|
| Новое на сайте |
Борис овчинников
в октябре 1997 года
1. От автора
В “Политическом мониторинге” дебютирует новая рубрика, которая, как надеется автор, станет регулярной. В ней будут публиковаться самые интересные статьи месяца, сопровождаемые комментарием, иногда подробным, иногда совсем кратким.
Печатные СМИ (даже всего лишь за один месяц) — это бескрайнее море, и выловить в нем “золотых рыбок” — задача почти невозможная. Для ее облегчения приходится идти на ряд жестких ограничений. Первое ограничение: приходится ограничиваться центральной прессой, хотя, безусловно, региональные газеты представляют большой интерес, особенно учитывая специфику “Политического мониторинга”. Второе ограничение: автор не будет использовать при подготовке дайджестов ни коммунистическую и националистическую прессу, ни официоз вроде “Российской газеты”, ни “желтую” прессу — “Московский комсомолец”, “Комсомольскую правду” и т.п. С “желтой прессой” и официозом все просто – аналитических материалов там либо нет по определению, либо это пропаганда в виде аналитики. Что же касается коммунистических и националистических изданий, то, хотя их читатели составляют около трети электората, аналитические материалы, в них публикуемые, не оказывают практически никакого влияния на политический процесс.
Исходя из этих ограничений очерчивается круг чтения, достаточно четкий и стабильный, хотя он может в дальнейшем изменяться. Из ежедневных газет в необходимый минимум входит “Независимая газета”, пока она “уравновешивается” “Сегодня”, хотя велика вероятность замены последней или “Коммерсантом-Daily”, или “Русским телеграфом”. Очевидно, что при составлении ежемесячного дайджеста нельзя обойтись без таких еженедельных газет, как “Московские новости”, “Общая газета” и “Век”. Наконец, естественно и использование цветных общественно-политических журналов: “Итогов”, “Коммерсанта”, “Профиля” и “Эксперта”.
Каковы критерии отбора, которыми автор предполагает руководствоваться? Неангажированность, объективность статьи, отсутствие чрезмерной политизированности; оригинальность темы или идеи материала; долговременный интерес, несиюминутность статьи. Безусловно, данные критерии — не догма, и исключения из правил возможны. Задачей здесь является не представление более или менее полной информационной картины месяца, а, скорее, поиск новых идей, трактовок и концепций, появившихся за месяц в газетно-журнальном пространстве.
В то же время отказ от исполнения информативной функции автор предполагает частично компенсировать регулярной публикацией различных рейтингов и данных социологических опросов. Их достоверность и методологическая четкость не может не вызывать вопросов (по крайней мере, в большинстве случаев), однако тем не менее предложить что-либо лучшее для общего, приближенного отслеживания динамики политической жизни трудно.
Необходимо отметить, что по технологическим причинам, для облегчения процесса отбора статей я буду использовать двойное “сито”, отбирая сначал лучшие статьи отдельной недели, а затем уже из недельных списков формируя итоговый дайджест. Вероятно, некоторые содержательные публикации, значение которых становится понятно только на некотором временном расстоянии, при этом будут необоснованно отсеиваться, однако при отборе 10-15 статей из нескольких сотен (а то и тысяч) материалов потери неизбежны.
2. НОВОСТИ газет
Главное событие месяца в мире СМИ — дебют двух общественно-политических изданий. В конце сентября на регулярный ежедневный режим выпусков вышел “Русский телеграф”, издание ОНЭКСИМ-банка, собравшее очень сильную (по крайней мере, судя по известности фамилий) журналистскую команду. В октябре издание утвердилось и на газетных лотках Москвы, и в списках основных политических газет России.
В конце октября вышел пробный номер “Новых Известий”, которые, как это следует из названия, претендуют на роль преемника “прежних”, то есть еще “некупленных” “Известий”. Проект “Новых Известий” интересен еще и тем, что это — первая ежедневная цветная общественно-политическая газета в России (стоит напомнить, что и “Общая газета” стала первой цветной газетой всего несколько месяцев назад).
Из других “газетных” событий прошедшего месяца стоит отметить выход первого номера нового приложения к “Независимой газете” — “НГ-регионы”. Впрочем, помимо самого факта появления специального издания, посвященного регионам, отметить можно только случайность, вторичность, а порой и очевидную ангажированность и необъективность материалов “НГ-регионов”, ни один из которых не мог даже претендовать на включение в дайджест.
3. ВЛАСТЬ
3.1.1. Л.РАДЗИХОВСКИЙ “Смерть до рождения” (Сегодня, 29 сентября)
Осенью представители исполнительной власти (президент, премьер, первые вице-премьеры) заговорили о необходимости усиления роли государства в экономике и ограничения всевластия рынка. Подобные заявления вызывают вопрос (предельно четко сформулированный Радзиховским) — а где в России тот рынок, который надо ограничивать? Как легко догадаться, заголовок статьи (“Смерть до рождения”) относится именно к несостоявшейся российской свободной экономике.
Заявление президента в Совете Федерации о том, что эпоха свободного рынка в России кончилась, вызывает естественный вопрос: а когда же, черт возьми, она была?
Странно, что уважаемые губернаторы его не задали. Я объясняю это тем, что, к сожалению, плохо знаю реальную Россию. Видимо, там — в Кузбассе у Тулеева и у Наздратенко в Приморье, под мощной рукой борца с мировым сионизмом Кондратенко на Кубани, в “красном поясе” Нечерноземья и в славном своими разборками Екатеринбурге, на бескрайних просторах Заполярья и среди гордых горцев Северного Кавказа — там-то и раскинулся во всей своей мощи и красе самый свободный российский рынок. Прямая и свободная конкуренция капиталов, товаров, рабочей силы, никак не зависящая от Государства и конкретных его чиновников. Увы, в Москве, в пределах Садового кольца, ничего подобного не просматривается. Пока еще он — свободный рынок — окончательно не исчез, надо бы мне срочно съездить в российскую глубинку, посмотреть на небывалое зрелище.
Заявление президента производит тем более сильное впечатление, что резко отличается от слов его ближайших помощников — первых вице-премьеров. Последние, по их словам, не устают бороться с “номенклатурным”, “бюрократическим”, “чиновничьим, “бандитским” капитализмом, с опаснейшим сращиванием собственности и власти, соединенных клеем коррупции.
Но раз у нас торжествует свободный рынок, то они борются не то с ветряными мельницами, не то просто с пустотой. Впрочем, судя по некоторым высказываниям, сами “первые вице-либералы” с недавних пор активнее всех выступают за усиление роли государства в экономике, то есть за укрепление того самого союза бюрократии и капитала, который они же одновременно не устают проклинать. Диалектика! Видимо, все дело в том, какой конкретно капитал и какая конкретно бюрократия имеются в виду.
Но в общем, видимо, нет особых причин волноваться по поводу высказываний президента. Его речь не означает никакого радикального поворота в экономической политике. Да и причин для такого поворота нет.
Что значит усилить роль государства? Провести деприватизацию? Смешно и говорить. Частная собственность, созиданием которой все эти годы было занято государство, несомненно, останется. Столь же несомненно, что порожденная государством, она остается и под его контролем, жестко зависимая от администрации и Минфина, ФСБ и ГНС, Минэкономики и ЦБ, а еще точнее — от различных высших чиновников всех этих и ряда иных ведомств, останется под “крышей” бюрократии. А на местах — под “крышей” местных властей, уважаемых членов Совета Федерации и их аппарата.
Длина поводка, высота нависающей крыши могут меняться: скажем, усиливается (ослабляется) налоговый пресс, увеличивается (уменьшается) величина средств, распределяемых через бюджет, растет (падает) число федеральных и местных экономических программ и т.д. Но принцип не меняется. Тот самый “номенклатурный”, “бюрократический” капитализм, о необходимости преодоления (а теперь — усиления) которого так долго говорили либералы.
Эта система едва ли имманентно присуща загадочной русской душе или капризному континентальному климату нашей страны. Вместе с тем глупо отрицать, что она глубоко укоренена в нашу историю — от великих реформ Петра до великих реформ Ельцина. Когда речь идет о роли государства — от гоголевского городничего до пушкинского Медного всадника — в российской экономике и социальной жизни, тут уж, действительно кончаются теории Фридмена и “дышит почва и судьба”.
Думаю, что это хорошо знают члены Совета Федерации, поэтому они так спокойно восприняли слова президента. Власть командует собственностью — так было, так есть, так будет в России. И стоит ли объявлять о конце “свободного рынка”? Ведь смерти до рождения не бывает. Вернее, бывает, но это уже называется аборт.
3.1.2. А.КОСТЮКОВ “Борьба бюрократии за свои права” (Общая газета, №39)
Тему рынка и государства продолжает статья Костюкова из “ОГ”. Однако здесь данный вопрос приобретает другое звучание — он трактуется как выбор между бюрократией и капиталом (который, как известно, и олигархический, и криминальный). Соответственно, и декларируемая этатизация политики правительства Костюковым рассматривается лишь как проявление борьбы бюрократии за сохранение своей монопольной власти (как в политической, так и в экономической сфере). Стоит отметить, что в следующем номере “ОГ” была опубликована весьма схожая по содержанию и тону статья Д.Фурмана (“Б.Ельцин против капитализма”), которую пришлось оставить “за бортом” дайджеста исключительно по причине экономии места.
Признание успехов китайской “перестройки” — это, собственно, последнее, что осталось младореформаторам, чтобы выглядеть людьми, окончательно покончившими с либеральными предрассудками своей политической юности. Недавние борцы с любыми формами “государственного дирижизма”, они теперь столь же самоотверженно выступают за восстановление руководящей роли государства в строительстве рыночной экономики. Они хотят, чтобы государство регулировало цены на продукцию естественных монополий, безраздельно управляло алкогольным рынком, чтобы оно контролировало расходы своих граждан на потребление, чтобы таможня блюла интересы отечественного производителя.
Короче говоря, люди, которые весной пришли в правительство, чтобы доделать “либеральную революцию”, к осени успели приватизировать основные лозунги своих бывших оппонентов. Борис Немцов назвал сегодняшний российский капитализм “бандитским” – это круто, но тоже не ново, задолго до Немцова так любил говаривать Иван Кузьмич Полозков.
Если слова хоть что-то значат, то обращение вчерашних ультралибералов в государственничество можно толковать как долгожданное прозрение. За шесть лет “книжные мальчики”, видимо, повзрослели и поняли, что капитализм, который созидается без вмешательства государства, только свободной игрой рыночных сил, получается как раз таки бандитским. Более мягкое толкование дал недавно, выступая в Совете Федерации, президент: реформа экономики вступила в качественно новую фазу, и это требует новой стратегии. Вероятно, он имел в виду окончание эпохи первоначального накопления и начало эпохи общественно полезного применения капиталов. Соответственно, лозунг “Все позволено!” снимается, а на смену приходит “государственный интерес”.
Ну и слава Богу! — обязаны воскликнуть все, кому первая эпоха показалась неоправданно затянувшейся. Привыкшее к государственной опеке общество наверняка простит авторам “нового курса”, их прежние заблуждения. К тому же других реформаторов у нас все равно нет, приходится верить тем, что есть.
Тем не менее что-то в их заботах о примате государства кажется лукавством, в самой исходной посылке чудится подмена. Верно ли, будто “бандитский капитализм” образовался стихийно, без государственного участия? Егор Гайдар, как вышел в отставку, все время говорил прямо противоположное. Факты текущей практики тоже.
На самом деле все, что теперь признается противоречащим государственным интересам, было либо вдохновлено, либо санкционировано государственной властью. Все — от отмены госмонополии на производство алкоголя до создания системы уполномоченных банков. Никто не может сказать, будто лицензию на беспошлинный импорт спритного и курева Национальному фонду спорта выписывала оппозиция, а режим бесконтрольного вывоза капиталов установили вольные контрабандисты. Ничего подобного, госаппарат управлял и управляет экономическими процессами достаточно жестко — это знает любой “свободный предприниматель”.
Другое дело — в чьих интересах работает управленческая машина. Для либерала-идеалиста “государство” и “бюрократия” — синонимы: говоришь одно, подразумеваешь другое.
В реальности же бюрократия может вести себя как корпорация, имеющая интересы, не совместимые с государственными. И это — именно наш случай: госслужба в современной России — скорее престижный вид предпринимательства, чем служение государству. Что же собираются усиливать разработчики “нового курса” — диктат бюрократии или структуры, ограничивающие этот диктат?
При внимательном рассмотрении Чубайс с Немцовым — вовсе не могильщики новорусской “либеральной традиции”, они ее последовательные продолжатели. Ведь укрепление власти чиновничества, как ни парадоксально, было важнейшей задачей и для либералов первого, 1992 года, призыва. Это они, ратуя за “минимизацию государства”, одновременно боролись за усиление исполнительной власти. Их борьба завершилась принятием Конституции 1993 года, минимизацией полномочий парламента и Конституционного суда, косвенным огосударствлением СМИ и сосредоточением всей реальной власти в исполнительном аппарате, то есть в руках того слоя, который и принято называть бюрократией.
Зачем младореформаторам понадобилось возобновлять кампанию, выигранную еще четыре года назад, — вот, собственно, единственный вопрос, заслуживающий внимания. Дело, по-видимому, в том, что, благополучно избавившись от конкуренции со стороны смежных ветвей власти, бюрократия столкнулась с новыми соперниками. На сей раз — из числа прежних союзников и попутчиков. С одной стороны, это финансовая элита, с другой — экономический криминалитет. Обе эти силы, окрепнув, предъявили права на непосредственное участие во власти, что угрожает правящей корпорации потерей рабочих мест. Ленинск-Кузнецкому купцу Коняхину незачем тратиться на содержание городских чиновников, когда он сам может стать градоначальником и мзду будут носить ему.
Умерить амбиции криминалов и олигархов — это и есть “новый курс”. Остальное — фразеология. Вряд ли бюрократия действительно хочет независимости от бизнеса — как легального, так и теневого.Для этого ей пришлось бы решиться на целый ряд чувствительных самоограничений, но ничего такого она даже не обещает. Да это и выше ее сил. Вот подойдут новые выборы — опять понадобятся доверенные банки, через которые можно будет перегонять бюджетные деньги на нужды избирательной кампании, снова кто-то должен будет паковать коробки с долларами, опять придется из-под полы подкармливать артистов и прессу...
Если бы сторонники повышения роли государства имели в виду нечто большее, чем защита прав бюрократии, они обязаны были бы первым делом инициировать процесс изменения существующей государственности. Гражданам нет ни малейшей пользы от усиления государства, имеющего криминальные наклонности. А декриминализовать его, не поступаясь идеалами либерализма, можно только путем демократизации власти — иных средств мир не знает. В нашем случае это означало бы восстановление законных прав представительной и судебной властей, создание структур общественного контроля над госаппаратом — другими словами, изъятие государства из монопольной собственности бюрократии. Такой ревизии конституционного строя “новый курс” не предусматривает, его разработчики, судя по всему, не готовы жертвовать интересами своего класса. И неудивительно, что схватки чиновников с бизнесменами не занимают широкую общественность. Люди догадываются: кто бы ни победил — основ жизнеустройства это не потрясет.
3.1.3. О.ТОД “Президентский кульбит” (Век, №40)
Весь октябрь прошел под знаком затяжного противостояния Думы и исполнительной власти, и, бесспорно, именно данная тема преобладала в газетах по количеству отведенного для нее места. Однако прогнозы не оправдывались, а те, что оправдывались, оправдывались только благодаря своей банальности. Текущие комментарии (даже в еженедельниках) оказывались на столько сиюминутными, что уже через день не представляли никакого интереса для читателей. Сценарий конфликта заставлял журналистов по несколько раз повторять одни и те же тезисы о соглашательстве коммунистов, невыгодности роспуска Думы для президента и т.д.
Из множества статей о том, что претендовало на звание “правительственного кризиса”, очень трудно отобрать хотя бы один материал, который стоил бы того, чтобы включить его в дайджест. После долгих поисков такой материал был найден — это статья обозревателя газеты “Век” О.Тода в последнем октябрьском выпуске газеты. Преимуществ у статьи несколько: ее “свежесть”; обзорность — она написана уже после завершения кризиса; аналитичность — по крайней мере, автор пытается “по косточкам” разобрать, кто выиграл, а кто проиграл в результате кризиса. Проигравшие, по мнению Тода, — это Немцов, Березовский, Лужков и Черномырдин, а главный и единственный победитель — Ельцин.
Статья в “Веке” сопровождалась данными последнего опроса ВЦИОМа, которые также включены в дайджест — см. раздел “Социология”.
ПРЕЗИДЕНТСКИЙ КУЛЬБИТ
Парламентско-правительственный кризис, о приближении которого почти месяц твердили необольшевики, либерал- и радикал-демократы, депутаты Государственной Думы и члены Совета министров, лопнул, как пузырь, порядком понервировав публику и предоставив обильную пищу для размышлений политологам, аналитикам и экспертам различного сорта. Обществу предложили совершенно неожиданную развязку: вместо шумной драки, где пух и перья летят во все стороны, взору 150-миллионной аудитории предстала картина всеобщего политического братания. Но так ли это? Иначе говоря, кому и зачем нужен был так и не состоявшийся вотум недоверия правительству, какие цели преследовали тайные и явные участники конфликта и кто в итоге вышел победителем?
ПОБЕЖДЕННЫЕ
Всякий политический кризис не может происходить по воле одного человека: он, скажем так, плод коллективного творчества. Можно поразмыслить, в чьих интересах была отставка премьер-министра, роспуск Думы и кто объективно проиграл от того, что кризис не состоялся. Правительство и нижняя палата парламента продолжают работать в прежнем составе, более того — урегулировав ряд ключевых разногласий между собой
Эксперты и российские СМИ называют нескольких заинтересованных лиц, объективно потерявших в результате “бескровного” окончания кризиса. В их числе первый вице-премьер правительства Борис Немцов, чьей деятельностью в момент парламентско-правительственного противостояния остался недоволен Виктор Черномырдин. Роль президентского фаворита, которую Борис Ефимович не без удовольствия выполняет, никогда не вызывала положительных эмоций у иных обделенных вниманием главы государства обитателей политического олимпа. В числе непримиримых противников правительства оказался Григорий Явлинский — давний друг Немцова. Многие видели в происходящем иной подтекст. Явлинский “за” вотум недоверия правительству Черномырдина, но будет ли он столь же последовательным противником “правительства Немцова”?
От несостоявшегося кризиса проиграл и зам.секретаря Совета безопасности Борис Березовский, в последнее время подвергающийся массированным атакам не контролируемых им СМИ. Еще весной отечественную элиту будоражили слухи о том, что Борис Абрамович не прочь возглавить РАО “Газпром”. Как говорят, сейчас отношения Березовского и Черномырдина охладились, и одним из немногих доступных для Бориса Абрамовича способов “завоевать” “Газпром” оставалась попытка лишить частно-государственную компанию “крыши” в лице нынешнего премьер-министра, а некогда отца-основателя. По мнению экспертов, Борис Абрамович вполне мог “помогать” некоторым депутатам-”заднескамеечникам” убедиться в профнепригодности председателя Совмина, обещая взамен материальную поддержку на перевыборах в случае роспуска Думы. Одновременно зам.секретаря Совбеза якобы поддерживал идею о выдвижении в премьер-министры нынешнего президента “Газпрома” Рэма Вяхирева, в результате чего кампания не только лишилась бы “крыши” в лице Черномырдина, но и освободилось бы кресло ее главы.
Третьим объективно проигравшим в этой ситуации лицом можно считать Юрия Лужкова, который мог избавиться благодаря кризису от своего “заклятого друга” Чубайса. Показательно, что сам столичный мэр почти никак не проявил себя в этом кризисе лично, хотя находящиеся под его влиянием СМИ в период противостояния внесли немалую лепту в “разоблачения” ошибок отдельных членов кабинета.
Наконец, четвертым проигравшим можно назвать Виктора Черномырдина. Виктор Степанович, видимо, рассчитывал лично разрешить конфликт, исходя из того, что депутаты не проголосуют против него. Не случайно в день несостоявшегося голосования по вотуму недоверия 15 октября глава фракции НДР в парламенте Александр Шохин настаивал на том, чтобы этот вопрос все-таки был включен в повестку дня и проголосован. И сам премьер, и лидер его фракции знали, что 15 октября в Думе просто не наберется необходимого количества депутатов, способных проголосовать за вотум (требовалось как минимум 226 человек, в то время как в зале было чуть более 300, в числе коих изрядное количество НДРовцев и верных правительству “жириновцев”). Если бы голосование состоялось, Черномырдин выиграл бы по всем статьям — ведь вотум недоверия вынесен бы не был.
ПОБЕДИТЕЛЬ
В итоге единственным победителем в истории с несостоявшимся парламентско-правительственным кризисом стал Борис Ельцин. Урегулировав разногласия на встрече возглавляемой им “четверки” (Ельцин, Строев, Селезнев, Черномырдин), он не просто спас правительство от отставки, а Думу от разгона, но и вывел политическую ситуацию на качественно новый уровень. Обе палаты парламента и премьер-министр оказались повязанными обязательствами перед президентом. Ельцин возглавил не только “четверку”, но и “Круглый стол партий и движений”, которому предстоит искать общественно-политический консенсус. Более того, признав, что налоговая и жилищно-коммунальная реформы не лишены изъянов, урезонив таким образом “младореформаторов”, президент перепрыгнул из “правого” в “левый центр” политического поля, где до сего времени обитали Юрий Лужков и Виктор Черномырдин.
Примечательно, что уже с весны 1997 года президент призвал банкиров делиться своим богатством, чтобы избежать социальных взрывов.
При этом Борис Ельцин полуил ряд тактических и стратегических преимуществ. Он подтвердил свое неотъемлемое и успешно реализуемое право на роль “верховного арбитра” во всех внутриполитических спорах, не допустив парламентско-правительственного кризиса. Переместившись в “левый центр”, Ельцин не только получил шанс объединить разрозненную постсоветскую элиту, погрязшую в непримиримой борьбе с самой собой, но и может теперь вполне уверенно смотреть в 2000 год.
Конечно, любое изменение ситуации несет в себе и потенциальные угрозы. Вполне возможно, что, например, Геннадий Зюганов не смирится с отведенной ему ролью, лидеры регионов попытаются использовать свое присутствие за “круглым столом” для расширения своих полномочий за счет федерального Центра, а банкиры, которых по-прежнему будут убеждать в необходимости делиться, могут перенести войну компроматов непосредственно на президента. Одновременно с переходом в “левый центр” могут быть потеряны как “младореформаторы”, так и та часть “демократического” электората, которая поддерживала Ельцина как отца либеральных рыночных реформ. И если первое несет в себе опасность остаться с правительством Черномырдина в чистом виде (эффективность работы которого без А.Чубайса все наблюдали в прошлом и начале этого года), то второе может обернуться вполне осязаемой потерей голосов на выборах 2000 года, если Ельцин как лидер к тому времени, возможно, уже объединенной постсоветской элиты все-таки будет баллотироваться.
Но в любом случае нынешний президентский кульбит открыл перед Борисом Ельциным весьма интересные перспективы.
3.1.4. Д.ФУРМАН “Каждый народ имеет ту оппозицию, которую заслуживает” (Общая газета, № 42)
Статьи Дмитрия Фурмана всегда интереснее читать, чем комментировать. Эта публикация маститого обществоведа, написанная на ту же “злобу дня”, что и вышеприведенный материал О.Тода, содержит внятный анализ социокультурных основ некоторых загадочных черт российской политики.
Многое из наших теперешних демократических достижений — это возвращенные ценности, которыми Россия однажды уже владела, хотя и недолго. После 1905 года у нас были и свобода слова, и свобода совести и прочие свободы, и даже выборы в Государственную Думу на многопартийной основе. Один раз, в 1917 году, были даже свободные выборы в Учредительное собрание, основанные на всеобщем и равном избирательном праве. Но чего в русской истории не было ни разу — так это демократической смены власти. Наиболее близко к этому стояли первые президентские выборы, на которых победил Ельцин, но и тогда выбирали не главу государства, а всего лишь главу РСФСР, о скором превращении которой в “независимую державу” голосовавшие не подозревали.
Между тем, пока не заработал механизм смены власти, нельзя говорить ни о становлении в России демократической системы, ни о том, что наш народ наконец стал “взрослым” народом, способным управлять собой, как способен управлять собой, в отличие от ребенка и психического больного, нормальный взрослый человек. Сам факт демократической смены власти в некотором роде даже важнее, чем то, какую политику будет проводить выбранная народом власть.
Ибо, если эта политика будет ошибочной и неудачной, это будут ошибки и неудачи народа, являющиеся, пусть и досадным, но вполне нормальным результатом его развития. Принципиальное различие — не между правительством, проводящим “правильную” и правительством, проводящим “ошибочную” политику, а между правительством, которое избрал ты сам и можешь переизбрать (и соответственно — изменить политику) и правительством, которое пришло “от Бога” или “от Истории”, как цари, Ленин, Сталин, Горбачев, Ельцин.
Демократическая смена власти — та планка, которую мы должны взять, чтобы получить “аттестат зрелости”, это необходимое условие для решения всех других проблем. И одновременно это — “по определению” задача оппозиции. Но особенность нашей ситуации заключается в том, что российская оппозиция, как мы в очередной раз убедились, наблюдая за комедией, разыгрываемой сейчас в Государственной Думе, смены власти не хочет.
Перед нами разворачивается странная гротескная картина. Есть страна, психологически и культурно вроде бы во много раз меньше предрасположенная к капиталистическим реформам, чем страны, где коммунизм был навязан извне, как Польша или Венгрия. И капиталистические реформы идут в этой стране значительно болезненнее, чем в других странах, сопровождясь беспредельным обнищанием народа и сокращением средней продолжительности жизни на пять лет. Тем не менее в странах, где комунизм не имеет таких глубоких корней, а реформы — таких болезненных следствий, партии — наследницы компартий пришли к власти, а в России — нет.
Впечатление такое, что Зюганов и его соратники — это блестящие политики, которые в труднейших условиях добились почти невозможного: сумели не прийти к власти. Действительно, вся стратегия коммунистов строится так, чтобы, не дай Бог, как-нибудь не взять власть и вообще власти серьезно не навредить. Суть этой стратегии заключается в том, чтобы внешне выглядеть настолько радикальными и “ужасными”, чтобы большинство народа, как бы оно ни было озлоблено на нынешних правителей, все равно голосовало за них как за привычное и наименьшее зло. И вто же время словесная радикальность ни на минуту не должна переходить в действия, способные дестабилизировать ситуацию (даже такие, как голосование за отставку кабинета, что во всем мире считается совершенно нормальным поведением оппозиции). Нужны особое искусство, воля, ум и выдержка, чтобы держаться этой линии поведения. Чуть “вправо” от нее, в сторону социал-демократии, и ты, неровен час, можешь оказаться у власти. Чуть “влево” — организуя забастовки, провоцируя рабочие бунты, и тебя опять может вынести к трону. Но лидеры КПРФ ни разу не “зазевались”, не свернули с единственно верного зюгановского пути, не допустили ни “правого”, ни “левого” уклонов.
Впрочем, Зюганов — не уникум. В той или иной мере эта стратегия свойственна всей нашей оппозиции. В более протескной форме, с еще более яркими контрастами словесной “страшилки” и полной лояльности властям предержащим эту линию ведет другая — “на лицо ужасная, добрая внутри” — партия ЛДПР.
Мне кажется, что в интеллигентной и “прикрытой” форме она присуща даже “ЯБЛОКУ”. В самом деле, для чего Явлинский, идя в 1996 году “крестовым походом” на президента, два часа убеждал его внести коррективы в свою политику и убрать наиболее одиозных придворных? Почему он, получив 8 процентов голосов и не приобретя новых союзников, не изменив стратегии и лозунгов, за два с лишним года до выборов заявил, что будет баллотироваться в президенты? Ответ один — о победе он и не думает, восьми процентов ему вполне достаточно, и он дает это понять и избирателям, и власти.
Наше политическое пространство заселено странными радикалами, которые ведут себя с властью более “ответственно”, чем любая вполне “системная” и нерадикальная оппозиция в других странах. О такой оппозиции власть может только мечтать. Это вообще не оппозиция, а функциональный элемент системы власти. Есть представители президента на местах, есть ФСБ, есть внутренние войска и ОМОН, и есть КПРФ и ЛДПР. У каждого своя функция в общем деле — сохранении нынешней власти.
Как же это получается? Может быть, действительно, Жириновский — агент КГБ, а Зюганов “заслан” к коммунистам, как Штрилиц к немцам? Я думаю, что ничего такого нет. На самом деле все намного прозаичнее. Слова и действия оппозиции более или менее адекватно отражают массовое сознание, именно такого поведения от нее ждут ее избиратели и общество в целом.
Когда мы глядим на теперешнюю политическую ситуацию, невольно напрашивается сравнение с брежневскими временами. Тогда практически на всех кухнях, не выбирая выражений, ругали советскую власть — и все ей служили. Глубокое убеждение в том, что власть — всесильный монстр, толкающий страну в пропасть, сочеталось у миллионов граждан с исправным посещением партсобраний и регулярным голосованием за “кандидатов блока коммунистов и беспартийных”. Жесткий кухонный антикоммунизм и полный конформизм взаимно компенсировали и взаимно обусловливали друг друга (когда все кошмарно и безысходно, можно ничего и не делать). Это состояние было привычным и псхологически даже комфортным. Из него нас попытался вывести Горбачев, за что его потом, естественно, возненавидели. Но после некоторого периода истерики и суеты мы снова вернулись, хотя и в новых формах, к привычному образу жизни и чувств.
Как это ни странно звучит, но поведение коммунистов в ельцинский период имеет явные черты сходства с поведением “околодиссидентской” интеллигенции брежневской поры. Зюганов перед голосованием о недоверии правительству ведет себя так же, как вел себя какой-нибудь известный своей кулуарной смелостью интеллигент, когда ему вдруг предлагали подписать весьма умеренное письмо протеста.
Создается впечатление, что сочетание словесного радикализма с конформизмом, шума с ничегонеделанием стало чертой нашего национального характера. Мы похожи на тот, довольно распространенный, тип женщин, для которых привычно и “нормально”, когда муж пьет и бьет. Они стонут, проклинают мужа и свою судьбу, но никуда не уходят, а если пьяный муж сам куда-нибудь денется, они тотчас найдут другого, такого же. Я думаю, что это и есть глубинный источник всех наших бед, ибо если это — нормально и привычно для нас, то вообще-то это — совершенно ненормально и болезненно. Такая “структура характера” будет вновь и вновь заводить нас в тупики, где мы будем мучиться от стыда, злобы и ощущения собственного бессилия. Только преодолев эту черту характера, мы сможем прийти к той демократической норме, при которой люди не проклинают власть, а просто меняют ее когда захотят и которая есть не только политическая, но и моральная, психологическая норма современного “взрослого”, “развитого” мира, к которому пока что мы не принадлежим.
4. ПЕРСОНАЛИИ
Публикуемые дважды в неделю комментарии Радзиховского — едва ли не самое интересное, что осталось в “Сегодня”, которая еще год назад была одной из лучших ежедневных газет в России.
В дайджест вошло сразу три статьи Радзиховского, и две из них посвящены одной теме — личности Б.Ельцина. При всей эмоциональности автора трудно спорить с выдвигаемыми им тезисами — о судьбоносности для России ельцинского ответа на его же личный вопрос: оставить власть в 2000 г. или держаться за нее до последнего? (“И царь, и вождь”), и о своеобразном, “расейском” представлении как самого Ельцина, так и российского общества о роли президента (“Командовать парадом буду я!”).
4.1.1. Л.РАДЗИХОВСКИЙ “И царь, и вождь” (Сегодня, 13 октября)
Итак, два раза Ельцин четко заявил, что больше баллотироваться в президенты не будет. Один раз полунамекнул, что вопрос для него открыт. Но этот полунамек все оценили как нечто более важное, чем ясные заявления.
И те, кто видят Ельцина только по ТВ, и те, кто с ним общается постоянно, свято уверены в одном: Б.Н.просто физиологически не сможет отдать власть. Вся его жизнь — бесконечная и беспощадная (причем не щадил он не только других, но и себя) борьба за власть. Власть — его вера, надежда, любовь. Лишиться власти — значит умереть при жизни.
Ельцин по психологии и царь, и вождь. Опасное сочетание, гремучая смесь. Так что за корону он должен держаться с удвоенной силой. Похоже, что в его окружении единственным непрощаемым преступлением считается сама мысль, что кто-то может когда-то, после каких-то выборов сменить “царя Бориса” на троне. Всякий, кто подозревается в реальном намерении выставить свою кандидатуру на пост президента, рассматривается как опаснейший заговорщик, мятежник и узурпатор. Это чисто монархическое сознание тщательно культивируется всеми кремлевскими лакейными вельможами (что они по сему поводу думают “на самом деле”, не имеет ни малейшего значения), которые не устают повторять в своих прослушиваемых кабинетах и в телеэфире: “Б.Н. не может, не имеет права уходить, альтернативы ему нет, он обязан держаться, как бы ему ни было тяжело” (известно, что царедворцы всегда горячо сочувствуют тому, кто носит корону... до тех пор, пока тот ее носит).
Несменяемость президента — последний рудимент тысячелетней бело-красной монархии в России. Пока существует образ “пожизненного президента”, строй остается кентавром — не то республика, не то монархия. Это соответствует евразийскому положению России. В “европейских” республиках бывшего СССР президентов переизбирают (свободно?), как положено в Европе. В азиатских республиках бывшего СССР попытка избрания нового “отца нации” есть государственная измена.
А в России?
При нынешнем авторитарном строе решить этот вопрос может только один человек — Б.Н.Ельцин. Я думаю, что для него это глубоко интимный и мучительнейший вопрос. Такой же интимный и мучительный (и так же, по необходимости, публично обсуждаемый), как вопрос об операции в прошлом году.
Что дороже: власть — или место в истории? Может быть, об этом думает тысячный раз Ельцин, просыпаясь в 5 утра? Он начал строить реальную демократию в России. Обрушит ли он сам здание только для того, чтобы остаться на вершине до самой смерти? Или добровольно уйдет, увенчав именно этим дело своей жизни? Хрущев, когда его сняли, сказал: “Значит, не зря я поработал. То, что вы могли менять снять, — лучшее доказательство, что настали новые времена”. Так Хрущева-то сняли! “Легко” после этого слова говорить. А Ельцину предстоит испытание куда тяжелее — добровольно уйти... Осилит ли он это самое тяжкое дело своей жизни?
“Рано или поздно я уйду из политической жизни. Уйду по регламенту, по конституции, по закону. Я очень хочу создать прецедент нормального, цивилизованного, спокойного ухода политика” (“Записки президента”).
Верю, что он так и думает — днем, пока до выборов далеко. А — ночью? Он хочет создать такой прецедент. Точное слово — “хочет”. А сможет ли? Сможет ли побороть себя? Нормальный, цивилизованный, спокойный — про Ельцина ли эти слова?
“С властью в России никогда добровольно не расставались... Я пытаюсь постичь этот феномен русской власти”. (“Записки президента”). Постичь можно, глядя в зеркало. Постичь феномен Ельцина — самого русского из всех русский властителей.
Наша страна — евразийский кентавр. Наше государство — авторитарное, монархически-республиканский кентавр. Наш президент — кентавр. Он искренне хочет — больше, чем любой другой политик России — быть современным, цивилизованным, демократическим президентом. Но он любит и умеет быть “царем Борисом”.
Какой голос победит в этом постоянном “внутреннем диалоге”? Куда двинет себя Ельцин в конечном счете? Куда он двинет государство? И настанет ли момент, когда не воля правителя будет решать вопрос о власти, а само общество?
4.1.2. Л.РАДЗИХОВСКИЙ “Командовать парадом буду я!” (Сегодня, 23 октября)
Опаснейший для страны и мира “бунт на коленях” депутатов ГД подавлен. Россия наконец сможет заснуть спокойно. Но во всем этом бестолковом фарсе есть один любопытный момент. Почему Ельцин с такой решительностью продавливал одно: Дума должна снять свой вотум недоверия! В чем, собственно, дело?
Дело не просто в том, что ни одно крупное политическое событие не может в России состояться в обход президента. Ельцин не сильнейший участник политической игры. Эта роль для него мелковата. Ельцин — высший судья, творец, демиург политического процесса в России. Он себя видит именно в этой — по сути дела царской — роли. Правда, при этом он хочет быть одновременно и судьей, и активнейшим игроком. Но прежде всего все-таки высшим судьей. Игроков — много, судья — один. Ельцину важно сказать по-чапаевски: “Теперь слушай, что я буду командовать”. Поэтому победа над Думой для него вовсе не победа, по крайней мере не самая сладкая победа. Настоящая победа совсем другая: депутаты не имеют своей реальной воли, пространства поступков. Они могут высказывать — президенту! — свои претензии, а он, президент, слушает и принимает окончательное решение, которому все и следуют. Не “случайность голосования”, а воля президента является решающим фактором российской политики.Это и есть реальный смысл “президентской республики” (или “президентской монархии”), что бы там ни было записано в Конституции.
5. РАЗНОЕ
5.1.1. Н.АСТАХОВ “Премьер кивает на Петра” (Коммерсант-Weekly, 7 октября)
Статья продолжает тему государства и государственности, поднятую статьями Радзиховского (“Смерть до рождения”) и Костюкова (“Борьба бюрократии за свои права”) о соотношение государства и рынка и продолженную двумя эссе того же Радзиховского о Ельцине, его роли как президента и его представлении о своей роли как президента.
Астахов же обращается к теме идеологического и образного фундамента власти и политики в России, а именно — ко все более широкому использованию фигуры Петра I как государственника и реформатора. Поводом ему послужили заявления В.С.Черномырдина во время официального визита в Нидерланды.
Несмотря на то, что визит Виктора Черномырдина имел большое экономическое значение, есть все основания признать, что главной его частью стала та, которая обычно называется культурной программой. При всей важности переговоров о снятии ограничений на российский экспорт в страны Европейского Союза — нидерландское правительство в принципе может помочь России отстоять в этом вопросе свои интересы — визит премьера, очевидно, запомнится в первую очередь как своеобразная презентация нового имиджа российской власти. Не заискивающей перед Европой и не отворачивающейся от нее с горделивым самолюбием, а открытой для всего нового и прогрессивного, что несет в себе западноевропейская цивилизация. И при этом уверенно контролирующей политическую ситуацию в стране.
Иными словами, Черномырдин демонстрировал тот образ российских реформаторов, который наиболее привлекателен для западного массового сознания. В рамках культурной программы он открыл памятник царю-реформатору в Роттердаме и выступил в нидерландском парламенте с речью “Петр Великий и современность”.
Даже беглое знакомство с текстом выступления премьера наводит на мысль, что это была далеко не дежурная речь по поводу годовщины исторического события, каким бы выдающимся оно само по себе ни было. То, что сказал Черномырдин, похоже скорее на объявление политической программы. Причем предназначенной не только на экспорт, но и для внутреннего потребления.
Акцентирование параллелей между исторической эпохой и современностью, деятельностью Петра I и политикой нынешних российских властей призвано продемонстрировать и доказать не только преемственность — от царя-преобразователя к сегодняшним реформаторам — но и показать вектор этой политики. Который все же склоняется к Европе, а не к так любимой российской левой и правой оппозицией Азии.
Апелляция к истории при решении сегодняшних политических задач — дело не новое. Политики всех времен и народов обращались к деятелям прошлого не только и не столько для того, чтобы тщеславно примазаться к великим, сколько для того, чтобы создать себе благоприятный имидж, просто, доступно и убедительно изложить самым широким слоям населения программу своих действий.
Для Китая, к примеру, это вполне традиционная практика: одно лишь одобрительное (или наоборот) упоминание правителями Поднебесной тех или иных исторических династий либо деятелей весьма доходчиво и красноречиво объясняло подданным, какова будет политика в ближайшем будущем. К этому приему прибегал даже Мао Цзэдун: китайская культурная революция началась с критики классического романа “Речные заводи”, а продолжалась критикой Конфуция и официального преемника Мао Цзэдуна Линь Бяо.
В этом смысле обращение к фигуре Петра I для современной российской политики является не только актуальным, но и наиболее благодарным: реформатор, западник, не чуждый жестких и авторитарных методов. Но при этом — исторический, политический и даже психологический феномен — в российском общественном сознании образ Петра запечатлелся как абсолютно позитивный, что резко отличает его от других отечественных преобразователей — Ивана Грозного, Александра II Освободителя. Владимира Ульянова и Никиты Хрущева.
И не удивительно, что в последнее время ботфорты Петра Великого пытаются примерить многие российские политики. Тот, кому они окажутся впору, может не сомневаться: ввести страну в следующее тысячелетие граждане России доверят именно ему.
Правда, делают они это по-разному. Борис Ельцин напрямую, безо всяких экивоков объявил себя преемником царя-реформатора, проведя недавно во время своей поездки в Орел прямую и короткую линию от Петра I до Бориса I. Речь, понятно, шла не о Борисе Годунове, который при всем своем уме и политической изворотливости оказался в итоге неудачником, ввергнувшим страну в смутное время.
Попытку встать вровень с великим царем предпринял и московский мэр, пообещавший москвичам и гостям столицы в дни празднования 850 летия Москвы вернуть все то, что было создано трудами Петра и Екатерины. Не было сказано, но подразумевалось: “Если изберете меня”.
Виктор Черномырдин не заставил себя долго ждать. Вопреки бытующему наивному мнению, что он не более чем слегка пообтесавшийся и поднаторевший в коридорах власти инженер-буровик, премьер не без изящества провел тонкую параллель между собой и Петром I. Он напомнил голландцам, а вместе с ними и всем остальным, что за 300 лет в Рыцарском зале нидерландского парламента выступили всего лишь два россиянина. Взгляды и действия которых действительно сильно похожи.
5.1.2. С.ПАРХОМЕНКО “Цена бюджета. О пользе упражнений в политическом искусстве в базарный день” (Итоги, 21 октября)
Главный редактор “Итогов” обращает в своей статье внимание читателей на перевернутую логику бюджетного процесса (бюджетного торга) в России — не правительство просит депутатов, а, наоборот, депутаты, пользуясь случаем, что их слушают, просят правительство. Безусловно, статья Пархоменко имеет идеологический подтекст, она, как и “Итоги” в целом, выдержана в проправительственном тоне, однако есть в ней и то, что можно назвать “политологической публицистикой” — попытка журналиста понять и описать политические механизмы. Кстати, сочетание политической позиции и политологического анализа роднит статью Пархоменко с также включенной в дайджест статьей Д.Фурмана (“Каждый народ имеет ту оппозицию, которую заслуживает”, см. раздел “Власть”), хотя политические позиции авторов значительно расходятся, они почти противоположны друг другу.
Все-таки поразительно, до какой степени спокойно относятся к некоторым ежегодно воспроизводящимся особенностям бурного бюджетного акта и сами его участники (лидеры кабинета, парламента и парламентских фракций), и непосредственно наблюдающие за ними (рядовые члены правительства и депутаты), и — вполне по анекдоту — наблюдающие за наблюдающими (все мы, грешные). Никто не находит нужным хотя бы для порядка удивиться — я уж не говорю, возмутиться — тем, что российский бюджетный процесс развивается по логике, прямо противоположной той, которую, казалось бы, предполагает сам принцип демократического распоряжения государственными финансами.
Ведь вообще-то все должно крутиться в противоположную сторону. Это правительство вправе занудствовать: не сможем работать, пока вы мне на то не добавите, а на се не накинете. А парламент обязан стоять насмерть: дороговато ваше “то” и “се” встанет.
Но раз за разом, год за годом с тех самых пор, как вдруг выяснилось, что для утверждения госбюджета недостаточно одной только подписи товарища Георгадзе, Секретаря Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик, с бюджетом, сооруженным из наших с вами денег, все происходит в точности наоборот. Парламент широким жестом сеятеля разбрасывает дотационные баранки и бублики, как Киса Воробьянинов на выходе из “Праги”. А правительство брезгливо, но настойчиво пытается его урезонить. Впрочем, чему тут удивляться утверждают же медики, что новорожденные младенцы видят мир “ввер хногами”. А вот в экономической системе новорожденного рынка — обратился сам собою вспять бюджетный процесс.
Мало сказать, что такая, перевернутая, схема дебатов о бюджете не идет им на пользу. Она практически лишает их смысла.
В самом деле: существует аксиома мировой политической жизни, гласящая, что здравомыслящим парламентарием во всех случаях движет один — единственный мотив — укрепление его собственного реноме в глазах избирателя. Если согласиться с нею, придется признать и то, что как раз работа над бюджетным проектом заставляет этого самого парламентария почувствовать персональную заинтересованность в финансовом благополучии своей страны. Поскольку, с одной стороны, несчастный депутат вынужден держать за горло ненасытное правительство, чтобы оно, не в меру расщедрившись, как-нибудь не разорило государство в целом и, следовательно, дражайшего и капризного избирателя персонально. А с другой — он боится прослыть жлобом и жмотом, недостаточно чутким к страданиям нуждающихся и к потребностям преуспевающих сограждан.
Тут-то он и принимается выяснять: логично ли, эффективно ли устроена налоговая система страны и позволяет ли она ему собрать в казну ровно столько, сколько необходимо, чтобы бедные почувствовали себя облагодетельствованными, а богатые не кричали — “это грабеж среди бела дня”. Тут-то он и начинает вникать в правительственную программу социальных дотаций, льгот, пособий: работоспособна ли она, справедлива ли. И все это — вовсе не из каких-нибудь общих гуманистических соображений, а опять-таки следуя холодному расчету: лично ему, депутату, такие налоги и такая социальная политика поможет или помешает заполучить следующий мандат?
Бюджетная процедура в вывернутом российском варианте эту логику попросту уничтожает. Вдруг оказывается, что это не парламент, а наоборот, правительство заинтересовано в принятии Налогового кодекса и пакета социальных программ. Причем мотивы, которыми оно руководствуется при создании этих законопроектов, вовсе не так непосредственно связаны с интересами избирателя: в конце концов кабинет никаких выборов не боится, он добывает свои полномочия не из урны с бюллетенями, а из президентской чернильницы. Как бы то ни было, правительство проталкивает эти проекты через Думу. А Дума нетерпеливо отмахивается от чужих и скучных ей бумаг: “Не время, товарищ! Бюджет!”
А на что ей, собственно, тогда этот бюджет сдался? Нет же у Думы в бюджетных дебатах никаких стратегических, вроде описанных выше, интересов.
Зато полно интересов тактических. Зато время бюджета — это время большой торговли: для каждого депутата в отдельности, для каждой фракции в особенности и для всей Думы в совокупности. День Бюджета неизменно становится большим базарным днем российской политики: господа депутаты выкладывают на прилавок (из уважения к традиции в Думе он устроен в форме трибуны) тот единственный товар, которым располагают — самих себя.
Хорошо известно: политическая структура российского парламента такова, что ни заведомо проправительственная фракция НДР, ни по определению оппозиционные коммунисты вместе с мелкими депутатскими группами-сателлитами не могут собственными силами обеспечить принятие нужного им решения. Следовательно, любое другое парламентское образование (яблочники, жириновцы, региональщики и проч.) может рассчитывать, что при голосовании именно ему достанется роль “гирьки”, способной перекосить в ту или другую сторону застывшие в равновесии весы. А на весах — не только вопрос о самом бюджете, но и почти неизбежно и вполне естественно связанный с ним вопрос о доверии правительству.
И наступает момент, когда каждый депутат с удовлетворением убеждается: ничего страшного, что он отвратителен или, в лучшем случае, безразличен людям, обладающим реальной властью в стране. Эти люди — по излюбленному выражению другого злобного американца, Линдона Джонсона, — в любом случае предпочтут, “чтобы он находился в палатке и мочился наружу, а не был снаружи и мочился в палатку”. И начинается короткий, но сладостный период, когда можно войти в очень большой кабинет без минуты ожидания в приемной, когда звучат пустые, но увлекательные обещания, когда открываются маленькие, но симпатичные вакансии в структурах исполнительной власти. Когда в ряде случаев (в длинном ряде случаев!) просто-напросто предлагаются деньги, квартиры, автомобили “по заводским ценам”, недвижимость под офисы... Короче, когда власть оказывает депутату уважение. И рано или поздно цена бюджета в большой базарный день будет согласована — в этом изначально уверены высокие торгующиеся стороны.
Остается вопрос: что получаем в итоге всей этой торговли мы? Прежде всего мы получаем правительство, прошедшее краткий, но интенсивный курс политического мастерства. А что вы думаете: на бюджетном базаре исполнительная власть получает редкую возможность наконец поупражняться не в администрировании, не в хозяйствовании, но в искусстве собственно политической интриги, имеющей ясную цель — довести до законодательного одобрения конкретный документ в конкретном виде. Такой навык сам по себе небесполезен, если иметь в виду, что однажды он может пригодиться в гораздо более ответственной ситуации.
И вообще, полезно иметь правительство, которое (тут мы опять возвращаемся к Карнеги) на собственном опыте убедилось, что политика — “это вовсе не талант, дарованный провидением лишь отдельным выдающимся личностям. Это нечто вроде умения играть в покер: любой мужчина, любая женщина, то есть любой человек может развить свои скрытые способности, если у него будет достаточно сильное желание...”
5.1.3. А.УЛЮКАЕВ “Московская особая” (Эксперт, 13 октября)
Статья посвящена экономической политике московского правительства. В последнее время Лужков перестал быть “священной коровой” для российских СМИ и критические выпады в его адрес участились. Однако большинство из них касается или идеологии (национализм, империализм и т.п.), или эстетики. Статья же, взятая из “Эксперта”, примечательна тем, что это едва ли не первая попытка анализа московской экономики, “московского чуда”. Улюкаев свел воедино уже в общем-то звучавшую раньше в разных местах критику отдельных сторон московской экономики. (В статье подробно анализируется и реформа жилищно-коммунального хозяйства “по Лужкову”, однако данный раздел не был включен в дайджест ввиду своей обширности и обилия фактологических деталей).
Праздники в жизни сменяются буднями, приятное опьянение — тяжелым похмельем. Есть время разбрасывать инвестиции и время собирать их экономическую эффективность, время раздавать политические обещания и время уклоняться от их выполнения. Небезинтересно посмотреть на экономическую политику московской администрации в той исторической точке, которая стоит сразу после празднования 850-летия Москвы и несколько ранее очередных президентских выборов.
Для нынешнего момента характерны настойчивые попытки противопоставить регионы, региональные интересы, экономической политике федерального правительства. Это видно в дискуссиях по поводу бюджета-98, Налогового и Бюджетного кодексов, соглашений о разграничении полномочий между центром и субъектами федерации, реформы межбюджетных отношений, реформы жилищно-коммунального хозяйства. Среди персоналий этого политико-экономического маневра выделяется фигура московского мэра. Юрий Лужков неоднократно заявлял себя как федеральный политик, резко критикующий федеральную политику, представитель исполнительной власти, находящийся в оппозиции исполнительной власти по основным вопросам политического и экономического развития страны, предлагающий для “города и мира” свои особые решения, особый путь.
Рассмотрим основные элементы московского “особого пути”.
ПРИВАТИЗАЦИЯ
Суть особой позиции состоит в том, чтобы большая часть недвижимости оставалась под контролем городской администрации. Это позволяет, завышая ставки арендной платы и сокращая продолжительность договоров аренды, концентрировать доходы от капитализации недвижимости и земельных участков в руках этой администрации и финансировать ее многочисленные проекты. (Об эффективности этих инвестиционных проектов разговор особый. Одна “яма” на Манежной, бизнес-план которой предсказывал окупаемость на основе немыслимых ставок арендной платы, по меньшей мере втрое превосходящих реальные, чего стоит).
Результат московской приватизации в сфере недвижимости был, таким образом, весьма позитивным — в фискальном смысле и на короткой дистанции. Он оказался скорее негативным стратегически с точки зрения формирования конкурентного рынка недвижимости. В Москве до сих пор нельзя легально формировать, регистрировать и пускать в оборот единые комплексы недвижимости — здания и участки под ними. А потому нельзя и кредитовать бизнес под залог недвижимости, что практикуется во всем мире, особенно в крупных городах. Частная собственность на земельные участки запрещена.
Другая сторона приватизации по-московски: попытка муниципализации крупных предприятий — не уникальна. Такие затеи, не имеющие прецедентов в мировой практике, в России популярны в широких губернаторских слоях. Причин тому две. С одной стороны, нерасчлененность власти административной и хозяйственной. Региональные администрации заводят свои банки и канализируют в них денежные потоки региона, являются собственниками коммерческих предприятий по эксплуатации жилья, строительству, розничной торговле, общественному питанию, гостиничному хозяйству и т.п. Понятно, что в этом Москва преуспела не меньше других. С другой стороны, муниципализации собственности способствует нынешний экстремально высокий уровень задолженности большинства предприятий. Администрации получили возможность забирать пакеты акций таких предприятий за долги в местные бюджеты.
Нигде, однако, муниципализация не дошла до таких масштабов, как в Москве: взять в собственность такие гиганты, как ЗИЛ и “Москвич”, — это и впрямь особый путь. Понятна политическая подоплека: доказать, что московская власть в отличие от федеральной способна решать проблемы восстановления отечественной промышленности, и тем окончательно уязвить ненавистную приватизацию “по Чубайсу” (по-честному надо бы называть ее приватизацией “по Ельцину” — никто ведь не называет московские упражнения приватизацией “по Толкачеву”; духу, однако, не хватает).
Но есть тут и экономический расчет: почему бы не взять под контроль огромный массив заказов, расчетов и соответствующих денежных потоков. И вот в обход городского законодательства (в частности, закона о бюджете) огромные деньги вливаются в полумертвые организмы. И вот для них изобретаются налоговые, финансовые и прочие льготы — вплоть до специальных правил регистрации произведенных ими автомобилей в ГАИ и спецразрешений на проезд грузового, но социально близкого транспорта в центр города. И вот отсутствие рыночного спроса на продукцию этих удачных приобретений пытаются компенсировать городским заказом.
Куда менее известен другой аспект приватизации по-московски. Она ведь предполагает не только “администратизацию” коммерческого сектора, но, и наоборот, коммерциализацию сектора административного. Так, Комитет по науке и технологиям (департамент городской администрации) был преобразован в ЗАО — с сохранением прав и льгот административного органа. Очень удобный дуализм. С одной стороны посмотрел — вроде бы подразделение администрации; можно, например, быть распорядителем бюджетных средств. С другой стороны посмотрел — ан нет, коммерческое предприятие, так и тут возможности немалые: владение собственностью, реализация коммерческих проектов, извлечение прибыли.
В мире есть еще одно место, где так же удачно насаждается подобный дуализм, — Белоруссия. Между Москвой и Белоруссией развернулось прямо-таки социалистическое соревнование по административному контролю бизнеса. В Белоруссии национализируют Межбанковскую валютную биржу. В Москве создают под контролем администрации Московскую фондовую биржу и она становится монополистом в торговле городскими ценными бумагами. Там присоединяют коммерческий банк к Госбанку. Здесь создают муниципальный банк, куда перебрасывают бюджетные счета, счета по обслуживанию городских заимствований и т.п. Там администрация президента становится крупнейшей коммерческой корпорацией, владеющей недвижимостью, торговыми, промышленными, финансовыми предприятиями. Здесь это же делает превратившееся в АО подразделение администрации мэра. Видимо, как раз на прочном фундаменте идентичности экономической политики расцветают и политические, и личные симпатии Лужкова и Лукашенко.
ГОРОДСКОЙ БЮДЖЕТ
Москва остается одним из пяти субъектов федерации, где еще не развернуты территориальные органы казначейства. Городской бюджет исполняется через коммерческие банки, в которых городские бюджетополучатели держат счета. Казначейское исполнение, обеспечивающее адресность и подконтрольность использования бюджетных средств, не относится почему-то к числу приоритетов московских властей.
Сугубая непрозрачность городских финансов усугубляется тем, что значительная их часть выведена в многообразные внебюджетные фонды. Практически каждая структура городской администрации имеет свой внебюджетный фонд, пополняемый соответствующими сборами, штрафами и т.п. Отдельно существуют такие мощные внебюджетные фонды, как валютный, жилищного строительства. Муниципальный уровень не имеет своих бюджетов вообще. Денежные средства, находящиеся в распоряжении префектур, сосредоточены во внебюджетных фондах. Все это — внебюджетные фонды, не предусмотренные федеральным законодательством. Средства, сосредоточенные в них, сопоставимы с официальным городским бюджетом. Плюс к тому существуют еще и так называемые благотворительные фонды, в которые предприниматели жертвуют на разные затеи мэра в добровольно-принудительном порядке.
Мало того, что в бюджете показана лишь часть городских финансовых ресурсов. Он подвергается регулярным корректировкам. Причем это по большей части связано не с недобором налогов, а с дополнительными расходами, которые администрация осуществляет в разрез с принятым законом о бюджете города. При исполнении бюджета за 1995 год он был скорректирован примерно на 15 процентов суммы всех его расходов.
В целом городские финансовые ресурсы непрозрачны, неподконтрольны и поэтому используются недостаточно эффективно.
ОТНОШЕНИЯ С ФЕДЕРАЛЬНЫМ УРОВНЕМ ВЛАСТИ
Они сводятся не только к тому, что правительство России (в интерпретации московских властей) все время ошибается и сваливает цену своих ошибок на простой народ, в то время как московская администрация идет от победы к победе, но и к тому, что российское правительство постоянно обирает Москву, что-то ей недодает. Характерный пример — так называемые субвенции на выполнение функций столичного города. Аппетиты московских властей в нынешнем году распространялись на более чем 10 триллионов рублей из федерального бюджета. Получили по закону о бюджете 2,4 триллиона. При секвестре эта сумма съеживается до 1,1 триллиона — также, как и остальные, мягко говоря, гораздо более социально значимые статьи расходов. А в проекте бюджета 1998 года статьи субвенции Москве на выполнение функций столичного города нет вовсе, в то время как запросили на эти нужды уже 14,5 триллиона. Это и вызывает нешуточный гнев московской администрации.
Однако почему федеральный бюджет должен в принципе хоть в какой-то степени дотировать бюджет московский? Утверждается, что потому, что пребывание в Москве федеральных институтов требует дополнительных расходов (большая нагрузка на транспортные и коммуникационные сети) и уменьшает доходы (в части арендной платы и пр.) И ни полслова о том, что налоговая база и исключительно высокая бюджетная обеспеченность Москвы есть прямое следствие ее столичного статуса и сосредоточения здесь федеральных властных институтов, к которым устремлены “Газпром”, “ЛУКойл”, “ЮКОС”, многочисленные уполномоченные банки, притягивающие финансы со всей России и концентрирующие их в Москве и платящие с них налоги в Москве. И то приращение доходов московского бюджета, которое обеспечивает столичное положение, заведомо перевешивает и фактические субвенции и даже неумеренные запросы. Поэтому, когда говорят, например, о перевыполнении Москвой плана сбора налогов в первом полугодии, не худо бы добавить, что оно произошло только потому, что основные недоимщики, прежде всего “Газпром”, покрыли свои бюджетные долги под давлением федерального правительства, пополнив не только федеральный, но и московский бюджеты.
ПОДВЕДЕМ ИТОГИ
Итак, первый элемент “московской формулы” — максимальная концентрация финансовых ресурсов в руках администрации;
второй — минимальная транспарентность бюджета, расходования этих высококонцентрированных ресурсов;
третий — их перераспределение в интересах уполномоченных институтов (банковских, производственных, иных);
четвертый — взимание политической ренты с этого перераспределения, направление части ресурсов на облагораживание имиджа администрации и лично мэра.
В качестве пропагандистского прикрытия реальной сути московской особости по многочисленным контролируемым городской администрацией информационным каналам ведутся массированные атаки на курс реформ, самих реформаторов, в целом на федеральный уровень власти. Эти нападки при всем драматизме складывающейся политико-экономической ситуации несколько комичны. Неужто в самом деле Лужков так уверовал в свою гиперкомпетентность, что приписывает “особому курсу” относительную благополучность Москвы? Неужто так уж и не понимает, что высокая бюджетообеспеченность, развитость деловых и финансовых инфраструктур, большие торговые и денежные обороты, инвестиционная активность, относительно высокий уровень жизни — результат отнюдь не административного усердия на Тверской, 13, субботних разъездов по стройкам и бережного сохранения и приумножения столичной бюрократии, а как раз тех общероссийских реформ, которые сформировали в стране денежное хозяйство, институты финансовых и товарных рынков, саму возможность того, чтобы не административные постановления и разборки, а финансовые активы могли работать, концентрироваться и использоваться?
Каковы перспективы экономической политики, проводимой в Москве? Рискну предположить, что не самые радужные, как это часто бывает с финансово-политическими пирамидами. Непомерное финансовое обременение бизнеса вкупе с его избыточной бюрократической регламентацией и государственным рэкетом может заставить часть его уйти из Москвы. Неэффективные инвестиционные проекты переобременяют бюджет, что на фоне прогнозируемого сокращения доходной базы провоцирует бюджетный кризис. Его будут обострять несокращаемые дотации ЖКХ. Первичный рынок жилья и недвижимости будет парализоваться резким повышением предложения над спросом. Ставки арендной платы будут понижаться. В этой ситуации городской администрации придется свертывать амбициозные социальные программы.
При таких обстоятельствах у московского мэра будет выбор. Либо все-таки пойти на проведение тех реформ, которые он так интенсивно и последовательно критикует и тем самым обеспечить себе выживаемость финансовую, а значит, и политическую. Либо пойти на обострение конфронтации с федеральной властью с тем, чтобы постоянно переводить стрелку ответственности на вышестоящий уровень. Какая из этих стратегий политически эффективнее, покажет практика.
6. СОЦИОЛОГИЯ
В данный мониторинг включены данные опросов, проведенные двумя институтами — ВЦИОМом и РНИСиНП (Российский научный институт социальных и национальных проблем).
6.1.1. О.ТЕХМЕНЕВ “Третий всенародно избранный” (Век, № 38)
В статье Техменева анализируются перспективы президентских выборов 2000 г. и возможного участия в них Б.Ельцина в свете данных опросов ВЦИОМа, которые и приводятся ниже.
Таблица 1.
Мнение населения о своем возможном голосовании на выборах президента России.
| Возможный кандидат на пост | Доля взрослого населения, готовая проголосовать за данного кандидата | Сравнение сегодняшних | |
| Президента России |
в январе 1996 г. |
в сентябре 1997 г. | настроений с январем 1996 г. |
| 1. Зюганов | 12% | 15% | +3% |
| 2. Немцов | 1% | 14% | +13% |
| 3. Лебедь | 6% | 10% | +4% |
| 4. Лужков | менее 1% | 9% | +8% |
| 5-6. Явлинский | 8% | 5% | -3% |
| 5-6. Ельцин | 5% | 5% | нет изменений |
| 7. Жириновский | 7% | 4% | -3% |
| 8. Черномырдин | 4% | 3% | -1% |
| 9-11. Чубайс | менее 1% | 2% | +2% |
| 9-11. Св.Федоров | 4% | 2% | -2% |
| 9-11. Тулеев | менее 1% | 2% | +2% |
Таблица 2.
Мнение о том, следует ли Б.Ельцину выставлять свою кандидатуру
на президентских выборах в 2000 году
| Мнение | Доля взрослого населения, придерживающаяся указанного мнения |
| Да (Думаю, что следует выставлять) | 10% |
| Нет (Думаю, что не следует выставлять) | 82% |
| Затрудняюсь ответить | 8% |
Таблица 3.
Мнение населения о возможности победы на президентских выборах
2000 года нового, неизвестного сейчас, политика
| Мнение | Доля взрослого населения, придерживающаяся указанного мнения |
| Вполне вероятна (победа нового политика) | 41% |
| Маловероятна (победа нового политика) | 26% |
| Нет никаких шансов (на победу нового политика) | 21% |
| Затрудняюсь ответить | 12% |
6.1.2. О.ТОД “Президентский кульбит. Кому мог быть выгоден парламентско-правительственный кризис” (Век, № 40)
“Век” постоянно сопровождает свои передовицы данными опросов ВЦИОМа. Не стала исключением и статья, посвященная итогам думско-правительственного конфликта, опубликованная в последнем октябрьском номере “Века”. Сама статья также включена в “Мониторинг” — см. раздел “Власть”. Здесь же приведены две таблицы с данными всероссийского опроса ВЦИОМа, проведенного 17-21 октября (выборка 1600 человек).
Главная информация, содержащаяся в этих данных — оценки ситуации с невыплатами зарплат и деятельности правительства, постепенно улучшавшиеся на протяжении последних месяцев, за один месяц (октябрь) вернулись на уровень (весьма неблагополучный) весны этого года.
Таблица 1.
Оценка населением положения дел с выплатой зарплаты, пенсий,
стипендий и социальных пособий
|
Мнение | Доля взрослого населения, придерживающегося указанного мнения | Изменение мнения с сентября | |
|
| сентябрь 1997 г. | Октябрь 1997 г. | по октябрь |
| положение становится лучше | 31% | 24% | -7% |
| никаких перемен не заметно | 35% | 31% | -4% |
| положение становится хуже | 26% | 38% | +12% |
| затрудняюсь ответить | 8% | 7% | -1% |
Таблица 2.
Оценка населением работы обновленного правительства России
| Мнение. Правительство стало | Доля взрослого населения, придерживающегося указанного мнения | Изменение мнения с сентября | |
| Работать: | сентябрь 1997 г. | Октябрь 1997 г. | по октябрь |
| лучше, чем ранее | 26% | 18% | -8% |
| не лучше и не хуже | 43% | 50% | +7% |
| хуже, чем ранее | 12% | 14% | +1% |
| затрудняюсь ответить | 18% | 18% | нет изменений |
6.1.3. М.ГОРШКОВ “Осенние тревоги россиян. Граждане опасаются деноминации рубля и мечтают вернуться в брежневские времена” (Независимая газета, 17 октября)
Эта и следующая статья основаны на данных одного и того же опроса, однако легко заметить различия материалов как в тематике, так и в стилистике. Статья Горшкова — более традиционная: в ней приводятся данные о политических настроениях избирателей, сопровождаемые характеристикой основных количественных параметров социального “самочувствия” россиян. Традиционность статьи выражается и в ее объеме, наполненности информацией, далеко не всегда безусловно интересной. Так что в дайджест включены лишь выдержки из статьи — примерно треть.
ОСЕННИЕ ТРЕВОГИ РОССИЯН
Позади период массовых летних отпусков. С каким настроением вернулись российские граждане к своим повседневным делам? Чего ожидают они от наступившей осени — надеются на экономическое облегчение и политическую стабильность? Или готовятся к очередным социальным потрясениям, к преодолению новых проблем, которые им могут подкинуть предстоящие зимние месяцы?
ИСТОКИ МАССОВЫХ НАСТРОЕНИЙ
То обстоятельство, что половина населения страны провела свой отпуск без отрыва от домашних забот, а более четверти не имели и такого “удовольствия”, видимо, в немалой степени предопределил характер осенних настроений россиян. Во всяком случае лишь 7% населения встретили нынешнюю осень с чувством подъема (сопоставьте, читатель, с 8% тех, кто сумел отдохнуть на одном из курортов России или зарубежья), 37% — с чувством спокойствия. А вот более половины россиян вступили в осень явно не в настроении — с чувством тревоги, апатии, безразличия и неопределенности.
Надо признать, что безрадостный фон осенних умонастроений отчасти оживило празднование 850-летия Москвы. Достаточно сказать, что 60% россиян (кто временно, а кто постоянно) следили за ходом праздничных мероприятий, а почти половина населения страны в целом одобрили масштабность юбилейных мероприятий. Хотя справедливости ради надо отметить, что далеко не все пожелали разделить с москвичами праздничное настроение.
Так, 35% россиян, безусловно, под воздействием повседневных социально-экономических тягот неодобрительно отнеслись к размаху юбилейных мероприятий, посчитав, что в нынешней кризисной ситуации в стране подобные празднества неуместны. И все же, как показал опрос, московские праздники для многих жителей страны в череде забот стали пусть и кратковременной, но отдушиной. Другое дело, что ее не хватило, чтобы существенно освежить социально-психологический климат.
Данные, приведенные в табл.2 свидетельствуют о восприятии того, что происходит в стране в целом. (Справедливости ради надо отметить, что сдвиг в оценках в лучшую сторону хоть невелик, но все же есть).
Несмотря на всевозможные заявления президента и правительства о начале выхода страны из глубокого кризиса, нынешней осенью, как и в конце прошлого года, критичность людских оценок положения дел в обществе остается чрезвычайно высокой. Впору говорить не просто о массовом, а о всеобщем недовольстве населения, которое в условиях перманентного экономического и социального кризиса становится хроническим.
Подобное недовольство не может не сказываться на представлениях населения о том, как будет развиваться ситуация в стране в ближайшие месяцы. Действительно, о перспективах развития экономики россияне высказываются довольно резко. Лишь 6,9% населения надеются на улучшение экономической ситуации, а 35,8% ожидают ее дальнейшего ухудшения. Треть же населения страны считает, что экономическое положение останется прежним (что, прямо скажем, хорошей оценкой тоже не назовешь).
Ухудшения экономической ситуации ожидают от 28 до 47% жителей разных регионов страны, прежде всего на Северном Кавказе, в Сибири и на Дальнем Востоке, а также возрастные группы старше 40 лет (40-42%). Ухудшения экономической ситуации в стране ожидает треть всех социальных групп населения, кроме студентов, доля пессимистов среди которых составляет всего 18,5%. Особенно много ожидающих ухудшения экономической ситуации в стране среди военных — 43,7%, жителей села — 42,3%, городских пенсионеров — 39,5%. Подобное настроение, видимо, уже носит “инерционный” характер и является порождением негативного опыта последних шести лет. Даже если люди отмечают некоторую активизацию промышленного производства и стабилизацию цен, то все равно склонны считать это временным явлением, ибо для пореформенной России более устойчивое и привычное состояние — экономический кризис и застой производства.
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ И ВЛАСТЬ
Перспективы развития политической ситуации в стране в ближайшие месяцы россияне оценивают более спокойно. Во всяком случае, бурную политическую жизнь нынешней осенью прогнозирует лишь пятая часть населения, а 40% россиян надеются на то, что в стране сохранится политическая стабильность (такая же часть населения затруднилась дать свой прогноз).
КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ?
Результаты проведенного исследования со всей очевидностью показывают: за годы реформ одна часть населения приучилась в любой, даже самой сложной, ситуации рассчитывать только на себя, а другая — плыть по течению в надежде, что куда-то да вынесет. Во всяком случае при дальнейшем ухудшении жизни до трети россиян не собираются ничего предпринимать, готовы терпеть лишения и дальше. А вот свыше 50% населения не хотели бы мириться с подобной ситуацией. Правда, основная масса из них (до 80%) настроена в случае еще больших материальных трудностей изыскивать способы дополнительного заработка, а гораздо меньшая часть (до 20%) — использовать политические средства для улучшения своей жизни (участвовать в различных митингах, демонстрациях, забастовках и т.п.)
Как видно, политические формы отстаивания своих жизненных интересов не пользуются у россиян особой популярностью И вовсе не потому, что сами по себе эти формы не годны. Просто опыт последних лет убедил большинство населения страны еще в одном: эффективных способов влияния на власть в России не существует (так считают почти 60% опрошенных).
Есть в социологии такой прием. Когда требуется выяснить степень социальной комфортности или, наоборот, психологической усталости, подавленности населения в условиях осуществления общественных трансформаций, респондентам задают вопрос: “В каком из исторических периодов страны (как правило, речь идет об историческом времени, с которым практически соприкасались большинство из ныне живуших поколений — М.Г.) Вам более всего хотелось бы жить?
Оказалось, что 40% населения хотели бы жить в России периода Брежнева; 3,4% — в России периода Горбачева и 11,6% — в России периода Ельцина (24% россиян не хотели бы жить ни в одном из этих периодов, а 21% затруднились ответить на такой вопрос).
Поражают не только сами по себе приведенные цифры, но и то, что стоит за ними. Так, лишь в одной возрастной группе (до 20 лет) доля тех, кто хотел бы жить в нынешних условиях, то есть при Ельцине (23%), доминирует над теми, кто предпочел период Брежнева (17%). В группе 21-26 лет доля тех и других уже практически сравнивается. А начиная с группы 27-30 лет и старше, доля тех, кто пожелал оказаться в брежневской России, преобладает (и чем выше возраст, тем значительней) над долей тех, кто предпочел Россию ельцинскую.
Не менее примечательная картина складывается по социально-профессиональным группам. Лишь среди предпринимателей и студентов число тех, кто предпочел период Ельцина, значительно превышает число тех, кто устремился бы назад в прошлое (соответственно 34 — 39% на 8-9%). Во всех же других профессиональных группах явное преимущество за выбором брежневского периода.
Я далек от мысли утверждать, что чуть ли не половина России решила вернуться в эпоху “развитого социализма”, имея в виду все атрибуты того времени. Скорее всего значительная часть россиян уже находится на пределе своих адаптационных возможностей, крайне недовольна ходом осуществления реформ, масштабами коррупции в российском государстве и мечтает на самом деле всего о двух вещах — стабильности и порядке.
Таблица 1.
Доля встретивших нынешнюю осень с благоприятным или неблагоприятным настроением в составе различных социально-профессиональных групп населения,%
| Социально-профессиональные группы | с благоприятным настроением | с неблагоприятным настроением |
| Рабочие | 41% | 59% |
| ИТР | 48% | 52% |
| Гуманитарная интеллигенция | 48% | 52% |
| Работники торговли и услуг | 59% | 41% |
| Служащие | 61% | 39% |
| Предприниматели | 66% | 34% |
| Работники села | 41% | 59% |
| Военные | 45% | 55% |
| Городские пенсионеры | 36% | 64% |
| Студенты вузов | 74% | 26% |
| Безработные | 44% | 56% |
Таблица 2
Оценка населением России ситуации как кризисной в основных сферах жизни общества
как кризисной или катастрофической,%
| Ситуация | декабрь 1996 г. | сентябрь 1997 г. | изменение |
| в промышленности | 96,0 | 92,0 | -4,0 |
| в борьбе с преступностью | 96,7 | 91,6 | -5,1 |
| в российской армии | 93,3 | 87,3 | -6,0 |
| в сельском хозяйстве | 91,8 | 87,2 | -4,6 |
| в экологии | 84,4 | 84,2 | -0,2 |
| в сфере занятости | 90,3 | 83,6 | -6,7 |
| в сфере духовности и морали | 81,9 | 82,0 | +0,1 |
| в здравоохранении | 84,0 | 81,6 | -2,4 |
| в жилищной сфере | 79,0 | 78,3 | -0,7 |
| в высших сферах власти | 85,1 | 78,1 | -7,0 |
| в сферах культуры и науки | 83,7 | 77,0 | -6,7 |
| в сфере образования | 82,8 | 76,2 | -6,4 |
| в сфере ценообразования | 81,9 | 75,7 | -6,2 |
| в межнациональных отношениях | 74,7 | 69,4 | -5,3 |
Таблица 3.
Доля населения, готового проголосовать за кандидатов в депутаты ГД
от той или иной партии, %
| Партии, движения | фактическое число голосов, полученное 17.12.95 | готовы были голосовать в июне 1997 г. | готовы были голосовать в сентябре 1997 г. |
| АПР (М.Лапшин) | 3,8 | 4,5 | 3,5 |
| ДВР (Е.Гайдар) | 3,9 | 5,9 | 4,7 |
| КПРФ (Г.Зюганов) | 22,3 | 20,4 | 19,1 |
| ЛДПР (В.Жириновский) | 11,2 | 3,5 | 3,8 |
| НДР (В.Черномырдин) | 10,1 | 10,1 | 10,5 |
| НРПР (А.Лебедь) | - | 19,2 | 16,1 |
| РКРП, “Трудовая Россия” (В.Тюлькин, В.Анпилов) | 4,5 | 1,5 | 1,0 |
| “ЯБЛОКО” (Г.Явлинский) | 6,9 | 17,4 | 15,2 |
| Социалистическая партия (И.Рыбкин) | 1,1 | 1,9 | 1,3 |
Таблица 4.
Доля поддерживающих различные политико-идеологические течения
в составе сторонников разных партий, %
| Политико-идеологическое |
| ||||||
| течение | АПР | ДВР | КПРФ | ЛДПР | НДР | НРПР | “ЯБЛОКО” |
| Сторонники радикальных рыночных реформ | 3,3 | 42,7 | 1,2 | 4,5 | 16,9 | 6,4 | 13,5 |
| Сторонники самостоятельного, русского, пути развития страны | 19,7 | 15,9 | 12,6 | 28,8 | 23,5 | 25,5 | 23,3 |
| Сторонники социализма (коммунизма) | 21,3 | 1,2 | 53,9 | 16,7 | 3,8 | 7,8 | 4,1 |
| центристы, сторонники сочетания различных идей | 24,6 | 25,6 | 9,3 | 12,1 | 22,9 | 25,2 | 27,8 |
| монархисты, анархисты и др. | 1,6 | 0,0 | 1,2 | 9,1 | 0,5 | 1,4 | 0,8 |
| не интересующиеся политикой | 29,5 | 14,6 | 21,8 | 28,8 | 32,4 | 33,7 | 30,5 |
Таблица 5.
Кого бы хотели видеть россияне президентом страны в 2000 г., %
| Возможные кандидаты | Данные на: | ||
| в президенты РФ | март 1997 г. | июнь 1997 г. | сентябрь 1997 г. |
| 1. М.Горбачев | 0,5 | 0,5 | 0,7 |
| 2. В.Жириновский | 3,3 | 3,5 | 3,5 |
| 3. Г.Зюганов | 17,7 | 16,5 | 15,6 |
| 4. А.Лебедь | 21,4 | 18,8 | 12,5 |
| 5. Ю.Лужков | 10,9 | 11,1 | 10,9 |
| 6. Б.Немцов | 18,4 | 17,6 | 11,3 |
| 7. В.Черномырдин | 2,9 | 4,9 | 3,3 |
| 8. А.Чубайс | 0,5 | 0,8 | 0,7 |
| 9. Г.Явлинский | 11,9 | 11,9 | 9,4 |
Таблица 6.
Динамика доли россиян, доверяющих известным политикам, %
|
| Доля доверяющих (доверявших) россиян на: | |||
| Политики | декабрь 1996 г. | март 1997 г. | июнь 1997 г. | сентябрь 1997 г. |
| 1. Е.Гайдар | - | 14,8 | 12,8 | 11,0 |
| 2. М.Горбачев | - | 5,1 | 4.1 | 3,1 |
| 3. Б.Ельцин | 22,6 | 15,0 | 14,3 | 18,4 |
| 4. В.Жириновский | 11,7 | 8,1 | 7,3 | 8,9 |
| 5. Г.Зюганов | 29,9 | 25,5 | 23,5 | 22,5 |
| 6. А.Лебедь | 58,4 | 41,6 | 36,7 | 31,8 |
| 7. Ю.Лужков | 42,7 | 40,3 | 41,1 | 40,6 |
| 8. Б.Немцов | 34,4 | 46,9 | 38,3 | 32,9 |
| 9. В.Черномырдин | 23,9 | 14,1 | 19,3 | 17,4 |
| 10. А.Чубайс | 4,4 | 6,8 | 10,4 | 9,4 |
| 11. Г.Явлинский | 34,9 | 34,9 | 31,8 | 28,2 |
6.1.4. Л.БЫЗОВ, В.ПЕТУХОВ, А.РЯБОВ “Политики напрасно взывают к массам. Народ хочет не борьбы, а зрелищ” (Общая газета, № 42, стр. 8)
Предвещая “жаркую политическую осень”, враждующие фракции и группы российского истеблишмента в нынешнем году активнее, чем прежде, апеллировали к обществу, стремясь представить свои групповые интересы как общенациональные и, естественно, рассчитывая получить сочувствие и поддержку со стороны “низов”. Однако их усилия оказались тщетными. “Низы” реагируют на игры “больших белых людей” в Москве все сдержаннее и холоднее. Это наглядно подтверждают данные сентябрьского социологического исследования, проведенного Российским независимым институтом социальных и национальных проблем (РНИСиНП).
При знакомстве с его результатами бросается в глаза несколько странное на первый взгляд обстоятельство. В то время как “верхи” сосредоточили усилия на решении “судьбоносных”, по их мнению, для страны проблем — перспективах будущей президентской кампании, приватизационных конкурсах, принятии бюджета-98, переделе рынка средств массовой информации, общество, словно бросая вызов масштабным делам и помыслам сильных мира сего, проявляет интерес к совершенно иным сюжетам. Циничный наблюдатель, возможно, определит этот интерес как плебейское требование “хлеба и зрелищ”. Действительно, отвечая на вопрос о том, какие события последних месяцев привлекали их наибольшее внимание, респонденты выделили гибель принцессы Дианы (48,9%), решение о предстоящей деноминации рубля (45,2%), празднование 850-летия Москвы (33,1%), публичные казни в Чечне (32,6%). В то же время заявление Бориса Ельцина об отказе выдвигать свою кандидатуру на выборах 2000 года заинтересовало лишь 12,5% респондентом, ситуация вокруг приватизации крупных российских предприятий (Связьинвеста” и Норильского никеля) — 15,5%, борьба финансовых группировок за ведущие средства массовой информации — 7,8%. Из крупных правительственных мероприятий только выплата долгов по пенсиям и зарплатам оказалась в состоянии на равных конкурировать с неполитическими новостями, да и то, очевидно, потому что это не ассоциировалось с политикой, а проходило по разряду “хлеба”.
Таким образом, внимание наших соотечественников концентрируется либо на вещах, предельно утилитарных, либо на событиях, их вовсе не касающихся, но вызывающих сильную эмоциональную встряску. В чем причина такого “распределения интересов”?
Психологи давно заметили: чем серьезнее в обществе ощущение безысходности, чем глубже люди осознают невозможность что-либо изменить к лучшему, тем сильнее их стремление создать в противовес этому холодному, враждебному миру вымышленный, параллельный, в котором бушуют сильные страсти и торжествуют благородные герои. В стране, где по самооценкам большинство граждан балансирует на грани самовыживания (по сентябрьским данным — около 62%), в массовых настроениях доминирует не столько стремление изменить мир, сколько согласие свыкнуться с неизбежностью происходящего. Даже в преддверии событий, способных ощутимо затронуть материальное положение каждой семьи, не чувствуется желания что-то предпринять, чтобы не оказаться в проигрыше. Еще совсем недавно, едва заслышав об очередной денежной реформе или повышении цен, наши соотечественники сразу же старались отоварить всю свою наличность, сделать закупки впрок. Сейчас, после официального сообщения о предстоящей деноминации рубля, около 70% россиян заявили, что не намерены предпринмать никаких мер в целях минимизации возможных потерь для семейного бюджета. И это при том, что 51,7% опрошенных уверены: деноминация приведет к повышению цен.
Интересно отметить, что общество, погруженное в решение повседневных проблем самовыживания, начинает более терпимо относиться к власти как к неизбежному источнику жизненных трудностей, перенося свое недовольство, раздражение на иные общественные институты, включая профсоюзы, политические партии, средства массовой информации. Сентябрьский опрос, в частности, зафиксировал “смену вех” в отношении граждан даже к таким традиционно уважаемым институтам, как церковь и армия. Согласно полученным данным, количество не доверяющих церкви впервые за последние несколько лет превысило число тех, кто ей доверяет — соответственно 36,0% против 27,7%. У вооруженных сил индексы доверия и недоверия впервые практически сравнялись: 34,4% доверяющих и 34,3% недоверяющих.
Люди, не надеясь ни на власти, ни на партии, ни на церковь, стали больше полагаться на себя. Соответственно снижается число тех, кто оценивает ситуацию в стране как катастрофическую. Так, доля россиян, определяющих сегодняшнее положение как обычное,.достигла своего максимального значения — 13%. В то же время резко сократилось число (по сравнению с декабрем 1966 года — на 20%) тех, кто оценивал ситуацию как кризисную или катастрофическую.
Как это ни парадоксально, утрата иллюзий о своем реальном социальном положении и его перспективах стала едва ли не главным “стабилизирующим фактором”. На фоне долгосрочного закрепления сложившегося порядка вещей (который большинством общества воспринимается как крайне несправедливый) происходит освоение соответствующих “экономических ниш”, создающих достаточно определенные алгоритмы выживания.
Естественно, что в таких условиях все попытки влиятельных политико-финансовых кланов мобилизовать массы с помощью разных идеологем, буть то “борьба с олигархией” или же “защита интересов трудящихся”, обречены на неудачу. В подобной обстановке, когда реальная политика все больше превращается в объкет созерцания, возрастает запрос на некую иную, “искусственную” реальность. Еще два-три года назад социологи и психологи бились над разгадкой феномена огромной популярности у нас латиноамериканских “мыльных опер”. И вот сейчас, судя по данным опросов, мироощущение, воспитанное на мелодраматических телесериалах, начинает пронизывать все новые и новые сферы отношения к окружающей действительности. Ведь чем для массового сознания оказалась гибель “леди Ди”, о личности и общественной деятельности которой большинство наших сограждан имело весьма смутное представление? Скорее всего, неожиданным, несправедливым, трагическим финалом очередного сериала. “Телесериальным” отношением к жизни можно объяснить и повышенное внимание россиян к торжествам по случаю 850-летия Москвы. Это празднование с пышными церемониями, концертами “звезд” и шествием потешных полков дало многим возможность побывать в доброй старой сказке о счастливой жизни в некоем царстве-государстве.
Разумеется, не для всех “искусственная” реальность окрашена в романтически-розовые тона. Нередко она конструируется в стилистике триллеров, боевиков с десятками трупов, всевозможных “сказок из склепа”. Неоднократно показанные по общенациональным телеканалам публичные казни в Грозном, очевидно, функционально выполнили роль этих триллеров.
Нельзя не отметить, что своими высокими рейтингами перечисленные выше события обязаны телевидению. Именно благодаря голубому экрану, создающему эффект соучастия в происходящем, реальные события из разряда новостей дня воспринимаются массовым сознанием сквозь призму “телесериального” мироощущения. Было бы нелепо обвинять в этом работников ТВ: не будь соответствующего общественного запроса, подобного результата им ни за что не удалось бы достичь. Важнее другое. Еще в ходе прошлогодней президентской избирательной кампании многие наблюдатели обратили внимание на то, как трезвое, рациональное восприятие политической действительности в сознании россиян стало вытесняться искусственными лубочными картинками, созданными средствами массовой информации. Тогда этот феномен получил название “виртуальной политики”, в рамках которой легко, без ущемления чьих-либо интересов решаются сложнейшие жизненные вопросы. И чем эфемернее, призрачнее мир политических триллеров, тем рациональнее и жестче выстраиваются отношения с непосредственной реальностью в повседневной борьбе за экономическое и социальное выживание, которую ведет основная часть населения. В этой тенденции, строго говоря, можно усмотреть надежную гарантию сохранения политической стабильности в нашем обществе, его защищенности от всякого рода катаклизмов. Однако сможет ли такое общество, отчужденное от политики и государства, создать серьезные источники для саморазвития, внутренней эволюции и социального прогресса? Думается, что для положительного ответа на эти вопросы оснований пока явно недостаточно.
7. РЕЙТИНГИ
7.1.1. А.КИНСБУРСКИЙ “100 ведущих политиков России в октябре. За месяц список претерпел существенные перемены”. (Независимая газета, 1 ноября)
Служба изучения общественного мнения “Vox Populi” ежемесячно по заказу “Независимой газеты” проводит экспертный опрос с целью определения “веса” ведущих российских политиков. Методика опроса неоднократно подвергалась критике, в том числе и на страницах самой “Независимой газеты”. Особенно уязвим состав экспертов (журналисты и главные редакторы ведущих СМИ и наиболее известные политологи), которые и не представляют, вероятно, весь спектр позиций и мнений, и, очевидно, чересчур (для подобной задачи) политизированы. Тем не менее ежемесячный рейтинг, публикуемый в “НГ”, интересен как самостоятельный политический документ, отражающий некие усредненные представления политической и околополитической элиты о самой себе, о месте и роли отдельных ее представителей.
Таблица 1.
100 самых влиятельных политиков. Влияние, знак влияния, изменения за месяц.
|
|
| Средний балл без знака влияния | Средний балл со знаком влияния | ||||
| № | Фамилия, И.О. | октябрь | сентябрь | изменение | октябрь | сентябрь | изменение |
| 1 | Ельцин Б.Н. | 8,12 | 7,93 | 0,19 | 5,97 | 5,33 | 0,64 |
| 2 | Черномырдин В.С. | 7,50 | 6,97 | 0,53 | 5,81 | 5,95 | -0,14 |
| 3 | Чубайс А.Б. | 6,92 | 7,21 | -0,29 | 2,19 | 2,85 | -0,66 |
| 4 | Лужков Ю.М. | 6,21 | 6,61 | -0,40 | 4,93 | 5,34 | -0,41 |
| 5 | Строев Е.С. | 5,63 | 5,14 | 0,49 | 4,63 | 4,57 | 0,06 |
| 6 | Березовский Б.А. | 5,57 | 5,07 | 0,50 | -0,36 | -0,77 | 0,41 |
| 7 | Немцов Б.Е. | 5,52 | 5,59 | -0,07 | 2,86 | 3,30 | -0,44 |
| 8 | Селезнев Г.Н. | 5,50 | 4,93 | 0,57 | 2,00 | -0,50 | 2,50 |
| 9 | Зюганов Г.А. | 5,23 | 4,58 | 0,65 | -1,72 | -2,22 | 0,50 |
| 10 | Дьяченко Т.Б. | 5,06 | 4,91 | 0,15 | 1,33 | 1,42 | -0,09 |
| 11 | Куликов А.С. | 4,90 | 4,50 | 0,40 | 1,13 | 1,60 | -0,47 |
| 12 | Явлинский Г.А. | 4,84 | 3,91 | 0,93 | 1,93 | 1,65 | 0,28 |
| 13 | Примаков Е.М. | 4,73 | 4,93 | -0,20 | 4,24 | 4,03 | 0,21 |
| 14 | Потанин В.О. | 4,65 | 4,64 | 0,01 | 0,76 | -0,07 | 0,83 |
| 15 | Юмашев В.Б. | 4,57 | 4,95 | -0,38 | 2,29 | 3,08 | -0,79 |
| 16 | Гусинский В.А. | 4,52 | 4,36 | 0,16 | 0,75 | 1,47 | -0,72 |
| 17 | Вяхирев Р.И. | 4,47 | 4,40 | 0,07 | 2,98 | 3,95 | -0,97 |
| 18 | Дубинин С.К. | 4,41 | 4,47 | -0,06 | 4,27 | 4,09 | 0,18 |
| 19 | Ястржембский С.В. | 4,27 | 4,34 | -0,07 | 2,60 | 3,55 | -0,95 |
| 20 | Рыбкин И.П. | 4,08 | 3,98 | 0,10 | 3,07 | 2,20 | 0,87 |
| 21 | Рохлин Л.Я. | 3,94 | 4,37 | -0,43 | -2,98 | -2,40 | -0,58 |
| 22 | Масхадов А. | 3,88 | 4,21 | -0,33 | -2,74 | -3,02 | 0,28 |
| 23 | Сысуев О.Н. | 3,87 | 4,16 | -0,29 | 2,76 | 3,76 | -1,00 |
| 24 | Сергеев И.Д. | 3,85 | 4,13 | -0,28 | 3,44 | 3,85 | -0,41 |
| 25-26 | Починок А.П. | 3,76 | 3,74 | 0,02 | 2,98 | 2,98 | 0,00 |
| 25-26 | Шохин А.Н. | 3,76 | 3,86 | -0,10 | 2,23 | 3,26 | -1,03 |
| 27 | Тулеев А.М. | 3,75 | 2,63 | 1,12 | 2,23 | 0,86 | 1,37 |
| 28 | Ходорковский М.Б. | 3,64 | 3,93 | -0,29 | 1,83 | 2,79 | -0,96 |
| 29-30 | Алексий II | 3,61 | 4,20 | -0,59 | 2,97 | 2,81 | 0,16 |
| 29-30 | Жириновский В.В. | 3,61 | 3,14 | 0,47 | -0,21 | -2,77 | 2,56 |
| 31 | Бойко М.В. | 3,57 | 3,56 | 0,01 | 1,14 | 1,69 | -0,55 |
| 32 | Смоленский А.П. | 3,56 | 3,93 | -0,37 | 1,50 | 2,90 | -1,40 |
| 33 | Шаймиев М.Ш. | 3,49 | 3,88 | -0,39 | 3,50 | 2,77 | 0,73 |
| 34 | Ковалев Н.Д. | 3,48 | 3,06 | 0,42 | 2,73 | 2,65 | 0,08 |
| 35 | Скуратов Ю.И. | 3,45 | 3,38 | 0,07 | 2,44 | 2,95 | -0,51 |
| 36 | Уринсон Я.М. | 3,43 | 3,70 | -0,27 | 2,63 | 3,05 | -0,42 |
| 37 | Алекперов В.Ю. | 3,42 | 3,48 | -0,06 | 2,46 | 2,49 | -0,03 |
| 38 | Малашенко И.Е. | 3,39 | 3,28 | 0,11 | 1,65 | 2,00 | -0,35 |
| 39 | Удугов М. | 3,38 | 3,56 | -0,18 | -3,70 | -3,15 | -0,55 |
| 40 | Николаев А.И. | 3,33 | 3,40 | -0,07 | 3,53 | 3,23 | 0,30 |
| 41 | Киселев Е.А. | 3,27 | 3,11 | 0,16 | 1,13 | 0,63 | 0,50 |
| 42 | Лебедь А.И. | 3,26 | 3,13 | 0,13 | -1,86 | -1,67 | -0,19 |
| 43 | Абдулатипов Р.Г. | 3,16 | 3,77 | -0,61 | 2,58 | 3,39 | -0,81 |
| 44 | Бородин П.П. | 3,15 | 3,21 | -0,06 | 2,04 | 1,28 | 0,76 |
| 45 | Задорнов М.М. | 3,04 | 2,86 | 0,18 | 2,74 | 2,98 | -0,24 |
| 46-47 | Бабичев В.С. | 3,00 | 2,70 | 0,30 | 0,82 | 0,23 | 0,59 |
| 46-47 | Рыжков В.А. | 3,00 | - | - | 2,18 | - | - |
| 48 | Илюхин В.И. | 2,98 | 2,70 | 0,28 | -2,07 | -1,66 | -0,41 |
| 49 | Трубников В.И. | 2,97 | 2,53 | 0,44 | 3,38 | 2,46 | 0,92 |
| 50-51 | Россель Э.Э. | 2,96 | 2,71 | 0,25 | 2,36 | 2,34 | 0,02 |
| 50-51 | Степашин С.В. | 2,96 | 2,78 | 0,18 | 2,18 | 2,60 | -0,42 |
| 52 | Алексашенко С.В. | 2,91 | - | - | 2,91 | - | - |
| 53 | Наздратенко Е.И. | 2,90 | 3,18 | -0,28 | -1,15 | -1,38 | 0,23 |
| 54 | Лившиц А.Я. | 2,87 | 2,93 | -0,06 | 2,21 | 3,03 | -0,82 |
| 55 | Кудрин А.Л. | 2,85 | 2,91 | -0,06 | 2,06 | 2,86 | -0,80 |
| 56 | Ясин Е.Г. | 2,78 | 3,05 | -0,27 | 2,63 | 2,66 | -0,03 |
| 57 | Кокошин А.А. | 2,77 | 3,34 | -0,57 | 2,57 | 3,13 | -0,56 |
| 58-60 | Комиссар М.В. | 2,75 | 3,13 | -0,38 | 2,19 | 2,15 | 0,04 |
| 58-60 | Серов В.М. | 2,75 | 2,61 | 0,14 | 2,30 | 2,03 | 0,27 |
| 58-60 | Титов К.А. | 2,75 | 0,28 | 2,47 | 2,92 | 3,33 | -0,41 |
| 61-62 | Виноградов В.В. | 2,74 | 2,93 | -0,19 | 2,17 | 2,77 | -0,60 |
| 61-62 | Купцов В.А. | 2,74 | 2,33 | 0,41 | -1,68 | -1,57 | -0,11 |
| 63-64 | Бабурин С.Н. | 2,67 | 2,57 | 0,10 | -0,92 | -0,93 | 0,01 |
| 64-64 | Булгак В.Б. | 2,67 | 2,84 | -0,17 | 2,00 | 2,59 | -0,59 |
| 65-66 | Аушев Р.С. | 2,65 | 2,93 | -0,28 | 0,92 | 1,88 | -0,96 |
| 65-66 | Сванидзе Н.К. | 2,65 | 3,17 | -0,52 | 1,00 | 1,16 | -0,16 |
| 67 | Гончар Н.Н. | 2,63 | 1,85 | 0,78 | 1,77 | 2,31 | -0,54 |
| 68 | Лукьянов А.И. | 2,62 | 1,95 | 0,67 | -1,46 | -1,11 | -0,35 |
| 69-70 | Фридман М.М. | 2,57 | - | - | 1,90 | - | - |
| 69-70 | Шабдурасулов И.В. | 2,57 | 2,39 | 0,18 | 1,44 | 1,83 | -0,39 |
| 71-72 | Шойгу С.К. | 2,55 | 2,71 | -0,16 | 2,56 | 3,10 | -0,54 |
| 71-72 | Яров Ю.Ф. | 2,55 | 2,75 | -0,20 | 1,50 | 2,18 | -0,68 |
| 73 | Николаев М.Е. | 2,51 | 2,41 | 0,10 | 1,96 | 1,61 | 0,35 |
| 74-76 | Гайдар Е.Т. | 2,50 | 2,84 | -0,34 | 1,54 | 2,33 | -0,79 |
| 74-76 | Ресин В.И. | 2,50 | 2,55 | -0,05 | 1,82 | 2,33 | -0,51 |
| 74-76 | Савостьянов Е.В. | 2,50 | 2,56 | -0,06 | 1,35 | 1,56 | -0,21 |
| 77-78 | Галазов А.Х. | 2,44 | 2,35 | 0,09 | 0,87 | 0,49 | 0,38 |
| 77-78 | Третьяков В.Т. | 2,44 | 2,25 | 0,19 | 1,35 | 1,29 | 0,06 |
| 79-80 | Баглай М.Ф. | 2,43 | 2,38 | 0,05 | 2,50 | 2,81 | -0,31 |
| 79-80 | Доренко С.Л. | 2,43 | 2,30 | 0,13 | 0,11 | -0,75 | 0,86 |
| 81-82 | Рахимов М.Г. | 2,42 | 2,51 | -0,09 | 2,00 | 1,73 | 0,27 |
| 81-82 | Яковлев В.А. | 2,42 | 2,06 | 0,36 | 1,87 | 1,96 | -0,09 |
| 83 | Казаков А.И. | 2,40 | 2,32 | 0,08 | 1,80 | 2,50 | -0,70 |
| 84 | Кох А.Р. | 2,38 | 2,26 | 0,12 | -1,88 | -1,49 | -0,39 |
| 85 | Криапивин Ю.В. | 2,35 | 2,10 | 0,25 | 2,18 | 2,42 | -0,24 |
| 86 | Тяжлов А.С. | 2,31 | 2,29 | 0,02 | 1,53 | 1,14 | 0,39 |
| 87 | Орехов Р.Г. | 2,30 | 2,50 | -0,20 | 1,33 | 0,16 | 1,17 |
| 88-89 | Басаев Ш. | 2,25 | 2,61 | -0,36 | -2,74 | -2,74 | 0,00 |
| 88-89 | Подберезкин А.И. | 2,25 | 2,29 | -0,04 | -0,76 | -1,51 | 0,75 |
| 90 | Старков В.А. | 2,24 | 2,20 | 0,04 | 1,83 | 1,91 | -0,08 |
| 91 | Лесин М.Ю. | 2,23 | 2,07 | 0,16 | -0,80 | -1,27 | 0,47 |
| 92 | Квашнин А.В. | 2,21 | 2,02 | 0,19 | 1,84 | 1,83 | 0,01 |
| 93-94 | Коков В.М. | 2,20 | 2,22 | -0,02 | 1,69 | 1,97 | -0,28 |
| 93-94 | Коржаков А.В. | 2,20 | 3,14 | -0,94 | -2,27 | -2,63 | 0,36 |
| 95 | Васильев Д.В. | 2,18 | - | - | 0,40 | - | - |
| 96 | Михайлов В.Н. | 2,16 | 1,98 | 0,18 | 2,15 | 1,74 | 0,41 |
| 97 | Гусев П.Н. | 2,12 | 2,09 | 0,03 | 0,53 | 0,36 | 0,17 |
| 98 | Краснов М.А. | 2,11 | 2,06 | 0,05 | 2,20 | 2,26 | -0,06 |
| 99-100 | Котенков А.А. | 2,10 | 2,02 | 0,08 | 1,15 | 1,21 | -0,06 |
| 99-100 | Лапшин М.И. | 2,10 | 1,77 | 0,33 | -0,92 | -1,00 | 0,08 |
Служба изучения общественного мнения “Yox populi” совместно с “Независимой газотой” и по ее заказу продолжает ежемесячно определять первую сотню наиболее влиятельных российских политиков с указанием их рангового положения (с 1 по 100) и среднего балла, фиксирующего “вес” каждого из них — как со знаком, так и без знака влияния (положительного или отрицательного) на внутреннюю и внешнюю политику России.
В предварительный список для экспертной оценки помимо 101 политика, признанных ведущими в сентябре (99-101-е места заняли люди с одинаковым баллом — 2.09), были включены еще 49 государственных и общественных деятелей, активно проявивших себя в октябре. Меру и знак их влиятельности, как всегда, определяли эксперты — руководители центральных средств массовой информации, известные политические обозреватели и политологи.
Для оценки использовалась 10-балльная шкала. Если политик в минувшем месяце вообще не сыграл никакой роли, ему выставлялась нулевая оценка. На основании среднего балла — без знака и со знаком — был составлен список российских политиков, оказавших в октябре, с точки зрения экспертов, наибольшее влияние на российскую политику. Опрос проходил с 20 по 23 октября.
Согласно оценкам экспертов, в октябре сотню ведущих политиков России вновь возглавил Борис Ельцин, чей рейтинг (без учета знака влияния) превысил 8 баллов. Важно отметить, что в минувшем месяце у него оказался и самый высокий средний балл с учетом знака влияния (+5.98). Впервые за последние восемь месяцев (с марта) председателю правительства Виктору Черномырдину удалось определить своего первого заместителя Анатолия Чубайса и уверенно выйти на 2-е место после президента России. Еще одна особенность октябрьского рейтинга — успех председателя Совета Федерации Егора Строева, который спустя девять месяцев смог вернуться в первую пятерку российских политиков, вытеснив из нее еще одного первого вице-премьера — Бориса Немцова.
По сравнению с сентябрем первую десятку российских политиков пополнили двое — председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов (09) и помощник президента РФ Татьяна Дьяченко (10). Первую десятку покинули министр иностранных дел Евгений Примаков (13) и руководитель администрации президента РФ Валентин Юмашев (15).
Максимально повысил свой политический рейтинг (более чем на целый балл) вновь избранный глава администрации Кемеровской области Аман Тулеев, которому удалось подняться за прошедший месяц с 64-го места (в сентябре) на 27-е.
В октябре список ста ведущих политиков России пополнили 13 человек. Впервые эксперты оценивали рейтинг пяти политиков. Четверо из них — новый первый заместитель председателя Госдумы (от фракции “Наш дом -Россия) Владимир Рыжков (46-47), первый заместитель председателя Центробанка Сергей Алексашенко (52), один из руководителей Альфа-банка Михаил Фридман (69-70) и председатель Федеральной комиссии по ценным бумагам Дмитрий Васильев (95) — попали в сотню с первого раза. Еще один — первый заместитель председателя ВГТРК Михаил Лесин (91) — со второго раза. После более или менее длительного перерыва в первую сотню вернулись: депутаты Госдумы Николай Гончар (67) и Анатолий Лукьянов (68), губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев (81-82), начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин (92), министр РФ по атомной энергии Виктор Михайлов (96), помощник президента РФ по правовым вопросам Михаил Краснов (98), представитель президента РФ в Госдуме Александр Котенков и лидер Аграрной партии России Михаил Лапшин (99-100).
Из сотни на этот раз выбыли 14 политиков: директор ФАПСИ Александр Старовойтов, председатель Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) Петр Мостовой, руководитель РАО “ЕЭС России” Борис Бревнов, председатель комитета Госдумы по международным делам Владимир Лукин, губернатор Ставропольского края Александр Черногоров, главный редактор газеты “Завтра” Александр Проханов, министр по делам национальностей и федеративным отношениям Вячеслав Михайлов, председатель првавительства Республики Карелия Виктор Степанов, губернатор Ленинградской области Вадим Густов, заместитель председателя Счетной палаты Юрий Болдырев, губернатор Тульской области Василий Стародубцев, один из руководителей Альфа-банка Петр Авен, помощник президента РФ Юрий Батурин и бывший руководитель думской фракции от движения “Наш дом -Россия” Сергей Беляев.
Первая десятка государственных и общественных деятелей, оказавших в прошедшем месяце максимально позитивное, с точки зрения экспертов, влияние на российскую политику, такова:
Таблица 2.
10 политиков, оказавших наибольшее положительное влияние
на российскую политику в октябре
| № | Фамилия | Должность | Балл |
| 1 | Ельцин Б. | Президент РФ | +5,98 |
| 2 | Черномырдин В. | Председатель правительства РФ | +5,81 |
| 3 | Лужков Ю. | мэр Москвы | +4,93 |
| 4 | Строев Е. | председатель Совета Федерации | +4,63 |
| 5 | Дубинин С. | председатель Центробанка | +4,27 |
| 6 | Примаков Е. | министр иностранных дел | +4,24 |
| 7 | Николаев А. | директор Федеральной пограничной службы | +3,53 |
| 8 | Шаймиев М. | президент Республики Татарстан | +3,50 |
| 9 | Сергеев И. | министр обороны | +3,44 |
| 10 | Трубников В. | директор Службы внешней разведки | +3,38 |
В октябре из десятки “героев месяца” выбыли трое — Рем Вяхирев, Олег Сысуев и Сергей Ястржембский. Вошли же в нее Андрей Николаев, Минтимер Шаймиев и Вячеслав Трубников. Последний состоял в “героях месяца” лишь однажды — в апреле прошлого года.
Наиболее сильное отрицательное воздействие из числа вошедших в первую сотню, по мнению экспертов, оказали:
Таблица 3.
10 политиков, оказавших наибольшее отрицательное влияние
на российскую политику в октябре.
| № | Фамилия | Должность | Балл |
| 1 | Удугов М. | первый вице-премьер правительства Чечни | -3,70 |
| 2 | Рохлин Л. | председатель комитета ГД по обороне | -2,98 |
| 3-4 | Масхадов А. | президент Чечни | -2,74 |
| 3-4 | Басаев Ш. | первый вице-премьер правительства Чечни | -2,74 |
| 5 | Коржаков А. | депутат ГД | -2,27 |
| 6 | Проханов А. | главный редактор газеты “Завтра” | -2,16 |
| 7 | Анпилов В. | лидер движения “Трудовая Россия” | -2,07 |
| 8 | Илюхин В. | председатель комитета ГД по безопасности | -1,88 |
| 9 | Кох А. | бывший председатель ГКИ | -1,86 |
| 10 | Лебедь А. | лидер Народно-республиканской партии России | -1,72 |
Высокий отрицательный балл получил также не вошедший в первую сотню главный редактор газеты “Завтра” Александр Проханов (-2.22).
Как видим, к числу главных “антигероев месяца” эксперты относят четыре категории политиков: (1) чеченских руководителей, (2) перебежчиков из партии власти в стан оппозиции, (3) коммунистических лидеров и (4) высших чиновников, которые оказались в центре крупных политических скандалов.
7.1.2. В.НЕЧАЕВ, А.ШАТИЛОВ “Региональные лидеры: светись всегда, светись везде” (Профиль, 21 октября)
Журнал “Профиль” очень любит различные рейтинги. В номере от 21 октября опубликован новый продукт журнала — рейтинг влиятельности региональных лидеров, в котором оцениваются как позиции лидеров исполнительной власти внутри регионов, так и их роль в московской политике (умение добиться решения проблем своего региона в сочетании с весом в общефедеральной политической игре). Данный рейтинг безусловно интересен новизной своего предмета, тем более он актуален в рамках “Политического мониторинга”. Однако нельзя не отметить его существенные недостатки. Вызывает недоумение как состав экспертов, на основе оценок которых и составлялся рейтинг, так и и анонимность большинства опрошенных.
Также вызывают удивление и некоторые результаты рейтинга. Например, губернаторы, замыкающие третью десятку, получили примерно по 0,5 балла. Возникает вопрос: каково, по мнению экспертов, влияние губернаторов из, например, пятой или восьмой десятки? В первой тридцатке отсутствует ряд достаточно заметных региональных лидеров. Можно вспомнить вологодского губернатора Позгалева. У него суммарный балл получается ниже 0,5 балла. Даже если оценить вес Позгалева в Москве нулем, оценка его позиций внутри региона (третья составляющая суммарной оценки) получается ниже 1,5 баллов, что явно не соответствует реальности. Достаточно вспомнить, что на губернаторских выборах Позгалев победил очень уверенно, получив более 80% голосов.
Что же касается рейтинга по экономическим показателям, то он с точки зрения здравого смысла просто не поддается комментарию (7-8 место – Саратовская область и Ингушетия, 10-е место – Чечня, а Нижегородская область – 30-е…)
Рейтинг губернаторов авторы сопроводили комментарием, характеристикой лидеров рейтинга. Многие оценки авторов просто смешны – постоянный читатель “Порлитического мониторинга” это увидит сам (мы укажем лишь на обнаружение авторами “мощного аграрного лобби” в Подмосковье и “сильной оппозиции в лице Рафиза Кадырова” в Башкортостане), и текст интересен только как едва ли не первая журналистская попытка создания краткой портретной галереи лидеров российских регионов.
Таблица 1.
Рейтинг 30 самых влиятельных руководителей субъектов РФ
|
|
|
|
| Результаты голосования | |
| № | Руководитель | Регион | Балл | % голосов | тур |
| 1 | Юрий Лужков | г.Москва | 5,00 | 90 | 1 |
| 2 | Егор Строев | Орловская обл. | 4,59 | 95 | 1 |
| 3 | Минтимер Шаймиев | Татарстан | 4,50 | 97 | 1 |
| 4 | Муртаза Рахимов | Башкортостан | 4,20 | 64 | 1 |
| 5 | Эдуард Россель | Свердловская обл. | 3,50 | 66 | 2 |
| 6 | Константин Титов | Самарская обл. | 2,77 | 55 | 2 |
| 7 | Дмитрий Аяцков | Саратовская обл. | 2,68 | 80 | 1 |
| 8 | Руслан Аушев | Ингушетия | 2,30 | 94 | 1 |
| 9 | Амангельды Тулеев | Кемеровская обл. | 2,09 | 94 | 1 |
| 10 | Аслан Масхадов | Чечня | 1,90 | 59 | 1 |
| 11 | Асхарбек Галазов | Северная Осетия – Алания | 1,81 | 64 | 1 |
| 12 | Анатолий Тяжлов | Московская обл. | 1,77 | 71 | 2 |
| 13 | Владимир Яковлев | г.Санкт-Петербург | 1,54 | 48 | 2 |
| 14 | Михаил Николаев | Республика Саха (Якутия) | 1,54 | 60 | 1 |
| 15 | Евгений Наздратенко | Приморский край | 1,50 | 70 | 1 |
| 16 | Кирсан Илюмжинов | Калмыкия | 1,27 | 88 | 1 |
| 17 | Василий Стародубцев | Тульская обл. | 1,09 | 63 | 1 |
| 18 | Валерий Коков | Кабардино-Балкария | 1,04 | 99 | 1 |
| 19 | Вадим Густов | Ленинградская обл. | 1,04 | 53 | 1 |
| 20 | Виктор Степанов | Карелия | 1,00 | 69 | 1 |
| 21 | Владимир Чуб | Ростовская обл. | 1,00 | 62 | 1 |
| 22 | Николай Кондратенко | Краснодарский край | 1,00 | 82 | 1 |
| 23 | Александр Руцкой | Курская обл. | 0,95 | 77 | 1 |
| 24 | Леонид Рокецкий | Тюменская обл. | 0,90 | 59 | 2 |
| 25 | Виталий Муха | Новосибирская обл. | 0,77 | 56 | 2 |
| 26 | Анатолий Лисицын | Ярославская обл. | 0,63 | 52 | 1 |
| 27 | Валерий Зубов | Красноярский край | 0,59 | 73 | 2 |
| 28 | Александр Черногоров | Ставропольский край | 0,59 | 55 | 2 |
| 29 | Михаил Прусак | Новгородская обл. | 0,59 | 56 | 1 |
| 30 | Иван Скляров | Нижегородская обл. | 0,50 | 92 | 2 |
Таблица 2
Рейтинг 30 самых влиятельных руководителей субъектов РФ — экономические показатели регионов
|
|
|
| собранные на-логи на 1 чел. | расходы бюджета | разность между на- | доля федеральной помощи в бюджете | ||
| № | Рук-тель | Регион | к ср. по РФ, раз | млн. руб | на 1 чел. | логами и расходами | В %% | тыс. руб. на 1 чел. |
| 1 | Лужков | Москва | 3,39 | 10,78 | 4,67 | 6,11 | 6,5 | 303 |
| 2 | Строев | Орловская обл. | 0,52 | 1,65 | 1,46 | 0,19 | 37,2 | 543 |
| 3 | Шаймиев | Татарстан | 0,96 | 3,05 | 2,85 | 0,20 | 2,2 | 62 |
| 4 | Рахимов | Башкортостан | 0,82 | 2,60 | 2,83 | -0,23 | 2,8 | 79 |
| 5 | Россель | Свердловская обл. | 1,18 | 3,75 | 2,25 | 1,50 | 1,9 | 42 |
| 6 | Титов | Самарская обл. | 1,32 | 4,20 | 2,31 | 1,89 | 1,4 | 32 |
| 7 | Аяцков | Саратовская обл. | 0,60 | 1,90 | 1,50 | 0,40 | 17,7 | 265 |
| 8 | Аушев | Ингушетия | 0,42 | 1,33 | 1,95 | -0,62 | 79,3 | 1546 |
| 9 | Тулеев | Кемеровская обл. | 1,03 | 3,27 | 2,82 | 0,45 | 19,3 | 544 |
| 10 | Масхадов | Чечня | 0,02 | 0,06 | 0,54 | -0,48 | 89,8 | 485 |
| 11 | Галазов | Северная Осетия | 0,27 | 0,85 | 2,43 | -1,58 | 39,5 | 960 |
| 12 | Тяжлов | Московская обл. | 0,98 | 3,12 | 2,07 | 1,05 | 8,9 | 184 |
| 13 | Яковлев | Санкт-Петербург | 1,11 | 3,53 | 2,47 | 1,06 | 2,7 | 66 |
| 14 | Николаев | Якутия | 1,44 | 4,58 | 7,90 | -3,32 | 34,7 | 2741 |
| 15 | Наздратенко | Приморский край | 0,78 | 2,48 | 2,12 | 0,36 | 19,5 | 413 |
| 16 | Илюмжинов | Калмыкия | 0,46 | 1,46 | 2,65 | -1,19 | 63,1 | 1672 |
| 17 | Стародубцев | Тульская обл. | 0,52 | 1,65 | 1,42 | 0,23 | 26,8 | 381 |
| 18 | Коков | Кабардино-Балкария | 0,33 | 1,05 | 2,00 | -0,95 | 45,6 | 912 |
| 19 | Густов | Ленинградская обл. | 0,74 | 2,35 | 1,65 | 0,70 | 5,9 | 97 |
| 20 | Степанов | Карелия | 0,62 | 1,97 | 2,70 | -0,73 | 21,2 | 572 |
| 21 | Чуб | Ростовская обл. | 0,45 | 1,43 | 1,21 | 0,22 | 22,9 | 277 |
| 22 | Кондратенко | Краснодарский край | 0,54 | 1,72 | 1,31 | 0,41 | 19,0 | 249 |
| 23 | Руцкой | Курская обл. | 0,53 | 1,68 | 1,68 | 0,00 | 10,3 | 173 |
| 24 | Рокецкий | Тюменская обл. | 1,41 | 4,48 | 3,18 | 1,30 | 5,8 | 184 |
| 25 | Муха | Новосибирская обл. | 0,78 | 2,48 | 1,84 | 0,64 | 11,0 | 202 |
| 26 | Лисицын | Ярославская обл. | 0,91 | 2,89 | 2,08 | 0,81 | 12,0 | 250 |
| 27 | Зубов | Красноярский край | 1,03 | 3,27 | 2,32 | 0,95 | 2,4 | 56 |
| 28 | Черногоров | Ставропольский край | 0,50 | 1,59 | 1,29 | 0,30 | 27,9 | 360 |
| 29 | Прусак | Новгородская обл. | 0,58 | 1,84 | 1,73 | 0,11 | 27,8 | 481 |
| 30 | Скляров | Нижегородская обл. | 0,89 | 2,83 | 1,64 | 1,19 | 7,7 | 126 |
Таблица 3
Рейтинг 30 самых влиятельных руководителей субъектов РФ — демографические и социальные показатели регионов
| № | Рук-тель | Регион | изменение численности населения, 1990-96 гг., на 1000 чел. | прожит. минимум,тыс. руб. | средняя зарплата, | средний доход | уровень безра-ботицы, |
| 1 | Лужков | Москва | -34 | 463 | 1432 | 2665 | 5,2 |
| 2 | Строев | Орловская обл. | +26 | 259 | 763 | 579 | 7,3 |
| 3 | Шаймиев | Татарстан | +34 | 251 | 982 | 554 | 6,4 |
| 4 | Рахимов | Башкортостан | +37 | 276 | 868 | 477 | 7,9 |
| 5 | Россель | Свердловская обл. | -7 | 397 | 1104 | 691 | 8,5 |
| 6 | Титов | Самарская обл. | +14 | 351 | 1184 | 690 | 7,3 |
| 7 | Аяцков | Саратовская обл. | +20 | 350 | 699 | 449 | 9,6 |
| 8 | Аушев | Ингушетия | - | - | 611 | - | - |
| 9 | Тулеев | Кемеровская обл. | -36 | 383 | 1307 | 799 | 6,6 |
| 10 | Масхадов | Чечня | - | - | - | - | - |
| 11 | Галазов | Северная Осетия | +46 | 326 | 629 | 447 | 24,0 |
| 12 | Тяжлов | Московская обл. | -14 | 340 | 916 | 483 | 9,5 |
| 13 | Яковлев | Санкт-Петербург | -44 | 317 | 1038 | 932 | 9,8 |
| 14 | Николаев | Якутия | -54 | 879 | 2513 | 1505 | 6,4 |
| 15 | Наздратенко | Приморский край | -1 | 468 | 1395 | 711 | 10,7 |
| 16 | Илюмжинов | Калмыкия | -12 | 306 | 755 | 325 | 19,8 |
| 17 | Стародубцев | Тульская обл. | -28 | 280 | 749 | 548 | 5,9 |
| 18 | Коков | Кабардино-Балкария | +39 | 288 | 655 | 394 | 14,7 |
| 19 | Густов | Ленинградская обл. | +9 | 318 | 883 | 547 | 11,0 |
| 20 | Степанов | Карелия | -8 | 478 | 1159 | 894 | 11.6 |
| 21 | Чуб | Ростовская обл. | +27 | 270 | 706 | 502 | 8,2 |
| 22 | Кондратенко | Краснодарский край | +78 | 273 | 846 | 533 | 8,7 |
| 23 | Руцкой | Курская обл. | +6 | 264 | 757 | 441 | 6,0 |
| 24 | Рокецкий | Тюменская обл. | +29 | 530 | 3222 | 1747 | 6,1 |
| 25 | Муха | Новосибирская обл. | -12 | 387 | 958 | 522 | 9,5 |
| 26 | Лисицын | Ярославская обл. | -13 | 329 | 847 | 623 | 11,5 |
| 27 | Зубов | Красноярский край | +26 | 366 | 1618 | 874 | 9,1 |
| 28 | Черногоров | Ставропольский край | +93 | 268 | 777 | 460 | 9,2 |
| 29 | Прусак | Новгородская обл. | -13 | 325 | 764 | 679 | 9,4 |
| 30 | Скляров | Нижегородская обл. | -2 | 282 | 790 | 523 | 7,8 |
“Профиль–Регионы” представляет “золотую” тридцатку региональных лидеров России — победителей рейтинга влиятельности. Возглавляя порой совершенно разные в экономическом и политическом отношении регионы, победители сходны в одном — они влиятельнее всех прочих. При этом влиятельность, в свою очередь, достигается ими по-разному — от притязаний на президенство до организации чемпионата мира по быстрым шахматам.
Рейтинг влиятельности тридцати руководителей субъектов РФ составлен на основе оценок, выставленных 47 экспертами и обработанных по следующей методике. Каждый из опрошенных оценивал влиятельность лидеров 89 российских регионов по пятибалльной шкале. Сумма баллов, полученных каждым политиком, была разделена на коэффициент, равный числу опрошенных. Полученные баллы определили “золотую” тридцатку и место в ней каждого из победителей. При равенстве показателей учитывалось количество высших оценок — “пятерок”.
Региональных лидеров оценивали: Фарид Мухаметшин, премьер-министр Татарстана, член Совета Федерации РФ; депутаты Госдумы РФ: Георгий Боос, Анатолий Голов, Сергей Калашников, Александр Киц, Алексей Митрофанов, Михаил Монастырский, Виктор Пешков, Сергей Юшенков; депутат Законодательного собрания Челябинской области Вячеслав Тарасов; Владимир Нечаев (Фонд “Российский общественно-аналитический центр”), Александр Шатилов (замдекана факультета истории политологии и права РГГУ); журналисты: Николай Дорофеев (Труд), Валентина Никифорова (Правда), Алан Касаев (Независимая газета), Анатолий Костюков (Общая газета), Михаил Куштапин (Российская газета), Михаил Соколов (радио “Свобода”), Александр Стукалин (ИД “Коммерсант”) Сергей Чугаев 9Известия);информационно-аналитический центр при губернаторе Новосибирской области и еще 26 экспертов, пожелавших остаться неназванными.
Для составления рейтинга влиятельности лидеров российских регионов П.Р. обратился к специалистам, предложив им три главные “номинации”, которые позволяют по достоинству оценить влияние местных руководителей.
Во-первых, эксперты оценивали прочность их позиций в своих регионах. В этом случае анализировались способность главы субъекта Федерации объединить вокруг себя местную элиту, не допуская прежде всего ее политической раздробленности и вражды и тем самым обеспечивая стабильность в регионе; его возможности в обеспечении экономического благосостояния своего региона путем манипулирования местными предпринимателями и финансистами, а также умением привлечь инвестиции; популярность у населения; степень контроля над средствами массовой информации; воздействие на ход и характер приватизации.
Другой показатель определял их авторитет в московских коридорах власти. А именно степень поддержки местного начальника высшими органами исполнительной и законодательной власти. А еще его способность “пробить” то или иное нужное решение в верхах; активность и эффективность работы в Совете Федерации.
И, наконец, третья позиция свидетельствовала о степени воздействия главы региона на общефедеральную политику. Здесь главное — степень влияния глав регионов на решения общероссийского характера. Плюс принадлежность их к тому или иному мощному политическому лагерю, уровень их “раскрутки” в прессе, участие в международных и межрегиональных проектах.
Исходя из всего вышесказанного, эксперты выявили “золотую тридцатку” региональных лидеров. Посмотрим, что конкретно определило результаты опроса. Одновременно разобъем победителей на группы, учитывая в первую очередь количество выигранных тем или иным политиком “номинаций”.
Первая пятерка
В первую группу вошли те региональные руководители, чей рейтинг высок по всем трем позициям. Очевидно, что и мэр Москвы Юрий Лужков, и председатель Совета Федерации Егор Строев являются сегодня политиками федерального значения. Они популярны в народе, авторитетны в коридорах власти.
Так, Юрий Лужков, несмотря на неоднократный формальный отказ от участия в грядущей президентской гонке, упорно рассматривается экспертами и соперниками в качестве одного из наиболее реальных кандидатов на место президента-2000. Прямым подтверждением этому может служить заявление вице-мэра Москвы Валерия Шанцева в интервью “Независимой газете” в августе сего года о том, что московский градоначальник несомненно будет бороться за кресло руководителя государства. Кроме того, существуют масса косвенных “улик” в отношении честолюбивых замыслов Лужкова — это и реализация в Москве собственной модели приватизации, и создание Центральной топливной компании, призванной не дать в случае чего замкнуть вокруг Москвы кольцо энергетической блокады, и спешная реорганизация (а по сути организация) московского телевидения и учреждение на его базе всероссийского канала “ТВ-Центр”, и геополитические заявления по части Белоруссии и Крыма.
Кроме того, Лужков умеет находить общий язык как с населением, так и с многочисленными политическими организациями, группирующимися в пределах Садового кольца. В его команде уживаются первый зам премьера правительства Москвы по строительству либерал Владимир Ресин, и коммунист (приостановивший членство в КПРФ на время исполнения обязанностей) вице-мэр Валерий Шанцев. Из явных политических недоброжелателей московского мэра на память приходит только один — первый вице-премьер Анатолий Чубайс.
О поддержке московского населения и говорить не приходится. В июне 1996 года Лужков получил на мэрских выборах 90% голосов избирателей, причем, по опросам общественного мнения, ныне его рейтинг в столице не только не снизился, но достиг отметки 95%.
Достаточно известен Юрий Лужков и в большой политике. С начала 1990-х годов он активный фигурант всех крупных политических событий, будь то путч 1991 года, столкновения власти и оппозиции в Москве в мае и октябре 1993 года, конфликт с Украиной по вопросу о принадлежности Севастополя или масштабное празднование 850-летия столицы.
Председатель Совета Федерации, орловский руководитель Егор Строев уже в силу своего парламентского статуса политик федерального уровня. Председательствуя в российском “сенате”, Строев являет собой своеобразный компромисс между либеральным центром и консервативными региональными элитами. Недаром его имя год назад фигурировало в “руководящей четверке” (консультационный совет при президенте — Черномырдин, Чубайс, Строев, Селезнев), призванной согласовывать интересы различных сторон во внутрироссийской политике.
Став весной 1993 года при поддержке коммунистов главой администрации Орловской области, Строев впоследствии сумел сохранить добрые отношения как с властью, так и с оппозицией. Кстати, до сих пор Орловщина представляет собой “край непуганых коммунистов”: не встречая сопротивления со стороны губернатора, более занятого большой московской политикой, региональная организация КПРФ выиграла в 1993-1997 годах (причем с большим преимуществом) все без исключения выборы как местного, так и федерального значения (к примеру, все 34 депутата орловского горсовета, избранные в конце 1996 года, являются представилеями компарти).
Двум лидерам рейтинга в затылок дышат еще трое авторитетных региональных руководителей — Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов и Эдуард Россель.
Здесь влияние лидеров определяется прежде всего “фактором большой политики”. Так, в 1991-1993 годах президент Татарстана Минтимер Шаймиев активно выдвигал идею полного национального суверинитета и превращения Татарства в независимое государство (в частности, по его инициативе тогда на территории республики были сорваны референдум о введении поста президента РСФСР и выборы в Государственную думу и Совет Федерации).
Башкирский президент Муртаза Рахимов нервов Кремлю потрепал значительно меньше — его местнические устремления в конце концов ограничились реабилитацией научного и политического наследия Ахмет-Заки Валидова — панисламиста, башкирского национал-патриота и активного борца с советской властью в Средней Азии в 1920 годах.
В свою очередь глава администрации Свердловской области Эдуард Россель, воспользовавшись сложной обстановкой в Москве в октябре 1993 года, 8 октября на сессии облсовета провозгласил образование Уральской республики и объявил выборы в новый законодательный орган — уральский двухпалатный парламент. Свердловский путч тогда завершился смещением Росселя с поста. А через два года Россель с триумфом выиграл выборы и вновь оказался губернатором.
Впоследствии и Шаймиев и Рахимов и Россель сумели заключить с Москвой выгодные договоры о разграничении полномочий, получив в результате серьезные налоговые льготы, а также значительные полномочия в строительстве системы органов местного самоуправления.
Сильны их позиции и в регионах. Так, под контролем Шаймиева находятся и Госсовет республики, и основные политические партии Татарстана: он пользуется безоговорочной поддержкой местных политико-финансовых элит. Это продемонстрировали прежде всего результаты голосования на местных президентских выборах летом 1991 года, когда Шаймиев получил 90% голосов жителей республики. Шаймиеву удалось также “нейтрализовать” политическую активность второго лица в Татарстане — председателя законодательного органа республики Василия Лихачева (став заместителем председателя Совета Федерации РФ, он начал претендовать на самостоятельную роль в определении политики Казани), инспирировав в начале 1997 года постановку вопроса о доверии руководителю Госсовета на заседании парламента, депутаты которого весьма чутко реагирует на перемены настроения президента. И хотя Госсовет никакого решения по этому вопросу не принял. Лихачев резко снизил политическую активность, видимо, поняв, “кто в доме хозяин”.
Эдуарду Росселю также удалось консолидировать местную элиту. Его сторонники не только занимают высшие посты в администрации области, но и преобладают в Законодательном собрании, где ключевые должности закреплены за членами его движения “Преображение Урала”.
Несколько сложнее положение в своем регионе у президента Башкортостана Муртазы Рахимова, который имеет достаточно сильную оппозицию в лице “нового башкира” предпринимателя Рафиза Кадырова, выставлявшего свою кандидатуру на прошлых выборах президента республики, и региональной организации компартии. Однако в целом он контролирует ситуацию в республике, нередко прибегая к жесткому административному регулированию. Наличие же в Башкирии стратегически важных запасов нефти служит надежной гарантией доброго отношения Кремля к республиканскому руководству.
Кавказский синдром
Далее в рейтинге промежутов между 2,77 и 1,77 балла занимают сразу семеро глав регионов, значительную часть которых составляют президенты северокавказских республик.
У руководителей вайнахских народов ингуша Руслана Аушева и чеченца Аслана Масхадова нет серьезной поддержки в Кремле. Более того, даже внешне лояльный власти Аушев рассматривается центром как сочувствующий чеченскому сепаратизму.
В то же время тейповая (родовая) и клановая структура чеченского и ингушского обществ предполагает значительное влияние этих руководителей внутри своих регионов. В большей степени это относится к Аушеву, который получил на президентских выборах 94,2% голосов. В пользу же Масхадова более говорит его активное участие в должности начальника штаба в вооруженной борьбе против федералов на фронтах чеченской войны.
Обв этих политика в последнее время беспрестанно на виду — регулярно появляются на экранах российского телевидения в связи с подписанием российско-чеченских соглашений, освобождением заложников или же с идеей образования на Северном Кавказе независимого государства горских народов.
Иные факторы повлияли на высокое место в рейтинге президента Республики Северная Осетия Алания Ахсарбека Галазова. Он пользуется поддержкой центра как опора метрополии на взрывоопасном Северном Кавказе. Так, не секрет, что в конфликте Северной Осетии с Ингушетией вокруг Пригородного района Владикавказа в 1992 году федеральные войска по просьбе Галазова оказали вооруженную помощь осетинам. И ныне Кремль закрывает глаза на игнорирование осетинской стороной указа Бориса Ельцина о возвращении ингушских беженцев в Северную Осетию, в районы их компактного проживания.
Не столь прочно положение Галазова внутри своей республики. Во-первых, его отставки активно требуют мощные региональные организации КПРФ и РОС Сергея Бабурина. Они обвиняют Галазова в подтасовке итогов президентских выборов 1996 года, когда традиционно “красная” Осетия, проголосовав в первом туре почти единодушно за Геннадия Зюганова, во втором неожиданно поддержала кандидатуру Бориса Ельцина. Во-вторых, у Галазова имеются два серьезных соперника в борьбе за президентство — бывший председатель Совмина Северной Осетии Сергей Хетагуров и депутат Госдумы РФ, бывший нардеп РСФСР Александр Дзасохов — “перестроечные” центристы-прагматики.
6-е и 7-е места волжан Константина Титова и Дмитрия Аяцкова объясняются прежде всего их крепкими позициями в Кремле из-за последовательной поддержки президентского курса. Кроме того, в нынешнем политически неоднородном Совете Федерации они негласно возглавляют проправительственное крыло, наличие которого обеспечивает поддержание стабильности в верхней палате парламента.
Крепки их позиции и на местном уровне. Так, в Самарской области кандидат от коммунистов Валентин Романов не сумел в 1996 году составить конкуренцию Титову, в первом же туре набравшему 63,4%. Неплохи и социально-экономические показатели Самарской области при незначительной доле федеральных дотаций средний доход на одного жителя почти вдвое превышает прожиточный минимум, средняя зарплата сопоставима с московской, а рождаемость, хотя и незначительно, превышает смертность.
Саратовец Дмитрий Аяцков также крепко держится в своем регионе. Последним подарком для саратовского губернатора стало избрание 31 августа сего года абсолютно лояльной областной Думы, куда в результате мощной административной и информационной обработки избирателей (все крупные СМИ поддерживают губернатора) не прошел ни один кандидат от КПРФ. Более того, курс губернатора ныне поддерживают не только региональные организации ДВР, НДР, “Яблока”, но и изначально оппозиционные аграрии, Земский союз и Союз офицеров запаса. Им нравится жесткость Аяцкова и его ориентация на идеи земляка — земельного реформатора Петра Столыпина. Саратовский губернатор провел радикальную чистку местной элиты — в результате постов лишились многие не слишком лояльные работники исполнительной власти.
Глава Кузбасса Амангельды Тулеев получил высокие баллы у экспертов в силу прежде всего длительного участия в “большой политике” 1990-1996 годов. Взять хотя бы тот факт, что он единственный из региональных лидеров баллотировался на пост президента РФ.
Один из лидеров Народно-патриотического союза России Геннадия Зюганова, он не только обладает авторитетом у оппозиции, но и достаточно положительно воспринимается правительством РФ, где до июня 1997 года занимал пост министра по делам СНГ. Несмотря на свои левые воззрения, Тулеев отличается вполне прагматическим стилем руководства в своем социально взрывоопасном регионе. Так, в июне 1996 года, будучи назначен Борисом Ельциным на должность главы администрации Кемеровской области, он сумел предотвратить мощную стачку шахтеров Кузбасса, готовых перейти к силовым акциям протеста. Кроме того, ему удалось несколько смягчить экономический и финансовый кризис в области за счет активного привлечения инвестиций и создания “связки” со столичным Альфа-банком.
Местная элита в целом также ориентируется на Тулеева. На прошедших выборах глав районных администраций и местных Советов (таковые существуют в Кузбассе до сих пор) подавляющее большинство голосов получили кандидаты возглавляемого им блока “Народовластие”.
Тем не менее его влияние в регионе впоследствии может быть поставлено под вопрос. Во-первых, из-за наличия мощных криминальных структур, контролирующих угледобычу и металлургию, а во-вторых, из-за крайне тяжелого положения в самой угольной отрасли.
Глава администрации Московской области Анатолий Тяжлов замыкает дюжину с результатом 1.77 балла. При этом эксперты учли, что с 1991 года он бессменно руководит стратегически важным регионом, представляющим собой “мягкое” (в политическом смысле) подбрюшье столицы. У Тяжлова хорошие отношения с премьер-министром России Виктором Черномырдиным и мэром Москвы Юрием Лужковым. В 1995 году ему удалось достаточно легко победить на выборах (с результатом 70,7%) и подтвердить свое право на начальственное кресло.
Однако ныне его позиции постепенно становятся все более уязвимыми. Во-первых, известно, что значительную часть городов Подмосковья (Мытищи, Люберцы, Долгопрудный, Одинцово) контролируют местные бандитские группировки, которые постепенно расширяют пределы своего влияния. Во-вторых, Тяжлов из-за поддержки правительственного курса потерял доверие мощного в Подмосковье аграрного лобби, которое инициировало недавно кампанию по сбору подписей за отрешение его от должности.
Битва на Курской дуге
Далее в рейтинге располагаются главы регионов, чье влияние оценивается от 1,54 до 0,90 балла. Как правило, они отличились лишь в одной из трех “номинаций”.
Так, губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев имеет обширные связи в российском правительстве, в том числе отмечены его тесные контакты с Анатолием Чубайсом. Эксперты по достоинству оценили и его высокий статус руководителя второго по величине города России. Тем не менее социально-экономические и политические проблемы С.-Петербурга сегодня настолько велики, что положение мэра нельзя расценивать как безоблачное. Прежде всего ему не удалось достичь единства в кругах местной элиты — он испытывает серьезное давление со стороны не только “красной” оппозиции, но и либеральных сторонников бывшего мэра Анатолия Собчака, в большинстве своем оставшихся у кормила власти. Не прибавило популярности мэру и проведение радикальной жилищно-коммунальной реформы, вылившейся в итоге в банальное повышение цен. Возмущение населения по этому поводу достигло столь высокого уровня, что инициаторы референдума о недоверии Яковлеву из ранее малопопулярной в городе анпиловской “Трудовой России” сумели собрать 400 тысяч подписей петербуржцев всего за две недели. Плохи также другие показатели — рост смертности на фоне падающей рождаемости, высокий уровень безработицы.
Якутский президент Михаил Николаев известен “узкоспециальному” слою российской общественности. Прежде всего активностью своей администрации на алмазном рынке и прямыми контактами со всемирно известной алмазной компанией “Де Бирс”. Правда, он пользуется поддержкой якутских элитарных групп и населения, чему свидетельством его уверенная победа в первом туре президентских выборов с результатом 60,2%. Однако вышедший недавно указ президента РФ закрепил победу центра в контроле за реализацией продукции АК “Алмазы России — Саха”. В результате республика была ограничена в распоряжении алмазной продукцией, а вес Николаева в московских коридорах власти упал практически до нуля.
Губернатор Приморского края Евгений Наздратенко стал известен в России и за ее пределами благодаря громким скандалам, сотрясающим Дальний Восток вот уже три года. Высшая исполнительная власть России не прочь отстранить строптивого и скандального губернатора от должности, но на его защиту дружно встали Государственная дума и Совет Федерации (последний в июле 1997 года подавляющим большинством голосов подтвердил полномочия Наздратенко). В то же время позиции губернатора внутри Приморья нельзя признать стабильными. Особо стоит упомянуть конфликты Наздратенко с мэром Владивостока Виктором Черепковым и представителем президента РФ в крае генералом ФСБ Георгием Кондратовым. Кроме того, серьезный экономический кризис (перебои с подачей электроэнергии, зависимость от федеральных дотаций, высокий уровень безработицы) подрывают его властные полномочия, тем самым снижая вес в рейтинге.
Сложная ситуация во взаимоотношениях с Москвой у жестко оппозиционных губернаторов Тульской области Василия Стародубцева и Краснодарского края Николая Кондратенко. В то же время и бывший член ГКЧП, вождь “непримиримых” аграриев, и смешенный в августе 1991 года председатель Краснодарского краевого Совета достаточно уверенно контролируют ситуацию в своих регионах, пользуясь доверием значительной части населения. Одновременно на этих двух территориях фактически отсутствует сколь-нибудь сильная демократическая оппозиция губернаторам. При этом и Стародубцев, и Кондратенко продолжают гнуть жесткую линию в отношении своих оппонентов. На Кубани, например, демократические организации практически безмолвны: основные краевые СМИ (Кубанские новости, Вольная Кубань, Кубань сегодня) работают на Кондратенко.
По методу “много шума из ничего” действуют президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, инициатор ряда громких проектов века “а-ля Нью-Васюки”, и экс-вице-президент России, а ныне курский глава Александр Руцкой с его лозунгом: “Курская область — второй Кувейт”. Первого больше заботят проведение чемпионата мира по быстрым шахматам в столице Калмыкии Элисте, приглашение Марадоны в местный футбольный клуб “Уралан” и собственные успехи на посту президента шахматной ассоциации ФИДЕ, нежели разрешение серьезного экономического и социального кризиса в республике. Его недавний эксперимент с привлечением школьников и студентов к управлению государством также сильно отдает популизмом и вряд ли может быть признан удачным.
Александр Руцкой в первые дни своего правления озвучил фантастические планы о покупке в Голландии 100 тысяч дойных коров и создании Курского водохранилища. А шумная организация посевной кампании вызвала живые ассоциации с “праздниками урожая” 1930-годов.
Тем не менее обо всем этом с удовольствием пишут в газетах и показывают по ТВ. Поэтому в политической жизни России и тот, и другой — персоны заметные.
Гибкая политика внутри регионов и лояльность центру определяют место в тридцатке глав Кабардино-Балкарии, Карелии, Ленинградской, Ростовской и Тюменской областей. Но и у них есть уязвимые места. Так, например, избранному 99% голосов кабардинцу Валерию Кокову может добавить проблем балкарский сепаратизм, тюменцу Леониду Рокецкому — сходные проблемы с нефтегазоносными Ханты-Мансийским и Ямало-Ненецким автономными округами, которые требуют выхода из-под юрисдикции тюменского губернатора, а ростовчанину Владимиру Чубу — судебное разбирательство по обвинению его в массовых подтасовках итогов губернаторских выборов.
Замыкающие список шесть губернаторов отмечены специалистами или с точки зрения геополитического значения их регионов (Александр Черногоров, Ставрополье), или из-за того, что та или иная область является образцово-показательным “полигоном реформ” (ярославец Анатолий Лисицын, нижегородец Иван Скляров), или ввиду неплохих экономических показателей (Виталий Муха, Новосибирск, и Валерий Зубов, Красноярск), или в силу активной инвестиционной политики (Михаил Прусак, Новгород). Последний факт заслуживает особой расшифровки: небольшая Новгородская область — первая по количеству привлеченных инвестиционных средств на душу населения.
P.S. Напоследок неплохо бы поинтересоваться: а чем региональные лидеры отличаются от других политиков — членов правительства и депутатов Госдумы?
Региональные руководители — особая статья. Будучи заинтересованы в усилении собственного контроля над экономикой своих регионов, они волей-неволей выступают в поддержку собственного производителя. А значит, населения. Другое дело, что это у них не всегда получается: слишком давит государство, выжимая всякую лишнюю копейку на свои нужды. Но в данном случае важно, что они к этому хотя бы стремятся. Воти получается, что в отличие от правительства, стерегущего государственный интерес, и думцев, занимающихся чистой политикой, у региональных лидеров, по крайней мере, есть резон заботиться о жителях возглавляемых ими территорий.
8. заключение
Статьи для дайджеста, проходя двойное сито отбора, на мой взгляд достаточно адекватно отражают основные темы, проблемы и идеи прошедшего месяца. И если принять эту гипотезу, приходится признать, что главным содержанием октября стало вовсе не противостояние парламента и правительства, а более глубинные процессы изменения и идеологических установок власти, и ее политики в сторону “государственности”.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
|
|