатель совета Федерации профсоюзов Дмитрий Лукашенко, но и руководитель городской организации КПРФ Виктор Чупеев, лидер РКРП Юрий Тауриньш, координатор республиканской организации ЛДПР Валерий Злобин, а также учителя, врачи, преподаватели, ветераны. Впрочем, требования профсоюзов достаточно скромны, в основном экономические: своевременная выплата заработной платы, ее индексация, сокращение безработицы, фиксация прожиточного минимума...

Этого, однако, не скажешь о большинстве других лозунгов — с призывами отставки и Президента России, и правительства Республики Коми и главы РК (причем последнее требование принималось под аплодисменты). Митингующие также выдвинули очень «негуманный» лозунг: «Спиридонову — зарплату учителя!» В митинге протеста участвовало также около полусотни студентов СГУ и КГПИ, протестующих против отмены стипендии и возможной отсрочки от призыва в армию.

1.2.       Расстановка сил в Госсовете. Группы давления

После схватки за бюджет в апреле парламентарии республики готовятся к июньской сессии. Самое время подвести некоторые предварительные итоги деятельности Госсовета и проанализировать расклад сил в законодательном органе республики.

В Госсовете РК легко прослеживаются по крайней мере три крупные корпоративные группировки. Любопытно, что сюда входят не доверенные лица, а сами отраслевые «генералы» или главы администраций:

1. Нефтегазовое лобби: Андрей Якимов («Коминефть»), Евгений Ипполитов (НПЗ), Евгений Лескин («Коми Арктик Ойл»), Владимир Сорвачев (АО «Сокол»), Василий Подюк («Северогазпром»), Валентин Леонидов («Коми ТЭК»).

2. Угольное лобби: Юрий Лобес (ОВУ «Воркутауголь»), Александр Сегаль (администрация Воркуты), Олег Кукшин (АООТ «Интинская»), Владимир Шахтин (шахта «Западная»), Леонид Краснер (шахта «Центральная»), Александр Попов (администрация Инты).

3. Лесное лобби: Василий Гуторов (Прилузье), Владимир Милицын (Троицко-Печорский р-н), Сергей Каплин (Усть-Кулым), Алексей Елисеев (Удора), Николай Литвак («Печорлесосплав»).

Есть еще условная сельская группа, куда входят Анатолий Беляев, Сергей Гусятников, а также несколько депутатов-районщиков.

Но наиболее крупное размежевание проходит по принципу «Север — Юг». В этом противостоянии нетрудно спрогнозировать поведение большинства членов ГС. Так, например, Вячеслав Худяев наверняка войдет в альянс южан, а, допустим, Игорь Шпектор, разумеется. будет голосовать за проекты северян.

Немного особняком стоит довольно разношерстная группа депутатов из Сыктывкара. Их голоса, скорее всего, будут «плавать» между Севером и Югом. В какой-то степени на этот выбор будут оказывать влияние и политические взгляды. Юг, как известно, более «красный», отличается крайней консервативностью и негативным отношением к реформам. Мечта южан — сильное государство, твердые цены и дотации. Северяне в основном тоже «старые марксисты», однако, сидя на угле и нефти, почему-то считают себя рыночниками.

Конечно, не стоит преувеличивать степень парламентского противостояния по отраслевому и географическому признакам. Ведь подобные группировки прекрасно уживались в бывшем Верховном Совете, отличавшемся вялостью и бесконфликтностью. Однако дальнейшее углубление кризиса в республике может придать борьбе парламентских полюсов новую остроту. Слишком плохо сочетаются интересы нищего, аграрно-деревянного Юга и амбициозного, колоссального по финансовым тратам Севера.

Долгое время неравенство экономического развития этих регионов уравновешивалось государственной казной. Теперь ее возможности крайне ограничены, ведь государство лишилось значительного куска своей собственности. Раньше оно покупало (дотировало) в Коми не только уголь, нефть, но и лес, сельхозпродукты. Дотации Центра угольщикам, например, давно имеют не экономическое, а скорее политическое значение. В этом смысле самое лучшее «лобби» — шахтерские забастовки, по старой памяти все еще нервирующие Кремль.

 Несмотря на стремительное обнищание населения северных городов, верхушка топливно-энергетического комплекса чувствует себя достаточно комфортно. Нефтяные, газовые и угольные короли, как, впрочем, и представители полумафиозных структур, питающихся от ТЭКа, держатся гордо и независимо. Через их финансовые каналы проходят огромные деньги (значительная часть которых крутится в Москве), и делиться с южанами, сидящими на дотациях в основном республиканского бюджета, никто, конечно, не собирается.

Следует заметить, что этот экономический эгоизм распространяется не только на соседей. ТЭК не хочет содержать и социальную сферу собственных городов и поселков, обрекая их на постепенное вымирание. Для бедных южан ситуация складывается еще более драматично. Экономика сельских и лесных районов Коми находится на грани полной катастрофы.

Правда, кое-какие наметки у правительства есть. Лесников собираются объединить в холдинги, а аграриям впервые за последние годы власти пообещали заплатить все долги. Это вызывает неудовольствие у северян, которые заявляют, что весь бюджет держится на налогах, которые они платят. На самом деле ситуация с бюджетом весьма запутанна. Москва ведет себя весьма хитро: забирая налоги, возвращает их в виде дотаций, а затем распределяет их по своему усмотрению. Это позволяет держать регионы на коротком поводке. Если ситуация будет поставлена с головы на ноги, то Москва перестанет быть единственным городом, который жиреет на реформах. Кроме того, это позволило бы ответить на вопрос, какие из регионов действительно вписываются в рыночную экономику. Вполне возможно, что Воркуту в этом случае придется закрывать, а леспромхозы юга окажутся, наоборот, рентабельными.

Запутанные отношения федерального и республиканского бюджетов, запутанная система налогов не позволяют ответить на вопрос, кто кого кормит.

Противостояние «Север — Юг», разумеется, весьма условно. Гораздо чаще противоречия в элитарных кругах вспыхивают по более мелким, чисто корпоративным поводам. Большую роль в этом играют и личные амбиции.

Процесс образования в Коми промышленно-финансовой олигархии зашел уже достаточно далеко. Крупные экономические группировки претендуют на власть и влияют на кадровые перестановки в правительстве. Например, угольные и нефтяные магнаты играли большую роль при решении вопроса о том, кто сядет в кресло главы РК. Потом нефтяное лобби предлагало крупные номенклатурные перестановки, однако консервативный и осторожный в подборе кадров Спиридонов постарался оставить как можно больше людей из прежней кадровой колоды. Члены старого Совмина заняли новые должности в новых структурах, замыкаемых теперь на главу.

Примеры корпоративных интриг и разборок можно взять и из сферы околобанковской деятельности. Известно, что на роль уполномоченного банка Правительства Республики претендовали несколько банковских структур. Вокруг «Комибанка» разыгрались нешуточные страсти. Осенью 1994 года все газеты писали об аресте руководителя этого банка Вострякова, потом эта история потихоньку ушла в песок. Президентом был назначен 23-летний Николай Левицкий, и все постепенно успокоилось. Во многом стараниями первого зама главы РК Анатолия Каракчиева решение было принято в пользу «Комибанка», эта структура пока представляет правительство республики, что автоматически повышает силу «Комибанка» на несколько порядков, но не все в республике из влиятельных людей с этим смирились.

Большую роль в поддержании спокойствия в республике играет фигура ее главы Юрия Спиридонова. До тех пор пока эта фигура наверху во властной республиканской пирамиде, «холодная война» между экономическими и политическими кланами будет носить скрытый характер, протекать в латентной форме. Что дальше — сказать пока трудно. Очевидно, что, например, неожиданный уход Спиридонова сейчас (допустим, на повышение в Москву) привел бы к ситуации политического пата, так как у местных элитных группировок нет пока равновесной ему замены. Но, как справедливо пишет местный журналист Владимир Сумароков: «Очевидно лишь, что к 2000 году патриархально-обкомовская эпоха в истории нашей республики закончится. К власти придут либо молодые, энергичные хищники — ставленники мафиозных структур, либо не запятнавшие себя новички...» [1].

2.    ПАРТИЙНАЯ ЖИЗНЬ.
ФАНТОМ ПАРТИЙНОСТИ В РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ
(партийный пейзаж в Республике Коми)

Пока в Москве на высших этажах власти идут ожесточенные споры о том, сколько депутатских вакансий оставить на партийные списки в предстоящих выборах в Госдуму, в регионах идет потихоньку-полегоньку процесс партийного строительства. В регионах России он имеет массу типологически сходных черт, но нам, разумеется, сподручнее писать о Коми.

В данных заметках мы отталкиваемся от результатов нашего конкретного исследования партий и общественных организаций в Республике Коми.

Приводимая ниже таблица демонстрирует некоторые количественные параметры представленных в Республике Коми общероссийских партий (данные для республиканских организаций и филиалов в городах и районах республики (кроме Сыктывкара) приведены по состоянию на май 1995 года^[1].

 

	Числ-ть	Кол-во	Число кан-	Число
Партии	респ.орг.	филиалов	дидатов в	полученных
	чел.		Госсовет РК	мандатов
Демократический Выбор России	85-90	3[2]	17[3]	—
ЛДПР (Партия Жириновского)	актив 800	9[4]	4	—
Либерально-демократический Фонд (Б.Федоров)	77	4[5]	*[6]
Держава (А.Руцкой)	свыше 30	?	*
ПРЕС (С.Шахрай)	прим. 25	17	—[7]
Партия экономической свободы (ПЭС К.Борового)	34	2[8]	*
Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП В.Анпилова)	свыше 200	5[9]	2	—
Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ Г.Зюганова)	1097	во всех городах и районах республики	31	5

 

Из таблицы видно, что совокупная численность всех партийных активистов в Коми, даже если верить данным, предоставленным самими партиями, едва приближается к 2,5 тыс. человек. Вряд ли в нынешней ситуации они могут быть серьезной политической силой. Это серьезный аргумент против тех, кто в свое время, ратуя за отмену монополии КПСС, полагал, что вместе с многопартийностью у нас расцветет демократия, а сейчас настаивает на выборах по партийным спискам. Партийные гонки — это по преимуществу прерогатива столицы, а на местах партийные филиалы малочисленны, не имеют широкого распространения в городах и районах республики и к тому же страдают от отсутствия сильных региональных лидеров. Никто из жириновцев не обладает харизмой Жириновского, и поэтому в региональных выборах они проваливаются и в Коми, и на Камчатке. ЛДПР — это партия одного человека (что подтверждает даже название газет «Правда Жириновского», «Сокол Жириновского», водка и пиво «Жириновский» также эффективное средство ¦партийной борьбы).

Так или иначе, но в Коми наиболее широко представлены именно жириновцы (пропаганда их вождя строится очень удачно) и коммунисты, не потерявшие еще привычку к партийной дисциплине. Вероятно, эти партии и получат некоторый шанс при выдвижении кандидатов по партийным спискам.

Демократам в РК на будущих выборах «не светит». Их безобидность может соперничать с их немногочисленностью и организационной слабостью. Но речь идет именно о местных демократах — многое будут определять московские структуры «выбороссов». Но не партийная программа и не партийные ячейки будут определять расклад сил на будущих выборах. Российские партии и политические организации пытаются воспроизводить структуру бывшей КПСС. Для этого в стране уже нет никаких ресурсов. Телевизионные дебаты и пропаганда обеспечивали успех или неуспех на прошлых выборах.

Люди, причастные к политическим играм, в том числе и политологи, с трудом могут допустить до себя мысль, что большинству населения глубоко наплевать на выборы вообще и на участие в них партий в частности. Не наплевать на другое — на свое собственное социально-экономическое положение, на то, что оно ухудшилось и ухудшается и здесь очень много зависит от начальства. А последнее в политике прямо заинтересовано. Недаром же абсолютное большинство в составе нынешнего Госсовета РК составляют чиновники, директора и главы администраций. Перегруппировавшись, они проявят не меньшую активность и на федеральных выборах. Власть для них жизненно, экономически необходима. Они то и составят первую настоящую «партию», партию власти и партию богатства, в которой, безусловно, будут раздоры, вызванные дележом уже захваченной собственности и власти, но сущность от этого не изменится. При организационном оформлении может быть взята оболочка уже существующих организаций (сейчас идет за это конкуренция) или придумано нечто новое.

«Стабилы» и «домовики» (группа «Стабильность» и движение «Наш дом — Россия») как раз и демонстрируют такого рода попытки. В Коми, вероятно, будет образовано нечто подобное.

Экономическая нестабильность сильно ослабляет политические позиции центристских сил. Если возьмут вверх крайние группировки, — а число маргиналов исчисляется в нашем обществе десятками миллионов, — то всякий анализ нынешнего партийного расклада потеряет всякий смысл. Нормальное политическое соревнование крайне затруднено из-за неразвитости гражданского общества, отсутствия демократических традиций. В стране идет настоящее соревнование распада и стабилизации — какая из тенденций окажется сильнее к началу выборов? Куда качнется пассивный ныне электорат [6]?

В Коми это общероссийское противоречие дополняется скрытым противоборством Севера и Юга (по национальному и экономическому признакам).

Но к борьбе организаций, которые регистрируются как «партии», это также имеет мало отношения. Хотя партийная активность налицо. Республика уже в этом году видела и В.Жириновского, и Б.Федорова, и маршала Язова, и И.Хакамаду, и К.Борового. Последний, выступая в апреле в Сыктывкаре, и вовсе призывал устроить выборы только по партийным спискам, так как, мол, независимые кандидаты — это всегда обман и злоупотребления (будто злоупотребления не могут скрываться за партийной вывеской!). Такая партийная разделенность, заслоняемость партийной риторикой личных и деловых качеств кандидатов в депутаты, дух партийного раскола, вносимый в общество, при трудноразличимости и труднореализуемости самих партийных программ — вот отрицательные качества современной российской партийности.

2.    ДРУГИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ

11 мая главе Республики Коми Юрию Спиридонову и председателю Госсовета Владимиру Торлопову был представлен новый начальник Управления федеральной службы безопасности по Республике Коми А.Котельников, который приступил к исполнению обязанностей.

Котельников Анатолий Александрович родился в 1946 году на Урале, трудовую деятельность начинал фрезеровщиком на металлургическом заводе. Получил юридическое образование. В органах госбезопасности — с 1973 года. Служил в Свердловске, в 1986 году переведен в Москву, где пробыл до 1992 года, после чего работал в Пермской области заместителем начальника управления. Полковник. Женат, имеет сына и дочь. Сын учится в Академии ФСБ России [2].

Котельников сменил на посту главного чекиста республики Рак-Рачека. Служебная и политическая карьера последнего закончилась в связи с выслугой лет. Попытка Рак-Рачека приобрести мандат депутата ГС на выборах в январе не увенчалась успехом, и теперь он выходит на пенсию.

 

Был опубликован закон Республики Коми «О внесении изменений и дополнений в закон Республики Коми «О выборах в органы государственной власти в Республике Коми» [3]. В этом законе намечены меры по усилению контроля за работой избирательных комиссий. Однако практика показывает, что реально бороться со злоупотреблениями членов избиркомов чрезвычайно трудно. Ни один из них не был наказан, а итоги выборов не пересмотрены, хотя 22 января наблюдались многочисленные нарушения.

 

Первый заместитель главы РК А.Каракчеев принял участие в конференции «Российские предприятия в поисках инвестиций», которая

начала работу 12 мая в Москве. На одного жителя РК сейчас приходится 33 доллара западных инвестиций (в среднем по России — 6). По оценкам экспертов, к концу 1995 года эта цифра может возрасти до 600 долларов на жителя РК [4].

 

18 мая бессрочную голодовку начали 32 работника предприятий нефтяной отрасли Усинска — управлений технологического транспорта, спецтехники, жилищно-коммунального хозяйства. Требование у всех одно — выплатить задержанную за несколько месяцев зарплату с индексацией и прочие положенные по законам выплаты. Некоторые усинцы не получили свою зарплату уже за полгода [5].

23 мая на один день учителя Воркуты приостановили свою работу, их поддержали некоторые коллеги в школах других городов республики.

 

Опубликован принятый на апрельской сессии Госсовета бюджет республики на 1995 год. Доходная часть составляет 1 233 682,4 млн. руб.  Расходная — 1 378 045,7 млн. руб. Дефицит бюджета — 144 363,3 млн. руб.

3.    ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА

25 октября 1994 года газета «Нью-Йорк таймс» информировала мир о том, что «согласно сообщениям, поступившим в Министерство энергетики США, в результате повреждения нефтепровода в экологически уязвимой зоне вечной мерзлоты Республики Коми вытекло около 2 млн. баррелей горючей нефти, что может нанести весьма существенный экологический ущерб региону».

Именно после этой публикации беспрецедентная авария на нефтепроводе «Возей-Головные сооружения» в Усинском районе Коми получила международную огласку и должное внимание со стороны федеральных органов власти России.

Межпромысловый нефтепровод «Возей-Головные сооружения» (длиной 46,6 км), принадлежащий АО»Коминефть», был введен в эксплуатацию в 1975 году как часть системы межпромысловых нефтепроводов «Харьяга-Головные сооружения». Проектное исполнение системы трубопроводов рассчитано на перекачку подготовленной нефти с низкой коррозионной активностью. Однако по трубопроводам этой системы осуществляется перекачка коррозионно-активной нефтесодержащей жидкости.

В июне 1988 года произошла первая аварийная утечка на нефтепроводе «Возей-Головные сооружения». По расчетам института ПечорНИПИнефть, выполненным в октябре того же года, прогнозный срок службы нефтепровода, при условии выполнения мероприятий по защите от коррозии, был ограничен мартом 1990 года Необходимые мероприятия проведены не были. Эксплуатация нефтепровода продолжалась, несмотря на регулярные аварии. Наиболее крупные утечки (не считая той, которая началась в августе 1994 года) произошли летом 1988 года, летом 1992 года, весной 1994 года В каждом из этих случаев в окружающую среду попадало несколько тысяч тонн нефти.

В августе 1994 года (а возможно, и раньше) процесс разрушения нефтепровода приобрел необратимый катастрофический характер. И после очередного прорыва 23 января 1994 года Печорский округ Гостехнадзора запретил эксплуатацию нефтепровода.

Согласно официальной версии аварии (исходящей от АО «Коминефть» и руководства Республики Коми), с 12 августа по 12 сентября 1994 года в результате образования 32 свищей в окружающую среду попало 14 033 тонны нефти. После этого, якобы не было новых утечек вплоть до января 1995 г., когда произошли две новые утечки (7 и 23 января).

Расчет указанной цифры объема утечки был произведен на основе нормативов, действующих в нефтяной отрасли. По мнению ученых Коми научного центра (КНЦ) РАН, способ расчета сомнителен с точки зрения математической статистики и «направлен только на отрицательный дисбаланс».

Исследования, проведенные в районе аварии тоже не подтвердили официальной версии. Усинский горкомприроды зафиксировал 64 000 тонн нефти только на одном участке загрязнения (по акту от 23.08.94), АО «Нордэко» — 102 946 тонн, АО «Геополис» — не менее 79 000 тонн, «Гринпис» — не менее 100 000 тонн, Социально-экологический союз (СоЭС) — не менее 124 000 тонн. Но данные этих исследований не являются официальными, так как они проводились либо общественными организациями, либо по заказу государственных органов (Минприроды РФ, МЧС РФ и др.). Последние же до сих пор воздерживаются от официальных комментариев полученных результатов.

Наибольшего доверия у «зеленых» сейчас пользуются данные об объеме утечки, подготовленные специалистами Росгидромета. 28 декабря 1994 года руководитель Росгидромета сообщил в Правительство РФ: «Суммарное количество нефти и продуктов ее трансформации оценивается от 37 000 до 44 000 для района «ручей Пальник-Шор — Головные сооружения». Общее количество пролитой нефти в районе от п.Верхнеколвинск до г.Усинск оценивается от 103 000 до 126 000 тонн». Правительство РФ, получив эти данные, опровергать версию властей Республики Коми (далее РК) не стало, поэтому версия Росгидромета тоже не стала официальной.

Стоит отметить, что все вышеупомянутые результаты дают количество нефти, лежащей на ландшафте. Нефть, смытую в водную систему реки Печора и незаконно сожженную работниками АО «Коминефть», подсчитать невозможно. Эксперты «Гринпис» определяют общее количество нефти, попавшей в окружающую среду с августа 1994 года по январь 1995 года, в 200 000 тонн.

Остается только добавить, что в последнее время даже руководство РК неофициально признало, что в районе аварии лежало около 100 000 тонн нефти, однако в официальной документации, исходящей от правительства РК, все равно фигурируют 14 033 тонны нефти.

Вызывает сомнение и то, что с 12 сентября 1994 года по 7 января 1995 года новых утечек на нефтепроводе не было.

5 ноября 1994 года эксперты «Гринпис» засняли на пленку выжигание нефти, вылившейся, по их мнению, в результате новой утечки в первых числах ноября.

В ноябре же новые утечки нефти на аварийном нефтепроводе были зафиксированы специалистами Росгидромета.

Если говорить о последствиях аварии, то в первую очередь опасность представляет загрязнение нефтепродуктами компонентов окружающей среды, так как нефть и нефтепродукты, как загрязняющие вещества, по степени токсичности относятся к сильнотоксичным. Разлившаяся нефть покрыла территорию в 79 га слоем от нескольких сантиметров до одного метра. Эта территория стала непригодной для произрастания всех видов растений и жизни большинства видов животных. В ближайшее время здесь будет продолжаться отмирание растительного покрова всех ярусов.

По мнению экспертов «Гринпис», только на восстановление почвенного покрова в районе аварии потребуется около ста лет при условии выполнения необходимых рекультивационных мероприятий.

В заключение стоит отметить, что ущерб от загрязнения почв и уничтожения растительного покрова и мест обитания животных по имеющимся методикам Минприроды РФ до сих пор не вычислен.

Значительно пострадали от загрязнения нефтью и водные объекты, главным образом бассейна реки Колва (приток Усы). Интенсивному нефтяному загрязнению подверглись левые притоки реки Колвы — ручьи Пальник-Шор, Безымянный, Большая и Малая Кенью, река Хатаяха с притоками.

Наиболее интенсивное загрязнение собственно реки Колвы произошло после 29 сентября 1994 года, когда гидрозатворы, созданные на ручьях для сдерживания разлившейся нефти, были разрушены в результате интенсивных дождей. Это привело к попаданию огромной массы нефти в Колву, Усу и даже Печору. 15 октября было зафиксировано, что р.Колва загрязнена на протяжении 30-40 км по всей ширине реки (100-150 м).

Река Уса была загрязнена на протяжении 20 км по всей ширине реки (250-300 м), а по реке Печоре нефтяная пленка шириной 250 м тянулась от села Усть-Уса до села Шельябож.

Общая площадь акваторий, подвергшихся нефтяному загрязнению, превысила 20 км2. Содержание нефтепродуктов в воде реки Колвы в октябре колебалось от почти 200 ПДК (предельно допустимых концентраций) в районе аварии до 20 ПДК в устьевой зоне реки.

По мнению ученых КНЦ РАН, «следует констатировать потерю рыбохозяйственного значения загрязненных участков рек Хатаяха, Колва, Уса, Печора» и то, что негативное воздействие аварийного разрыва нефтепровода на экосистемы поверхностных вод выразится в обеднении биоразнообразия экосистем и снижении устойчивости биоты водоемов на различных уровнях организации».

Сброс нефти привел также к загрязнению атмосферы в результате испарения легких фракций нефти. Это представляет угрозу отравления для аэробных организмов. Часть улетучившихся веществ, претерпев химические изменения, выпало обратно на землю вместе с осадками.

Если говорить о причинах и виновниках аварии, то здесь мнения тоже расходятся. Представители АО «Коминефть» утверждают, что они ожидали аварию, но при плановой системе хозяйствования руководящие органы отпускали средства только на развитие отрасли, а не на замену отработавшего свой срок эксплуатации оборудование. Может быть так и было. Но в 1992 году плановой экономики уже не было, но именно летом этого года Совет Министров РК указал генеральному директору ПО «Коминефть» на следущее: «Основная часть поступающих в объединение труб используется на строительство новых объектов нефтедобычи, увеличивая тем самым количество аварийных ситуаций». Ну а после акционирования «Коминефти» в 1993 году ссылки на государство, качающее из отрасли нефтедоллары, кажутся очень сомнительными.

Вообще версия нефтяников о причинах аварии не пользуется доверием. Как государственные органы, так и общественные организации в той или иной степени связывают аварию с недостаточным вниманием к состоянию нефтепроводов со стороны руководства АО «Коминефть».

Последнее слово в этом деле будет принадлежать прокуратуре РК, которая скоро должна закончить расследование дела по факту аварии, возбужденного по ст.172 УК РСФСР (халатность).

В августе при «Коминефти» был сформирован штаб по ликвидации последствий аварии. Однако первоначально его работа сводилась к устранению прорывов нефтепровода и сооружению гидрозатворов для локализации растекшейся нефти (как уже говорилось, эти гидрозатворы разрушились в результате сильных дождей, случившихся в конце сентября).

В октябре 1994 года АО «Коминефть» обещало построить к 1 декабря 1994 года новый нефтепровод взамен отслужившего свой срок и собрать к 1 апреля 1995 года всю попавшую на ландшафт нефть. При этом заявлялось, что у «Коминефти» достаточно средств и ресурсов для проведения этих работ собственными силами. Был организован сбор нефти, преимущественно в легкодоступных местах. Причем собранная нефть чаще всего просто сжигалась. На некоторых участках нефть выжигалась прямо на местности.

В ноябре АО «Коминефть» заявило, что ее собственных средств не хватает даже на строительство нового нефтепровода, и начало просить дотаций на ликвидацию последствий аварии у Правительства РФ и кредиты у западных банков.

В декабре работы по очистке территорий и строительству нового нефтепровода были практически прекращены.

Введение в строй нового нефтепровода не было осуществлено ни к 1 декабря ни к 20 декабря (новый срок, установленный Комиссией по ЧС РК). Лишь реальная угроза остановки промыслов из-за закрытия старого нефтепровода (которая действительно произошла 23 января 1995 года) заставила АО «Коминефть» ускорить темпы работы и ввести в строй новый нефтепровод 2 февраля 1995года.

В марте с Мировым банком реконструкции и развития и Европейским банком реконструкции и развития были достигнуты договоренности о предоставлении АО «Коминефть» кредитов для покрытия затрат на ликвидацию последствий аварии и реконструкцию изношенных нефтепроводов. В счет будущих кредитов Правительство РФ выделило АО «Коминефть» 12 млн. долларов. Генеральным подрядчиком ликвидационных работ стала американско-австралийская фирма «АЕС/Хартек Ltd.»

Но к назначенному сроку (1 апреля) не было осуществлена и половина необходимых для локализации разлива работ. Это чуть не привело к региональной экологической катастрофе. 16 апреля 1995 года, на три недели раньше обычного для этих мест срока, началось интенсивное таяние снега, которое через несколько дней перешло в бурное весеннее половодье, уровень которого приближался на реке Колва к отметке 7 метров над зимним уровнем реки. Половодье грозило смыть все наспех созданные гидрозатворы. Сложилась критическая ситуация, и Печора имела реальный шанс стать артерией, транспортирующей тысячи тонн нефти в Баренцево море. Положение спасло похолодание, в результате которого уровень реки упал до отметки 1-1,5 метра над зимним. Пользуясь отсрочкой, нефтяники продолжили работы по ликвидации последствий аварии. Однако к концу апреля было очищено от нефти всего 22 га из 69 га загрязненных земель. По данным комиссии по ЧС РК, собрано лишь около 6000 тон нефти (из официальных 14 000). Надежность созданных гидрозатворов очень сомнительна. Один из них не выдержал испытание новой аварией, случившейся на одном из магистральных нефтепроводов в конце апреля, и часть нефти попали в реку Колву.

В этой ситуации работники АО «Коминефть» предприняли очередное несанкционированное сжигание нефти прямо на реке, чтобы предотвратить ее дальнейшее распространение. Посетившая недавно Усинский район Группа по обеспечению оперативной координации деятельности по ликвидации последствий аварии на нефтепроводе Харьяга-Усинск, созданная при Правительстве РФ, отметила, что «основные работы по локализации загрязненных участков были выполнены до паводка», но в тоже время обнаружила много недостатков в работе ликвидаторов.

По данным Росгидромета, до середины мая удалось избежать попадания нефти в Усу и Печору, и даже в устье Колвы содержание нефтепродуктов в воде в пределах ПДК. Однако, по последним данным, начался второй пик половодья, который опять угрожает разрушить гидрозатворы и смыть нефть в Колву и дальше. Поэтому работники АО «Коминефть» опять начали выжигать нефть на местности. Пожар, возникший 18 мая, охватил территорию около 10 га.

По мнению экспертов Российской партии «зеленых» (РПЗ), ликвидация последствий аварии ведется варварскими методами и урон от этих работ может превысить урон от собственно утечки. Так, при сжигании нефти, которое широко применяется при ликвидации, в атмосферу выбрасываются продукты горения нефти, многие из которых (например, бензопирен, который является канцерогеном и, возможно, имеет мутагенное воздействие) чрезвычайно вредны для окружающей среды и здоровья человека. Продукты горения загрязняют огромные территории, выпадая непосредственно или с осадками на землю.

По мнению экспертов «Гринпис», всего с августа 1994 года было сожжено несколько десятков тысяч тонн нефти. Применение при ликвидации «тяжелой» техники привело к тому, что на территориях большой площади был изничтожен растительный покров и верхний плодородный слой почвы, которые будут восстанавливаться несколько десятков лет.

Теперь стоит обратить внимание на участие государственных органов и общественных организаций в истории с аварией.

Из контрольных органов первым об аварии узнал горкомприроды Усинска, специалисты которого обнаружили аварию 17 августа 1994 года В известность об этом был поставлен Комитет спасения Печоры (КСП) и Департамент охраны окружающей среды РК. Несмотря на то что КСП и горкомприроды вовсю били тревогу, а в республиканской прессе появились первые публикации об аварии, особого волнения у республиканских органов власти авария не вызвала вплоть до смыва нефтепродуктов в Колву, Усу и Печору к конце сентября 1994 года.

Российские ведомства (МЧС РФ, Минприроды РФ) регулярно получали информацию об аварии с середины сентября. Но только после огласки аварии в зарубежных СМИ федеральные органы перешли к более активным действиям.

26 октября 1994 года в район аварии отправилась комиссия МЧС РФ. 2 ноября Прокуратура РФ приняла к своему производству уголовное дело по факту аварии, возбужденное 27 сентября прокурором Усинска. Чуть позже комиссию по расследованию причин аварии создала Госдума России.

Руководство РК поддержало версию аварии, выдвинутую нефтяниками, и официально придерживается ее до сих пор. Правда в мае 1995 года руководство Коми впервые неофициально (по республиканскому телевидению) признало, что вылилось никак не меньше 100 000 тонн нефти.

Федеральные органы исполнительной власти (МЧС РФ, Минприроды РФ и др.) тоже признали официальную версию аварии. Между тем министр охраны окружающей среды РФ В.Данилов-Данильян в заявлениях в СМИ оценивал объем утечки в 14, 30, 60, 79 и 100 тысяч тонн нефти. Естественно, что это объективности в картину аварии не вносит. Поддержка органами исполнительной власти официальной версии аварии до сих пор позволяет АО «Коминефть» уходить от всей полноты ответственности за ущерб, нанесенный окружающей среде.

Большую принципиальность и активность в истории с аварией проявляют неправительственные экологические организации: «Гринпис», КСП, СоЭС, РПЗ. Первым тревогу эабил КСП.

В своих оценках аварии он базировался на данных специалистов горкомприроды Усинска. По их подсчетам, в окружающую среду в результате аварии попало около 200 000 тонн нефти. Деятельность КСП сводилась главным образом к работе с припечорцами (во время проходившей с 6 по 11 октября акции протеста против загрязнения бассейна р.Печоры предприятиями АО «Коминефть», организованной КСП, удалось собрать более тысячи подписей жителей Припечорья под требованиями прекратить произвол нефтяников) и населением всей республики (через республиканские СМИ).

«Гринпис» взял на себя работу по информированию мировой общественности. СоЭС подготовил для Комиссии по экологической безопасности СБ РФ и специальной комиссии Госдумы отчет по аварии. РПЗ главным образом занимается сбором и обработкой информации, касающейся аварии.

 

Ученые КНЦ РАН спрогнозировали следующие последствия аварии, которые скажутся на местном населении:

— упадок рыбохозяйственного значения рек, пострадавших от сброса нефти;

— выход из сельскохозяйственного оборота загрязненных нефтепродуктами земель;

— при дальнейшем использовании загрязненных территорий в практической деятельности возможен рост различных заболеваний.

Все названное неизбежно приведет к росту социальной напряженности в населенных пунктах, расположенных на территориях, пострадавших от аварии. В среде сельского населения она будет обуславливаться разрушением их исконной среды обитания и постоянной угрозой новых утечек. В городской среде — опасностью остаться без работы, так как в случае, если сумма ущерба, нанесенного «Коминефтью» окружающей среде, будет взыскана в соответствии с реальными масштабами аварии, АО «Коминефть» просто станет банкротом.

В среде коренного населения, наиболее пострадавшего от экологических последствий аварии, можно также ожидать падение популярности как российского, так и республиканского руководства, так как и те и другие не обеспечили местное население объективной информацией о размерах и последствиях аварии.

Источники

1. Сумароков В. Борьба между северными и южными «штатами» РК носит пока скрытый характер. // Трибуна — 1995 — 28 апреля.

2. Республика — 1995 — 12 мая.

3. Республика — 1995 — 11 мая.

4. Трибуна — 1995 — 12 мая.

5. Республика — 1995 — 19 мая.

6. Тростников В. «Красно-коричневые» — ярлык или реальность. // Новый мир — 1994 — №10.

 

 

 

© Международный институт гуманитарно-политических исследований