| Политический мониторинг :: Выпуски политического мониторинга :: Текущий месяц |
Нурлан АБАЕВ
10 января состоялись выборы президента Казахстана. Согласно предварительным данным, обнародованным в первой половине 11 января, в выборах главы государства приняло участие около 85% избирателей, голоса которых распределились следующим образом:
Н.Назарбаев – 81,71%,
С.Абдильдин – 12,08%,
Г.Касымов – 4,72%,
Э.Габбасов – 0,78% [[1]].
Объявление предварительных результатов выборов президента подвело черту под трехмесячной избирательной кампании. Окончательные итоги подсчета голосов, ставшие известными через неделю после 10 января, не изменили картину распределения предпочтений избирателей.
Итоги президентских выборов в Казахстане были вполне предсказуемы: разница в ресурсах, информационной поддержке, возможности манипулировать настроениями избирателей и т.д. между действующей властью и остальными претендентами на пост президента, из которых реально участвовал в борьбе за президентское кресло только кандидат от Коммунистической партии С.Абдильдин, была столь велика, что не давала оппозиции никаких шансов на успех.
Интересно, что подводя итоги выборов президентские аналитики соглашались с тем, что условия игры не были одинаковыми для всех участников, однако подчеркивали, что главным достижением прошедших президентских выборов, свидетельствующем о «движении Казахстана к демократии», стал конкурентный характер борьбы за власть. «Конечно, трудно сказать, что выборы проходили в равных условиях. За одним кандидатом стояла вся государственная мощь: деньги, СМИ, организационные структуры. Возможности для других кандидатов были на порядок меньше. Кто-то скажет, что в ходе избирательной кампании откровенно нарушались права человека, Конституция и т.д. И все-таки это были выборы. Кандидат от оппозиции мог победить и получить власть» [[2]].
Апробация на казахстанской почве такого элемента демократической системы, как выборы с участием нескольких кандидатов (в 1991 году Н.Назарбаев был избран 99% избирателей на безальтернативной основе) дали основание ряду пропрезидентских аналитиков, в частности директору Центра стратегических исследований, в прошлом одному из руководителей оппозиционной Социалистической партии Е.Ертысбаеву, сделать вывод, что после 10 января Казахстан от этапа «авторитарной демократии» (термин Е.Ертысбаева) переходит к демократии западного типа, сохраняя при этом элементы традиционной политической культуры, присущей большинству населения республики [[3]]. Однако само по себе наличие в избирательном бюллетене нескольких, а не одного кандидата, вовсе не свидетельствует о конкурентном характере борьбы за власть, и тем более не является главным элементом демократической политической системы. Признание неравных условий для проведения избирательной кампании, в результате которых для оппозиции был органичен доступ к информационным, финансовым и иным видам ресурсов, как раз свидетельствует об отсутствии или особом понимании принципов демократии в Казахстане. Поэтому представляется более продуктивной и точно отражающей реалии современного Казахстана оценка политического режима Н.Назарбаева, данная российским политологом Аджаром Куртовым – «пассивная демократия с элементами традиционного восточного авторитаризма, базирующегося на патерналистско-корпоративном сознании населения» [[4]].
Особо следует остановиться на роли российской политической и культурной элиты в обеспечении победы Н.Назарбаева. Для слабо политизированной артистической богемы России поддержка президента Казахстана была во многом обусловлена коммерческими интересами, и даже Н.Михалков, продемонстрировавший казахской номенклатуре свой новый фильм «Сибирский цирюльник», не стал здесь исключением – по некоторым данным известный российский режиссер пытается с помощью Н.Назарбаева решить проблему финансирования возглавляемого им Российского фонда культуры. Что же касается беспрецедентной поддержки действующего главы Казахстана со стороны российской политической элиты России, то на официальном уровне она определялась стремлением сохранить предсказуемость отношений с традиционным партнером России по СНГ. Попытка сохранить влияние в Центральной Азии и стало основным стимулятором для руководство России при выработке отношения к прошедшим президентским выборам. В свою очередь российская политическая оппозиция полностью дистанцировалась от событий происходящих в Казахстане и коммунистический кандидат С.Абдильдин не получил никакой поддержки от своего российского коллеги Г. Зюганова. Московский мэр Ю.Лужков, озабоченный судьбой соотечественников на Украине, почему-то не заинтересовался положением русских в Казахстане. Но если для исполнительного секретаря СНГ Б.Березовского, имеющего в Казахстане интересы в сфере транспортировки каспийской нефти и информационного пространства, смыкающимися с интересами клана Н.Назарбаева, поддержка действующего президента во многом определялась прагматичными соображениями, то беззубая политика по отношению к происходящему в Казахстане как официального руководства России, так и оппозиционных кругов в будущем никаких политических дивидентов не принесет.
Представление о Н.Назарбаеве как о главном стороннике интеграции на постсоветском пространстве, бытующее среди ряда представителей российской политической элиты входит в противоречие с последними шагами руководства Казахстана – жесткий отказ присоединиться к союзу России и Белоруссии и введение запрета на ввоз в Казахстан продовольственных товаров из России, что в значительной мере затронуло интересы российских производителей. Показательно, что в последнее время официальные лица Казахстана все чаще рассматривают в качестве стратегического партнера США и Турцию, а в республиканских СМИ стало хорошим тоном говорить о России в контексте негативного опыта реформирования политической и экономической системы, приводя в качестве позитивного примера Казахстан как «остров стабильности» на постсоветском пространстве.
Для Н.Назарбаева провозглашенная в Конституции РК казахская государственность – высшее достижение, которое он считает абсолютно незыблемым приоритетом своей политики, руководствуясь в отношениях с Россией прежде всего интересами своего государства. Непонимание этого момента со стороны российской политической элиты приводит к отсутствию четко выраженной позиции по отношению к Казахстану, в которой бы на первом месте стояли интересы России, что позволяет Н.Назарбаеву достаточно успешно манипулировать настроениями русскоязычного населения республики – не секрет, что именно за счет привлечения голосов русскоязычных избирателей, для которых большое значение имеет отношение Москвы к руководству Казахстана, Н.Назарбаев был переизбран 10 января.
Главным сюрпризом прошедших в Казахстане выборов президента стал относительно высокий процент голосов отданных за С.Абдильдина. Как сообщалось в обзоре за прошлый месяц, в течение всей избирательной кампании социологические службы отдавали второе место «новой оппозиции» в лице Г.Касымова, предсказывая, что С.Абдильдин придет в лучшем случае третьим. Однако действительности внесла некоторые коррективы — согласно официальным данным почти миллион избирателей 10 января высказались в пользу представителя Коммунистической партии Казахстана. Причем в прикаспийском регионе – Атырауской и Мангистауской областях – преимущество Н.Назарбаева было не столь значительно, как в целом по республике: за действующего президента проголосовало 57-59%, а за коммуниста – около 32% избирателей.
Есть основание полагать, что реально уровень поддержки С.Абдильдина был гораздо выше официальных данных Центризбиркома, и для того, чтобы сохранить достойную дистанцию между Н.Назарбаевым и кандидатом от оппозиции власти были вынуждены использовать уже хорошо отработанный механизм корректировки результатов голосования. С.Абдильдин сразу после выборов, опираясь на данные, полученные от своих наблюдателей на избирательных участках, заявил, что результаты волеизъявления народа Казахстана были фальсифицированы и направил имеющиеся в распоряжении факты, подтверждающие его обвинения, в ЦИК и миссию ОБСЕ [[5]]. Но даже 12% голосов, отданных в поддержку кандидата от оппозиции, это тревожный звонок в адрес действующей власти, что признал на своей пресс-конференции сразу после объявления результатов голосования Н.Назарбаев. Тем более, что впервые в постсоветской истории Казахстана более миллиона избирателей вообще уклонилось от исполнения своего гражданского долга (скорее всего уровень явки был значительно ниже официальных 85%).
Однако для правящей элиты Казахстана относительно высокий уровень поддержки коммунистического кандидата имеет определенные преимущества. Именно такая убедительная, но не слишком характерная для «центральноазиатских демократий» победа в наибольшей степени устраивает официальную Астану, так как дает возможность говорить о внедрении в политическую систему демократических методов выбора власти. Кроме того, второе место С.Абдильдина закрепляет традиционную и удобную для власти конструкцию постсоветской политической системы – президент-«реформатор» и оппозиционер-коммунист. Таким образом для западного сообщества Н.Назарбаев при достаточно своеобразном отношении к демократическим процедурам представляется «меньшим злом», чем лидер коммунистов, взывающий к символам советского прошлого.
Можно предположить, что положение КП Казахстана как главной оппозиционной силы будет сохранено и после парламентских выборов в декабре этого года. Наряду с представителями пропрезидентских политических партий, число которых в период избирательной кампании значительно расширилось – к уже имеющимся Демократической партии, Партии народного единства, Либеральной партии прибавились Гражданская партия (или «алюминиевая партия», представляющая собой институализированную форму металлургического лобби) и движение «Отан» во главе с С.Терещенко, созданное на основе избирательного штаба в поддержку Н.Назарбаева, — в мажилисе скорее всего будут находится несколько коммунистов, создавая необходимый демократический фон для деятельности правящего режима в Казахстане.
Реакция международных наблюдателей на результаты президентских выборов в Казахстане была неоднозначной. Самую апологетичную точку зрения высказала группа наблюдателей из стран СНГ, в состав которой входили председатель Комитета по делам национальностей Госдумы РФ В.Зорин, председатели Центризбиркома Беларуси и Кыргызстана, посол Республики Беларусь в Казахстане и т.д. На пресс-конференции участники группы заявили, что выборы прошли организовано, в рамках закона, практически без существенных нарушений [[6]]. А по мнению бывшего соперника М.Горбачева на выборах президента СССР, лидера Социал-демократической партии А.Оболенского, выборы президента Казахстана «прошли корректно, без шельмования претендентами друг друга, на альтернативной основе, при высокой и сознательной активности казахстанцев» [[7]].
Тональность заявления Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИЧП) ОБСЕ была принципиально иной, хотя и существенно не отличалось от оценки хода выборов, сделанной в декабре прошлого года. Миссия ОБСЕ/БДИЧП сделала вывод, что «избирательный процесс был далек от тех стандартов, которым Республика Казахстан, как государство-участник ОБСЕ, обязалось следовать».
Претензии БДИЧП к руководству Казахстана следующие:
— «нарушения прав граждан добиваться государственных постов» — имеется ввиду поправки от 8 мая 1998 года к статье 4 Указа «О выборах в Республике Казахстан», запрещающие участие в выборах любого уровня в качестве кандидата лицам, подвергнутых административному взысканию «за умышленное правонарушение», в результате чего к выборам было не допущено два кандидата;
— «продолжительность избирательной кампании» – три месяца после объявления даты выборов, вместо предусмотренных законом четырех;
— «препятствие свободам ассоциаций и собраний» – отказ зарегистрировать в Минюсте ряд оппозиционных партий и движений;
— «атмосфера, в которой проходила избирательная кампания» — поддержка действующего президента со стороны государственной власти;
— «доступ к средствам массовой информации» – предоставление диспропорционально большей доли времени/места информации о действующем президенте;
— «законодательные рамки» – регламентация избирательного процесса Указом президента, в котором не соблюдаются принципы, взятые на себя государствами-участниками ОБСЕ.
Однако вынося столь жесткий вердикт выборам президента в Казахстане миссия ОБСЕ оставила себе поле для маневров, заявив, что в день голосования существенных нарушений не обнаружено и в целом БДИЧП приветствует стремление правительства Казахстана основываться на демократических принципах в своей деятельности. «Бюро по демократическим институтам и правам человека приветствует приверженность РК, выраженную на самом высоком уровне, улучшить законодательство, имеющее отношение к выборам, и выполнить рекомендации миссии ОБСЕ/БДИЧП по оценке избирательного процесса. БДИЧП повторяет свою готовность оказывать помощь правительству Казахстана в подготовке будущих выборов, особенно местных и парламентских выборов, назначенных на 1999 год». На пресс-конференции, посвященной итогам деятельности миссии ОБСЕ/БДИЧП в Казахстане представители данной международной организации отказались комментировать итоги выборов, заявив, что их роль заключается в «анализе итогов выборов, а не наблюдении», отослав интересующихся в Центризбирком [[8]]. Паллиативная позиция ОБСЕ к результатам выборов в Казахстане отражает отношение к республике со стороны западного сообщества – с одной стороны осуждение за использование недемократических методов, с другой стороны – стремление сохранить нормальные отношения с руководством Казахстана, что во многом обусловлено геополитическими и экономическими интересами.
Одновременно с ОБСЕ оценку избирательной кампании по выборам президента Казахстана дали эксперты Европейского института масс-медиа (ЕИММ). По их мнению, «казахстанские СМИ недостаточно объективно и сбалансировано освещали ход предвыборной кампании и сами выборы на пост главы государства. Государственные СМИ ориентированы на поддержку действующего президента, частные же ТВ-станции и газеты вовсе не являются альтернативным государственным источником информации». В подтверждение своей позиции эксперты ЕИММ привели данные, полученные в ходе анализа количества эфирного времени, выделенного для каждого кандидата в президенты, и мониторинга 9 республиканских газет: на государственном ТВ в течение двух недель (с 21 декабря по 3 января) Н.Назарбаев получил 76% эфирного времени в прайм-тайм, Э.Габбасов – 12%, С.Абдильдин – 7%, Г.Касымов – 5%; в прессе за этот период времени Н.Назарбаев получил 82% публикаций в прессе, Э.Габбасов – 9%, С.Абдильдин – 5% и Г.Касымов – 4% [[9]].
Но самую нелицеприятную оценку результатов выборов в Казахстане дали официальные лица США. 11 января Госдепартамент США распространил заявление, в котором содержалось ряд жестких высказываний в адрес руководства Казахстана:
«Мы разочарованы тем фактом, что процесс выборов не соответствовал обязательствам Казахстана перед ОБСЕ, приверженность которым он вновь подтвердил правительству США в итоговом отчете совместной комиссии в ноябре прошлого года. Проведение этих выборов отодвинуло назад процесс демократизации в Казахстане и в большей степени затруднило развитие важных взаимоотношений между нашими странами, так же как полное участие Казахстана в евроатлантических организациях.
Мы по-прежнему готовы работать с правительством Казахстана в вопросах поддержки создания демократической обстановки, в которой его граждане смогли бы осуществлять свои права и свободы. Эти проблемы были и будут продолжать иметь видное место в наших двусторонних отношениях с Казахстаном. Мы призываем правительство Казахстана принять необходимые шаги по улучшению выборного законодательства с тем, чтобы местные и парламентские выборы, запланированные на 1999 год, соответствовали требованиям ОБСЕ и другим международным требованиям».
Однако на пресс-конференции пресс-секретарь Государственного департамента Джеймс Рубин сообщил, что руководство США не намерено отказываться от сотрудничества с Казахстаном: «наши программы по оказанию помощи ориентированы на обеспечение социальной, политической и экономической реформы, что поможет Казахстану интегрироваться с мировым сообществом» [[10]].
В целом реакция казахстанского истеблишмента на критику международных организаций была достаточно спокойной и варьировалась от полного недоумения высказанными замечаниями – «Я не вижу в докладе ОБСЕ ничего нового. Просто представители ОБСЕ встали в позу» (С.Терещенко), — до согласия с критикой избирательного законодательства, что однако, по мнению защитников казахстанской «демократии», соответствует традиционной политической культуре – «Мы должны прислушаться к критическим замечаниям зарубежных наблюдателей…, но надо понять одну истину: насчитывается столько же видов гражданских обществ, сколько существует обществ вообще. Нет двух похожих и абсолютно идентичных демократий в мире, каждая страна имеет свою, только ей присущую специфику» (Е.Ертысбаев). На следующий день после заявления государственного департамента США министр иностранных дел РК К.Токаев встретился с временным поверенным в делах США в Казахстане Д.Пурнеллом и высказал «глубокую обеспокоенность первой реакцией государственного департамента США на итоги выборов в Казахстане». Было заявлено, что «опубликованные в Вашингтоне комментарии в целом не являются объективными, не учитывают исторического контекста развития Казахстана» [[11]]. На этом, по всей видимости, казахстанская сторона посчитала инцидент исчерпывающим.
Однако есть основания полагать, что отношения между Казахстаном и западными странами сейчас переживают сложные времена. Изменения в политике приватизации государственной собственности в направлении отказа от продажи портфельных пакетов акций крупнейших республиканских предприятий и ужесточения контроля за деятельностью инвесторов, наступившие после отставки А.Кажегельдина и назначения на пост премьер-министра Н.Балгимбаева, а также антиназарбаевская кампания, развернутая экс-премьером в западных и российских СМИ в период избирательной кампании по выборам президента республики, несколько изменили позицию западных стран, и в первую очередь США, в отношении к нынешнему руководству Казахстана. В принципе, правительство США могло не обращать особого внимания на нарушения демократических норм в Казахстане во время выборов в республике, тем более, ничего качественно нового и необычного в этом не было. Однако в результате «наездов» на «Трактебель», CCL Oil, «Харрикейн» и т. д. под угрозу были поставлены интересы западных кампаний, и заявления государственного департамента США и частично ОБСЕ можно трактовать как выражение недоверия в первую очередь экономическому курсу правительства Казахстана.
Н.Назарбаев болезненно реагирует на критику в его адрес со стороны западных стран, что нашло отражение в инагурационной речи 19 января, когда президент фактически обвинил государственный департамент США в том, что он вмешивается во внутренние дела республики. В этом же контексте можно рассматривать скандал вокруг ареста высокопоставленного сотрудника Комитета национальной безопасности (КНБ), арестованного во второй половине января по обвинению в сотрудничестве с западными спецслужбами.
Однако, по мнению наблюдателей, в условиях сложной социально-экономической ситуации в республике и за ее пределами ссора с США для правительства Казахстана будет непозволительной роскошью, и поэтому наряду с заявлениями о недопустимости вмешательства во внутренние дела Казахстана, от Н.Назарбаева следует ожидать шагов навстречу западным инвесторам, демонстрирующих приверженность защите интересов иностранных компаний в регионе.
Н.Назарбаев на своей первой после переизбрания пресс-конференции следующим образом определил главные цели на ближайшее будущее: «Вести реформы, чтобы пройти кризисный период, добиваться демократизации общества, бороться с коррупцией, обеспечить свободу средствам массовой информации, развивать интеграционные процессы в СНГ» [[12]].
Однако основной вопрос, который больше всего волновал наблюдателей и политических экспертов и от которого во многом зависело каким образом будет развиваться республика в ближайшее время – это состав правительства. На пресс-конференции Н.Назарбаев многозначительно заметил, что формирование кабинета министров «видимо» будет поручено Н.Балгимбаеву. В журналистских кругах это было истолковано как выражение сомнения президента по поводу наиболее приемлемой кандидатуре на пост премьер-министра. В числе вероятных претендентов назывались спикер мажилиса М.Оспанов, аким Алматинской области Заманбек Нуркадилов и даже экс-премьер А.Кажегельдин. Подконтрольная А.Кажегельдину газета «XXI век» опубликовала большую статью главного редактора Б.Габдуллин, в которой предложила президенту заключить Пакт о согласии между всеми политическими силами, «в котором должны быть прописаны основы дальнейшего экономического и политического развития Казахстана – демократия и рыночная экономика», после чего необходимо сформировать коалиционное правительство при участии оппозиции [[13]].
Что касается правительства Н.Балгимбаева, в течение всего месяца оно подвергалось жесткой критике. Нынешнему кабинету министров ставилось в вину отсутствие среднесрочной экономической программы, неисполнение обещаний, лоббирование интересов отдельных коммерческих структур и приверженность к публичному выяснению отношений через подконтрольные СМИ, чем увлекались в первую очередь «младотюрки» (министр финансов С.Мынбаев, министр энергетики, индустрии и торговли М.Аблязов и т.д.) и т.д. По мнению ряда аналитиков, нынешний состав правительства не отвечает сложности текущего момента поставленной перед ним задачей – сохранение стабильности в условиях широкомасштабного экономического кризиса в Юго-Восточной Азии и России.
Однако для Н.Назарбаева выбор кандидатуры премьера носил принципиальный характер и определялся не с точки зрения экономической целесообразности, а с точки зрения сохранения и укрепления президентской власти. Заманбек Нуркадилов и Марат Оспанов в силу своей приверженности к публичности в политической деятельности не слишком подходили на роль главы кабинета министров. Н.Назарбаев как единственный носитель всей полноты власти в республике не нуждается в яркой личности на посту премьер-министра, которая рано или поздно поставит под сомнение легитимность единоличной власти президента (опыт с А.Кажегельдиным, по всей видимости, многому научил Н.Назарбаева). В свою очередь, ряд перспективных молодых политиков, близких к семье президента, например первый вице-премьер У.Джандосов (внучатый племянник известного партийного деятеля У.Джандосова, способствовавшего возвышению Н.Назарбаева в 70-80-е годы), не рассматривались в качестве возможных претендентов на пост главы правительства в первую очередь из-за «антикризисного» характера нового кабинета министров, вследствие чего судьба правительства такого типа весьма туманна. Поэтому не склонный к излишней публичности, абсолютно преданный Н.Назарбаеву Н.Балгимбаев как нельзя лучше подходил на роль премьер-министра. Кроме того, нужно учитывать, что Н.Балгимбаев представляет в руководстве Казахстана нефтегазовое лобби, а от благополучия которого зависит экономическая стабильность республики (при том, что есть данные, позволяющие говорить об интересе семьи Н.Назарбаева в нефтяном комплексе Казахстана, представленные зятем президента Т.Кулебаевым, занимающим пост вице-премьера государственной компании «Казахойл»).
21 января на совместном заседании верхней и нижней палаты парламента произошло утверждение Н.Балгимбаева на посту премьер-министра. Н.Назарбаев, представляя Н.Балгимбаева депутатам, заявил, что «не может быть идеального правительства, и у кабинета Балгимбаева есть недостатки, и немалые. Мы их знаем и жестко критикуем за них правительство. Но в тот момент, когда многие страны мира стали жертвами кризиса, а миллионы людей в одночасье обнищали, мы выстояли, наша валюта прошла испытание и выдержала, в том числе и благодаря тому, что правительством были предприняты необходимые предупредительные меры». Н.Назарбаев поставил перед правительством следующие первоочередные задачи:
— удержать макроэкономическую ситуацию, не допустить девальвации тенге и снижение производства;
— добиться расширения реального сектора экономики – строить дороги, реконструировать заводы, запускать новые производства;
— добиться большего притока и меньшего оттока валюты из Казахстана, для чего выстроить агрессивную инвестиционную политику и заниматься импортозамещением;
— не допустить ухудшения социальной ситуации.
По словам президента, в том случае, если правительство с поставленными задачами не справится, то оно будет отправлено в отставку.
После изложения главой кабинета министров правительственной программы действий, которая представляла собой расширенный вариант тезисов президента о первоочередных мерах в экономике, парламентарии фактически единогласно дали согласие на назначение Н. Балгибаева на должность премьер-министра (102 — «за», 1 — «воздержался»). В конце заседания спикер мажилиса М. Оспанов в знак примирения между ветвями власти, отношения между которыми в прошлом году развивались весьма непросто, передал Н. Балгимбаеву свою экономическую программу [[14]].
Таким образом президент сохранил кабинет министров, поручив ему решение достаточно сложных задач в условиях экономического кризиса в соседней России, продолжающего оказывать негативное воздействие на казахстанскую экономику. Однако Н.Балгимбаев остался во главе правительства только до первого звонка, коим может стать резкое падение тенге или ухудшение ситуации с выплатой пенсий и зарплаты бюджетникам. По всей видимости, Н.Балгимбаев должен стать своеобразным «козлом отпущения» в случае распространения кризиса и на территорию Казахстана, и таким образом избавить Н.Назарбаева от ответственности за ухудшения социально-экономической ситуации. В том случае, если Н.Балгимбаев справиться с поставленными задачами, то честь ему и хвала, однако слава все равно достанется президенту, принявшему столь удачное кадровое решение.
Однако и после назначения Н.Балгимбаева на пост премьер-министра напряженность вокруг нового состава кабинета министров сохранялась до конца месяца. высказывались предположения, что в состав правительства войдут представители «конструктивной оппозиции» (П.Своик и Г.Абильсиитов), будут отправлены в отставку наиболее скомпрометировавшие себя члены правительства Н.Балгимбаева, например, министр труда и социальной защиты Н.Коржова, против которой активно выступает движение социальной защиты пенсионеров «Поколение» (руководитель – И.Савостина). Настоящую информационную войну против министра транспорта и связи С.Буркитбаева развернул концерн «Караван – КТК», обвиняя бывшего главу АО «Казактелеком» в намерении разрушить информационную безопасность республики путем передачи контрольных пакетов акций телекоммуникационных компаний в руки иностранцам [[15]]. По мнению наблюдателей, столь жесткая критика в адрес одного из членов «мынбаевской группы» в правительстве (С.Мынбаев – министр финансов, близок к руководству крупнейшего в Казахстане «Казкомерцбанка») обусловлена борьбой за контроль над кабинетом министров различных групп, и в частности, нефтегазового лобби, интересы которого представляет концерн «Караван» (по имеющейся информации владельцем «Каравана» является зять Н.Назарбаева вице-президент «Казахойл Т.Кулебаев).
Однако новый состав правительства никаких неожиданностей не принес. Фактически, структура кабинета министров осталась прежней, сократилось до одного только число вице-премьеров – У.Джандосов, который одновременно возглавит Министерство финансов. Усилено Министерство государственных доходов, отвечающее за сбор налогов в республике, которое возглавил известный финансист, ранее председатель Национальной инвестиционной финансовой компании «НБСК-групп» Зейнулла Какимжанов. Заместителем министра государственных доходов назначен зять Н.Назарбаева (муж руководителя телеканала «Хабар» Дариги Назарбаевой) Рахат Алиев. Отправлен от отставку министр финансов Саут Мынбаев, который будет заниматься коммерческой деятельностью, однако это не означает ослабление лобби «Казкомерцбанка» в правительстве, так как позиции У.Джандосова, связанного с руководством крупнейшего казахстанского банка, значительно усилились.
Остальные ключевые фигуры правительства Н.Балгимбаева остались в правительстве. В их числе необходимо назвать министра энергетики, индустрии и торговли М.Аблязова, главу Национального Банка К.Дамитова, министра обороны М.Алтынбаева, министра внутренних дел К.Сулейменова, председателя Комитета национальной безопасности Н.Абыкаева, министра информации, культуры и общественного согласия А. Сарсенбаева, министра иностранных дел К.Токаева [[16]].
С начала января в Казахстане развернулась настоящая кампания в поддержку непопулярных, но жизненно необходимых социально-экономических мер правительства, которое оно предпринимает «перед нарастающей угрозой финансового кризиса». Со стороны властей все настойчивей раздаются призывы к населению еще раз «затянуть пояса» ради продолжения политики реформ и движения страны в сторону рыночного государства. В этом контексте можно рассматривать намерение правительства пересмотреть параметры бюджета, о чем было заявлено сразу после выборов президента.
Бюджет на 1999 год был принят 14 декабря на совместном заседании правительства и многими наблюдателями рассматривался не как экономический документ, а как декларация единства всех ветвей власти в период избирательной кампании с целью убеждения казахстанцев в эффективности управления государством командой Н.Назарбаева. Поэтому параметры бюджета носили на себе отпечаток специфической ситуации середины декабря прошлого года – по мнению экономических аналитиков доходы были явно завышены, а расходы занижены. Для справки: государственный бюджет РК на 1999 год был утвержден с дефицитом в 60 млрд. тенге (более $600 млн.), или 3,1% к ВВП, доходная часть бюджета равна 291,8 млрд. тенге (около $3 млрд.), а расходная с учетом кредитования – 354, 3 млрд. тенге (около $3,6 млрд.).
Интересно, что бюджет предусматривает расходы на такую статью как «общественный порядок и безопасность» почти 24 млрд. тенге ($250 млн.) – больше, чем на оборону (15 млрд. тенге) или на образование и культуру вместе взятые (около 23 млрд. тенге), что дало основание предположить сохранение репрессивной политики властей по отношению к оппозиции, несмотря на заявления о необходимости дальнейшей демократизации политической системы.
Кроме того, ряд наблюдателей обратил внимание, что в отличие от прошлых лет, новый республиканский бюджет был опубликован в усеченном виде – только текст закона без цифрового приложения. Министр финансов С. Мынбаев объяснил публикацию в неполном объеме технической накладкой – из-за «очень большого объема документов» [[17]], однако уже тогда можно было предположить, что бюджет на 1999 год в редакции, принятой парламентом 14 декабря 1998 года, не более, чем декларация о намерениях, что и подтвердили последующие события.
14 декабря спикер нижней палаты парламента М.Оспанов заявил, что «располагает информацией о том, что в правительстве имеется проект об изменениях в бюджет на 1999 год». Марат Оспанов заметил, что «бюджет был нереальным: он требует дополнительного сокращения расходов, приведения в некоторое соответствие доходной части бюджета, пересмотра механизмов финансирования», и связал возможные корректировки с продолжающимся ухудшением мировой конъюнктуры цен и спроса [[18]]. По всей видимости, поправки к бюджету будут рассматриваться в парламенте в начале февраля. Планируется, что в результате изменений в финансовом плане на текущий год расходная часть бюджета сократиться на 10% [[19]]. Главный «виновник» принятия «нереалистичного бюджета» со стороны правительства – министр финансов С.Мынбаев, как уже сообщалось выше, не нашел себе места в новом составе кабинета министров.
Стремление правительства Казахстана удержать курс тенге любой ценой. по оценкам аналитиков, может дорого стоить для экономики республики. По сообщениям руководства Национального банка, за последние полгода золотовалютные запасы Казахстана сократились на 30% и с началу 1999 года составили около $1,5 млрд., при том, что сумма внешнего государственного долга составляет $5 млрд., выплата которого начинается с середины 1999 года. Кроме того, сумма внешнего долга в полтора раза превышает объем расходов, предусмотренных бюджетом на текущий год. Сложное финансовое положение Казахстана и дает основание независимым наблюдателям прогнозировать распространение экономического кризиса и на территорию республики.
С 4 января Национальный банк Казахстана начал операции по новой европейской валюте евро. В этот день курс евро по отношению к национальной валюте тенге на неделю составил 96,6/1 евро. С 11 января курс составляет 98,5/1 евро. В дальнейшем тенденция к повышению курса евро по отношению к тенге сохранилась. В тоже время курс доллара по отношению к тенге за январь оставался на прежнем уровне. Руководство Национального банка заявило о намерении перевести часть своих золотовалютных резервов в евро [[20]].
Между тем появление новой европейской валюты может значительно осложнить ситуацию в долларовоориентированной казахстанской экономике. Значительная часть специалистов в финансовой сфере считают, что Казахстан на сегодняшний день не готов к конфликту доллара и евро, а потому обесценивания долларовых запасов республики можно избежать только в случае принятия эффективных мер диферсификации и реабилитирования казахстанских еврооблигаций до конца нынешнего года. В тоже время официальные лица демонстрируют оптимизм и спокойствие по отношению к перспективам новой валютной единицы на территории Казахстана. Директор департамента международных расчетов и корреспондентских отношений Народного Банка Н.Жаппарова считает, что евро пока не создаст проблем для казахстанцев и клиентов банка: «Противостояние доллара и евро имеет место и может что-то означать только для экономик ЕС и США. Для экономики Казахстана этого противостояния нет и быть не может…. Для граждан РК проблема с евро не стоит и не будет стоять до 2002 года, пока в обращение не поступят наличные евро» [[21]].
11 января правительство Казахстана в рамках «новой промышленной политики», направленной на «защиту отечественных производителей», запретило до особого распоряжения президента ввоз российских продовольственных товаров на территорию республики. Запрет распространяется на следующие виды товаров – мясо крупного рогатого скота, свинину, мясо птицы, молоко и сухие сливки, маргарин, сливочное масло, макароны, пшеницу, рожь, кукурузу, рис, муку, мучные, колбасные и кондитерские изделия, шоколад.
Принятию решения о запрете импорта российский товаров на территорию республики предшествовали переговоры между правительствами России и Казахстана. 23 декабря 1998 года, во время визита в Астану Е.Примакова, Н.Назарбаев пожаловался российскому премьеру на то, что продовольствие из России полностью вытеснило отечественные товары в северных районах республик в связи с резким снижением цен после девальвации рубля. Е.Примаков распорядился подготовить протокол к двустороннему соглашению о свободной торговле, согласно которому все продовольственные товары выводились из режима свободной торговли. 5 января Е.Примаков подписал постановление о введение лицензирования экспорта российского продовольствия в Казахстан. Однако, несмотря на уступки со стороны руководства России, правительство Казахстана пошло на запрещение ввоза российских товаров, причем произошло это опять-таки после президентских выборов.
Пресс-служба премьер-министра Казахстана распространила сообщение, в котором утверждалось, что ограничения в торговле с Россией отвечают интересам не только казахстанских, но и российских производителей, которым «не выгоден вывоз продовольствия по заниженным ценам». Представители Государственного таможенного комитета РФ согласились с тем, что действия Астаны не выходят за рамки Соглашения о Таможенном союзе, однако выразили категорическое несогласие с тем, что ограничения на вывоз российских товаров выгодно отечественным предприятиям. Напротив, по оценкам экспертов ГТК, сохранение прежних объемов экспорта для российских производителей – единственный шанс обеспечить относительно стабильное существование во время кризиса [[22]].
Между тем, есть основания полагать, что заявления о защите казахстанских производителей не более, чем пропагандистское прикрытие, а ограничительные меры направлены на спасение платежного баланса Казахстана. На сегодняшний день отрицательное торговое сальдо Казахстана – превышение импорта над экспортом – составляет $1,5 млрд., причем неблагоприятная для республики динамика платежного баланса относиться во многом на экономический кризис в России, в результате которого дешевые товары из соседней республик устремились на рынки Казахстана. Вводя запретительные меры, казахстанское правительство пытается не защитить свои неконкурентоспособные предприятия, а предотвратить экспансию российского кризиса на территорию республики. Показателен здесь тот факт, что ограничивая распространение российского продовольствия, руководство Казахстана не предпринимает аналогичных мер по отношению к соседним Узбекистану или Киргизии, чьи товары также широко распространены на рынках республики.
Однако в решении казахстанского правительства запретить импорт российского продовольствия есть еще одна сторона. Дело в том, что согласно постановлению правительства, запрещается импорт товаров третьих стран, прошедших таможенную очистку и выпущенных в свободное обращение на территории России и импортируемых в Казахстан. Таким образом, меры направлены не только против российских производителей, но и против российских импортеров продуктов из третьих стран. По всей видимости, правительство решило защитить не только и не столько отечественных производителей, количество и качество продовольствия которых все равно не сумеет удовлетворить потребности покупателей, а в первую очередь крупнейших казахстанских импортеров продуктов питания, тесно связанных с некоторыми членами кабинета министров (в их числе в первую очередь называется М.Аблязов) [[23]].
Кроме того, есть основания полагать, что в решении запретить импорт российского продовольствия есть политическая составляющая – Н.Назарбаев демонстрирует западному сообществу, что Астана не намерена предпринимать никаких действий, направленных на углубление интеграции между Казахстаном и Россией.
Между тем, по сообщениям прессы, запретительные меры привели к значительному снижению продовольственного ассортимента на рынках и в магазинах, а так же к значительному повышению цен [[24]].
В начале года подведены итоги работы нефтедобывающей отрасти в 1998 году. Как сообщило Агентство нефтяной информации (АНИ), нефтедобывающие предприятия Казахстана добыли в 1998 году почти 26 млн. тонн нефти и газового конденсата и около 5,5 млрд. кубометров газа, что составляет, соответственно, 91,5 и 80,4% от плана. При этом наиболее успешно в прошедшего году отработали дочерние предприятия национальной нефтяной компании «Казахойл», добывшие 5,3 млн. нефти и газового конденсата (104,6% к плану). На долю предприятий с участием «Казахойла» пришлось 14,9 млн. тонн нефти (92,1% к плану). Другие предприятия, действующие в нефтедобывающей отрасли республики, добыли за прошедший период 5,6 млн. тонн нефти (80,5%).
Объем добычи газа дочерними АО компании «Казахойл» в 1998 году составил 1,5 млрд. куб. метров, что на 0,3% ниже плана. На долю предприятий с участием «Казахойла» пришлось 1,59 млрд. куб. метров (96,2% к плану), другие предприятия добыли 2,38 млрд. куб. метров газа (65,2%) [[25]].
14 января в Атырау (Шевченко) состоялась традиционная встреча руководства крупнейшего нефтедобывающего предприятия «Тенгизшевройл» (45% акций – «Chevron», 25% — «Mobil», 25% — «Казахойл» и 5% — «ЛУКАРКО») с журналистами по итогам прошедшего года. По информации генерального директора предприятия Кена Годарда, с 1993 года ТОО «Тенгизшевройл» ежегодно добивалось 40% роста производства, а объем произведенной товарной нефти за 6 лет вырос в 800 раз. В прошлом году была достигнута суточная выработка в 27 тонн в сутки, а целом за 1998 год добыто 8,5 млн. тонн, то есть каждая третья тонна, добываемая в стране.
По оценкам специалистов ТОО «ТШО», в 1998 году за счет прямых поступлений в виде налогов, роялти, оплаты транспортных тарифов и заработной платы постоянным сотрудникам, а также за счет косвенных прибавок в валовой национальный продукт от развития смежных производств вклад «Тенгизшевройл» составил около $452 млн. В текущем году планируется довести добычу до 9,3 млн. тонн. при сохранении темпов капиталовложений [[26]].
В начале январе мировые информационные агентства распространили новость о том, что Китай, в связи с резким падением добычи нефти, объявил о поддержке своих нефтедобывающих компаний в форме сокращения нефтяного импорта. Для Казахстана это означает, что проект казахстано-китайского нефтепровода, переговоры о подписании окончательного соглашения по строительству которого были намечены на март текущего года, замораживается на длительное время. В строительстве нефтепровода была заинтересована прежде всего казахстанская сторона, так как это позволяло связать западные нефтедобывающие районы с нефтеперерабатывающими заводами Павлодара и Шымкента, решая таким образом проблему распределения нефти внутри страны. Однако китайское правительство изначально относилась к этому проекту с прохладцей, а после падения цен на нефть решила, что более целесообразным будет не импортировать углеводороды из соседней республики, а поддержать собственные добывающие компании [[27]].
Потери на китайском направлении экспорта нефти казахстанское правительство может компенсировать за счет расширения объемов продажи углеводородов в страны СНГ. 21 января между премьер-министрами Казахстана и Украины были подписаны соглашения о развитии двустороннего сотрудничества, согласно которым Киев намерен закупать в республике до 5 миллионов тонн нефти в год, а также готов предоставить казахстанской стороне порты на Черном и Азовском морях для транспортировки различных грузов [[28]].
Кроме того, рассматривается вопрос об участии ННК «Казахойл» в приватизации Лисичанского и Херсонского нефтеперерабатывающего заводов. Для Казахстана привлекательность украинских НПЗ объясняется отсутствием возможности производить на отечественных предприятиях продукты органического синтеза – этилен, пропилен и т.д., — из которых можно получать полимеры: пластики, пленки, моющие средства и другие товары народного потребления. Однако ассортимент Херсонского НПЗ практически ничем не отличается от продукции Атырауского НПЗ, находящегося сейчас в сложном положении из-за отсутствия рынка сбыта, поэтому это предприятие вряд ли представляет собой выгодный объект для капиталовложений. В данном случае более привлекательным для Казахстана может быть участие в приватизации Лисичанского НПЗ, в ассортимент продукции которого входят продукты органического синтеза [[29]].
В январе в корпорации «Казахмыс», являющейся крупнейшим казахстанским производителем и экспортером меди, из-за падения цен на медь на Лондонской бирже цветных металлов объявлен режим чрезвычайного управления, предусматривающий замораживание ряда инвестиционных проектов, уменьшение размера заработной платы и отправку части сотрудников в неоплачиваемые отпуска. Корпорация «Казахмыс», владельцем 40% акций которой является корейская компания «Самсунг Дойчланд ГМБх», занимает седьмое место в мире по производству катодной меди. На ее долю приходится 7% продажи меди на мировом рынке и 20% — на европейском. Падение цен на красный металл до $1400 за тонну привел к тому, что предприятие вынуждено продавать металл фактически по себестоимости. Возможно, что руководство компании, кроме снижения зарплаты и сокращения персонала, предпримет и другие методы снижения затрат, однако хищнические методы, которые уже сегодня использует корпорация для сокращения себестоимости продукции – выборочная разработка наиболее обогащенных руд, в будущем привет к безвозвратной потере металла в недрах [[30]].
14 января Алматинская налоговая инспекция предъявила естественной государственной монополии, национальному оператору электрических сетей компании KEGOС обвинение в укрывательстве доходов от налогообложения в размере $3 млн. 18 января на пресс-конференции президент компании Асет Наурызбаев опровергнул информацию о том. что KEGOС является должником в бюджет. По словам А.Наурызбаева, «в прошлом году KEGOС выплатила налоги на сумму свыше 2 млрд. тенге, в обязательные фонды нами было перечислено 300 млн. тенге, что составляет 30% от всех собранных платежей. На сегодняшний день мы никому ничего не должны, и упорно муссирующиеся слухи о наших долгах – не более, чем слухи». Президент компании заявил, что претензии налоговиков связаны с тем, что «налоговая инспекция по своему трактует налоговое законодательство и отдельные действия компании».
В течение месяца конфликт энергетического монополиста и налоговых органов так и не был разрешен. Напротив, сумма претензий налоговиков к KEGOС возросла до $3,5 млн. А.Наурызбаев отказывается ее признавать и подписал с налоговой инспекцией акт разногласий. Теперь их спор разрешит вышестоящая инстанция – Налоговый комитет РК. Конфликт компании с налоговой инспекцией совпал с кризисом, который переживает энергетический монополист. По имеющейся информации, внутри компании идет значительное кадровое сокращение, сотрудники KEGOС по несколько месяцев не получают зарплату, которая в последнее время значительно урезана. Кроме того, намерение поправить свое финансовое положение за счет повышения тарифов не было реализовано из-за сопротивления Антимонопольного комитета. Кроме того, компания лишилась поддержки в правительстве со стороны министра энергетики М.Аблязов, который в последнее время несколько охладел к своему детищу [26].
В начале января был остановлен знаменитый казахстанский винзавод «Иссык». выпускающий такие вина, как «Нур», «Султан», «Бибигуль», «Черный принц». Причина остановки предприятия в продаже продукции оптовому покупателю, не имеющему лицензии на реализацию алкогольной продукции с содержанием этилового спирта свыше 12%. За это винзавод на два месяца лишили возможности производить и продавать продукцию. В результате остановки финансовые потери завода составляют около миллиона тенге ежедневно, а местный бюджет за месяц простоя лишился шести миллионов тенге.
Для разрешения конфликта в Алмату прибыл владелец предприятия М.Кар, однако в Министерстве госдоходов, принявшем решении об временном отзыве лицензии, отказались с ним встретиться. Есть основания говорить о том, что завод «Иссык», владельцем которого до октября прошлого года был известный бизнемен Б.Гиллер (основатель и владелец до марта прошлого года концерна «Караван», соподвижник А.Кажегельдина), сознательно доводят до банкротства с тем, чтобы впоследствии приобрести его по бросовой цене. В числе претендентов на владение заводом «Иссык» называют зятя президента, руководителя налоговой полиции Рахата Алиева [[31]].
Главной внешнеполитической темой прошедшего месяца стал отказ руководства Казахстана присоединиться к союзу Белоруссии и России. В конце декабря прошлого года спикер верхней палаты парламента Е.Строев высказал мнение, что Казахстан в ближайшее время может присоединиться к Белоруссии и России на пути создания единого государства. Заявление было сделано в период визита в Москву президента Республики Беларусь А.Лукашенко, во время которого были подписаны очередные документы, способствующие «более глубокой интеграции» двух республик постсоветского пространство.
Комментируя предположение Е.Строева Н.Назарбаев заявил, что Казахстан «к такому союзу не присоединиться никогда», так как в союзе Белоруссии и России «больше пахнет политиканством, а не серьезным делом». Показательно, что Н.Назарбаев отреагировал на заявление спикера Совета Федерации через две недели, уже после окончания избирательной кампании по выборам президента Казахстана.
15 января МИД Казахстана распространил заявление с разъяснением позиции руководства республики «относительно создания Россией и Белоруссией единого государства». В заявлении говориться следующее:
«Единение России и Беларуси отражает внутриполитические и экономические тенденции развития этих государств. Каждое государство обладает суверенным правом входить или не входить в те или иные объединения. Казахстан с уважением относиться к этому праву и в целом к политике партнерства по Содружеству Независимых Государств и Таможенному Союзу <…>
В то же время наше государство с учетом его геополитического положения и достигнутого уровня интеграции во взаимоотношениях с государствами-членами СНГ не имеет намерений вступать в союзы с другими странами с одновременным введением единой валюты, бюджета, общих государственных органов, гражданства» [[32]].
Источники
[1]. Казахстанская правда. — 1999. — 12 января.
[2]. Караван. — 1999. — 14 января.
[3]. Казахстанская правда. — 1999. — 19 января.
[4]. Век. — 1999. — 15 января.
[5]. Деловая неделя. — 1999. — 15 января.
[6]. Вечерний Алматы. — 1999. — 12 января.
[7]. Караван. — 1999. — 14 января.
[8]. Время по Гринвичу. — 1999. — 13 января.
[9]. Юридическая газета. — 1999. — 13 января.
[10]. Деловая неделя. — 1999. — 15 января.
[11]. Казахстанская правда. — 1999. — 13 января.
[12]. Новые известия. — 1999. — 12 января.
[13]. XXI век. — 1999. — 21 января.
[14]. Казахстанская правда. — 1999. — 22 января.
[15]. Караван. — 1999. — 15 января.
[16]. Новое поколение. — 1999. — 22 января; Время по Гринвичу. — 1999. — 26 января.
[17]. Караван. — 1999. — 20 января.
[18]. Панорама. — 1999. — 15 января.
[19]. Деловая неделя. — 1999. — 29 января.
[20]. XXI век. — 1999. — 14 января.
[21]. Финансовые известия. — 1999. — 12 января.
[22]. Деловая неделя. — 1999. — 15 января.
[23]. Караван. — 1999. — 12 января.
[24]. Караван. — 1999. — 20 января.
[25]. Панорама. — 1999. — 22 января.
[26]. Караван. — 1999. — 13 января.
[27]. Экспресс К. — 1999. — 22 января.
[28]. Деловая неделя. — 1999. — 29 января.
[29]. Караван. — 1999. — 20 января.
[30]. Новое поколение. — 1999. — 22 января.
[31]. Ковчег. — 1999. — 20 января; Независимая газета. — 1999. — 19 января.
[32]. Панорама. — 1999. — 15 января.
Политический мониторинг №1(84)
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
|
|