|
А.В.Лукин, д.и.н «Китайская угроза» и раздвоение личности 28 июля 2010 в газете «Завтра» была опубликована статья М.Делягина и А.Нагорного «Китайская угроза» для России». Не начиная бессмысленной дискуссии по поводу экзотических мнений, постоянно высказываемых в данном издании, хотелось бы все же обратить внимание на другую сторону этой публикации. Статья посвящена вопросам, по которым в нашей стране ведется острая дискуссия. Так, ряд авторов и политиков считает, что бурно развивающийся Китай представляет или вскоре будет представлять для нашей страны демографическую, экономическую или даже военную угрозу. Вот несколько характерных высказываний одного из сторонников этих взглядов: «Еще в 2004 году, помню, был любопытный случай: на очень серьезной конференции при обсуждении международной ситуации зашла речь о Китае. И один очень уважаемый сегодня в России человек, который сейчас учит студентов в одном из лучших российских вузов, с пеной у рта доказывал, что никакой китайской проблемы для России не существует, потому что всего-то китайцев на нашей территории, по переписи населения 2002-го года, живет 30 тысяч, — и на это можно не обращать внимания… Но даже та перепись нашла в России не 30, а 300 тысяч китайцев. То есть уважаемый российский эксперт, полуофициальное лицо, на голубом глазу в 10 раз занизил число китайцев, находящихся в России, — и все в порядке! Сами же китайские эксперты говорят про 2 миллиона соотечественников, единовременно находящихся на территории России. И очень неохотно, скрипя зубами, но признают цифру 3 миллиона». В этих условиях, с точки зрения автора, есть «угроза утраты Сибири и Дальнего Востока, потому что если государство еще некоторое время будет продолжать политику отказа от развития, модернизации этих регионов, Китай в силу объективных потребностей займет эту территорию, будет происходить усиление этнического бизнеса». Более того, он отмечает, что «Китай не так давно провел первые в своей истории маневры, в ходе которых войска целого округа осуществили марш на тысячу километров и после марша с ходу вступили в бой. Вообще-то такого рода операции не могут проводиться ни против Тайваня, ни против Индии, ни против США, - ни против кого, кроме России». Некоторые даже призывают укреплять российское государство, основываясь на единых с США интересах сдерживания Китая: «Кстати, единственно действенным способом обуздания аппетитов американских экспертов, грезящих "интернационализацией природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока", является тактичное указание на то, что в случае потери российского контроля за ними единственной американской компанией, которая там сможет работать, будет "Макдональдс" — и то по китайской франшизе…» Однако существует и другая точка зрения. Согласно ей, страхи относительно китайской экспансии «активно раздувают западные пропагандисты и российские либеральные подпевалы. Поэтому подрыв российско-китайских отношений, возбуждение в России страха перед «желтой угрозой» и враждебности к Китаю представляется вполне логичным элементом глобальной конкуренции США против Китая… Что же касается территориальной целостности России, говорить об угрозе китайской агрессии могут лишь люди, принципиально не желающие знать китайской культуры и современной китайской политики…» Сторонник этого подхода считает, что «для основной массы китайцев российская территория слишком холодна, чтобы быть привлекательной, а многие наши обычаи просто опасны. Достаточно сказать, что из-за относительной дороговизны водки в Китае китайцы не имеют привычки к крепкому алкоголю и в России зачастую просто спиваются, чего мы не видим из-за закрытости китайских сообществ». Дискуссия – явление нормальное. Однако одно в этих цитатах настораживает. Дело в том, что они взяты из статей и интервью одного человека – М.Делягина, последняя – из упомянутой статьи, остальные – из его предыдущих статей и интервью. Для сведения этого крупного ученого, академика РАЕН и руководителя исследовательского центра необходимо уточнить: достаточно заглянуть в материалы переписи населения 2002 года, чтобы увидеть, что количество китайцев на территории России по ее данным составляло 34 577 человек. И хотя это число, как и другие данные переписи, действительно, вызывают сомнения, но, излагая их, вводил в заблуждение читателей все же не неизвестный оппонент М.Делягина, а он сам. Далее, как известно каждому, кто бывал в Китае, русскую водку китайцы не любят, считая невкусной, а своя в Китае в наиболее дешевом варианте стоит недорого - около 0,5 доллара США за 100 гр. Содержание же спирта во многих видах китайской водки превышает 50%, а в некоторых доходит до 70%, поэтому от русской водки китайцы спиться вряд ли могут. Что же касается общего количества китайских граждан, единовременно находящихся на российской территории, то на совещании по таможенной и миграционной проблематике в приграничных регионах, состоявшемся в Благовещенске 3 июля 2010 года, на прямой вопрос Д.Медведева руководитель миграционной службы К.Ромодановский привел цифру 248 тыс. человек, включая всех визитеров и туристов. Эта совершенно нормальная цифра для двух крупных соседних стран, ведущих активные контакты по всему спектру отношений, подтверждается оценками большинства специалистов. Но все это – мелкие замечание. Основной вопрос: как в голове одного эксперта могут уживаться столь противоречивые мнения. Приведем еще несколько примеров. Не так давно в одной из статей М.Делягин, хотя и выступил за заимствование организационных принципов китайской модернизации, которую он по какому-то недоразумению называет «неосталинистской», все же весьма скептически высказался по поводу китайских возможностей в этой области и роли китайской культуры для усвоения инноваций. Он писал: «Сегодняшней России модернизация Китая грозит и поглощением Зауралья (хотя бы и чисто экономическим), и вытеснением с мировых рынков. Нынешняя Россия из-за своей слабости не может влиять на Китай. Модернизация России с учетом особенностей русской культуры, в том числе выдающихся способностей к точному немонотонному труду, выведет нас из положения непосильной конкуренции с Китаем. Его культура более соответствует конвейеру, и мы сможем дополнять его на технологическом уровне… В течение пяти лет Китай не сможет осуществить качественный переход от улучшения скопированного к созданию новых технологических принципов. Этому способствует и китайская массовая культура, отторгающая творцов». Однако всего лишь через несколько месяцев он, по сути, обвинил сторонников своих прежних мыслей агентами влияния США. В написанной вместе с А.Нагорным статье он пишет: «Американская пропаганда старательно продвигает расистский по своей сути тезис о том, что китайская культура, являясь по сути культурой гениального по эффективности… копирования, в принципе не способна к созданию ничего принципиально нового. Это-де обрекает Китай на стратегическое поражение в глобальной конкуренции и делает всякое долгосрочное сотрудничество с ним не только бессмысленным, но и смертельно опасным, как опасен всякий союз с заведомым неудачником». По его мнению, «сегодняшняя пропаганда якобы имеющейся неспособности китайцев к творчеству особенно забавно (да и цинично) выглядит на фоне высочайших достижений технического и общественного развития, впервые открытых именно китайской цивилизацией, - от фарфора, компаса и ракет до бумажных денег». Так где же правда, и если это поворот в сознании, то в чем его причина? Сам М.Делягин ранее не стеснялся обвинять российских китаеведов в финансовой зависимости от Китая. «У нас есть целые институты, которые имели прекрасную репутацию еще 15 лет назад, но сейчас эти специалисты на правах младших братиков и сестренок ездят в Китай, сидят там тихо и делают то, что им скажут. Потому что не могут иначе. Они сильно любят Китай, хотят его изучать, но рассказать о результатах своих исследований по-честному не могут, потому что сразу лишатся денег. И масштабы китайского проникновения в мозги российской элиты фантастичны», -
говорил он. Мы далеки от того, чтобы объяснять поворот в сознании самого М.Делягина в сторону китайской модели развития теми же причинами. Скорее всего, речь тут идет о другом. Когда-то М.Делягин был неплохим экономистом, его анализ российской экономики был оригинальным и интересным. Однако затем, к сожалению, он подключился к группе гламурных специалистов по всем вопросам, постоянно мелькающим по многочисленным программам телевидения и страницам газет и комментирующих любые проблемы России и мира от ядерных вооружений до переворота отдаленной африканской стране. Не говоря о других вопросах, как специалист по Китаю могу сказать, что относительно этой сложной страны подобные комментарии порой звучат крайне нелепо и противоречиво. Огромный и сложный Китай заслуживает того, чтобы изучать его сам по себе, причем долго и последовательно, а не подстраивать под постоянно меняющиеся идеологические схемы. Демонстрируемый же М.Делягиным и ему подобными специалистами по всем вопросам инструментальный подход, во-первых, приводит к смехотворным результатам, во-вторых, мешает строить крайне необходимые России серьезные отношения с этой страной, и, в-третьих, как видим, создает угрозу раздвоения личности. Издавна высказанная мысль «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник», как видим, все еще не потеряла актуальности. По сути же мыслей, высказываемых М.Делягиным по поводу Китая (точнее, перефразируя знаменитую повесть А. и Б.Стругацких «Понедельник начинается в субботу», левым западником А-Делягиным и его жестким оппонентом национал-сталинистом У-Делягиным), можно сказать следующее. Сегодня основная угроза России состоит в том, что в отличие от незакончившего среднюю школу архитектора китайских реформ Дэн Сяопина, высокообразованные советские и российские лидеры от М.Горбачева до Д.Медведева, и их еще более образованные советники, к которым одно время принадлежал и М.Делягин, не смогли найти пути ускоренного развития своей страны, адекватного ее национальной и культурной специфике. Несмотря на тонны правильных слов и сотни умных статей, российские лидеры по-прежнему возглавляют элиту, паразитирующую на природных богатствах страны и не создающую ничего позитивного. Они не хотят или не могут провести необходимые стране реформы, неизбежно направленные против интересов правящего класса, как это иногда бывало в России (например, при Петре I или Александре II). Угрозу представляет и российское население, которое поначалу избирало неспособных к эффективному управлению лидеров, а когда эти лидеры отобрали у него эту возможность, безропотно согласилось питаться объедками с нефтяного стола. Все эти угрозы к соседним странам отношения не имеют, их трудно списать на козни Пекина или Вашингтона. И в той и в другой столице не желают России особого зла, и лишь относятся к ней так, как и следует к ней относиться в положении, в которое мы все ее сегодня загнали. Китайский же пример - это укор российским обществу и власти. Он (как и пример Южной Кореи, Тайваня, Малайзии, Вьетнама, ранее Японии, ФРГ и многих других стран и регионов мира) говорит нам о том, что, несмотря на сложнейшую социально-политическую и экономическую ситуацию, реформы, ведущие к ускоренному развитию, провести можно. В каждой конкретной ситуации реформы эти различны, но общее у них одно – они должны проводиться решительно, несмотря на сопротивление незаинтересованных в них групп и элит. Китайский пример говорит также о том, что для проведения реформ необходимо использование мирового опыта и зарубежных технологий, поэтому внешняя политика должна быть направлена на поддержание дружественных отношений со всеми соседями и крупными передовыми мировыми державами, независимо от того, в какой части света они находятся. При этом вполне возможно решительно отстаивать собственные коренные национальные интересы.
|
