Владимир Брутер. 19 октября 2005 г.

ЭДГАР САВИСААР И ЭСТОНИЯ

Таков результат местных выборов 16 октября.

 

В заголовке нет ни тени иронии. Действительно, именно таковы результаты Партии Центра и ее лидера на прошедших выборах. Почти 42% в Таллинне, почти 60% в Нарве и почти 70% в Кохтла-Ярве – это можно было бы считать фантастическим успехом. Сам Сависаар получил 16 845 голосов (в Эстонии избиратель голосует одновременно за партийный список, а в списке за конкретную персону), что примерно в три раза выше, чем второй результат. Центристы победили и в Пярну, и только в Тарту оказались вторыми. Все это грандиозный успех, но…есть ряд обстоятельств, которые вызывают вопросы. Неслучайно, что даже близкая к центристам Партия Реформ (показавшая на выборах второй результат) не торопится принимать предложение центристов о коалиции.

Общее мнение высказал председатель Народного союза Виллу Рейльяна: "Пусть правит, пусть правит. У него народный мандат! (Это о Сависааре)"

ЭКСПОЗИЦИЯ

Почему же многие эстонские политики побаиваются Сависаара?  Хотя и сотрудничают (Сависаар сейчас министр экономики в коалиционном правительстве), но с неохотой, иногда даже с явной.

Три года назад (именно столько действуют в Эстонии  местные органы власти)  Партия Центра уже выигрывала выборы, причем с тем же самым результатом (32 места из 63 в городском собрании Таллинна). Однако, примерно два года назад вследствие внутренних расколов, ПЦ потеряла несколько депутатов и сразу же лишилась большинства. Причем, все еще обладая наибольшей фракцией, Сависаар так и не смог ни с кем договориться о партнерстве,  и был смещен с должности мэра.  Аналогичная ситуация произошла и в парламенте. Имея наибольшую фракцию, ПЦ долгое время вынуждена была находиться в оппозиции. И лишь вследствие падения предыдущего кабинета центристы смогли получить ряд не самых важных постов в рамках новой коалиции.

Причина подобной «обструкции» со стороны эстонских партий довольна проста. Это активная «русская» политика Сависаара. Причем речь идет и о политике по отношению к эстонским русским и по отношению к РФ  в целом.

При этом причина одна, а проявлений у нее два.

Первое. Большинство русских в Эстонии не имеет гражданства, и поэтому на национальных выборах они не голосуют. Но голосуют на местных. Этим, собственно объясняются гипертрофированно высокие результаты ПЦ в Таллинне и в русском Северо-востоке. Остальные эстонские партии понимают, что на национальных выборах результат ПЦ будет скромнее, а, значит, влияние фактора Сависаара снизится. Поэтому, можно иметь в виду уже следующие выборы.

Второе.  Практически все эстонские партии с неодобрением относятся к избыточному «русскому следу» в политике Сависаара. Достаточно вспомнить, какой жесткий резонанс встретила недавняя поездка министра образования (и члена ПЦ) Майлис Репс в Мари Эл на конгресс финно-угорских народов. Ее вполне нейтральные заявления о том, что «в России соблюдают права финно-угорских меньшинств» произвели на родине эффект разорвавшейся бомбы. Две недели министру угрожали отставкой за то, что «она позволила себе высказывание, противоречащее официальной позиции Эстонии о том, что права марийцев в России постоянно нарушаются». Можно представить себе ситуацию, при которой все сводки российских новостей в течение двух недель начинались бы с обсуждения чьих-то высказываний по поводу того, что «с правами русских в Эстонии все обстоит нормально». Плюс к тому еще договор о сотрудничестве ПЦ с «Единой Россией».

Таким образом,  для большей части эстонского истеблишмента ПЦ – это «не очень приличная вещь» и «от нее надо держаться по возможности дальше».

При этом  ПЦ вовсе не является «русской» или «прорусской» партией. Это нормальная европейская либерал-центристская партия, «по-европейски» понимающая значения слов «права меньшинств». Тем более, таких, которые насчитывают до 40% населения. Единственным возможным отличием можно считать слишком большую роль лидера, которым является Сависаар. Но это, пожалуй, все, тем более что Сависаар уже 20 лет в политике, и смог пережить и смену поколений, и смену государств и даже смену общественного строя. В принципе таких политиков в демократических постсоветских странах очень немного.

С другой стороны, центристы отчетливо понимают, что никакого мандата, а тем более, карт-бланша на широкие преобразования в Эстонии им никто не давал. Большой успех на местных выборах, практически ничего не означает, если говорить об эстонском обществе в целом. Поэтому, сам Сависаар предпочитает  микшировать «русскую» тему, сводя ее до уровня самоуправления. В принципе подобный подход неправилен и несправедлив, но он реально отражает сегодняшнее состояние эстонского общества, а потому эффективен с точки зрения реальной политики.

Интересно обратить внимание на  некоторые моменты предвыборного интервью Сависаара для русскоязычной прессы.

САВИСААР и ЛАСНАМЯЭ

Сависаар с самого начала подчеркивает свою преданность жителям Ласнамяэ, не очень благоустроенного района новостроек, где примерно две трети жителей русские. «Впервые за много лет Ласнамяэ перестал быть падчерицей среди частей города. Раньше это особенно бросалось в глаза на фоне Кесклинна и Нымме (центр и район особняков), куда направлялся городской ресурс. Ласнамяэ же доставались крохи. Будучи мэром, я постарался изменить положение в корне», говорит Сависаар и далее.

«Теперь в Ласнамяэ самый большой в городе спортхолл, правда, пользуются им недостаточно. Мы постараемся создать такие условия, чтобы молодежь охотнее шла заниматься спортом. Скажу откровенно, что строительство православной церкви в Ласнамяэ так никогда и не началось бы, если бы жители района не уполномочили меня и нашу команду на управление городом».

Далее идет основной «политический» message. «Не думаю, что всего этого стал бы добиваться мэр, который делегирован не от Ласнамяэ. Уверен, что за время пребывания у городской власти мы сумели оправдать доверие жителей района. Посудите сами: за три года в Ласнамяэ было сделано больше, чем за предыдущие десять». Собственно это и есть обращение к русским, которое можно сформулировать крайне просто «А зачем вам политика? Русских политиков вы уже видели? Они обкрадывали вас и ссорились между собой за ваш счет. Я же сделаю все, чтобы ваша жизнь стала лучше. С одним условием. Никакого радикализма, и как можно меньше России».

И, напоследок,  вопрос о том, как проголосуют русские в Ласнамяэ.

«И русские, и эстонцы доверяют только одной партии, и эта партия находится у власти, как в столице, так и в стране.

Мне искренне жаль, что русские партии не сумели договориться о едином списке. Боюсь, что теперь их шансы пройти в городское собрание не очень велики. Поэтому, чтобы голос не пропал даром, люди будут голосовать за центристов. Среди партий, уверенно попадающих в городское собрание, интересы русскоязычных жителей Таллинна наиболее близки именно центристам. Все вы были свидетелями той травли, которой подвергались в эстонской печати члены нашей партии за стремление защитить интересы неэстонцев.

Если современная действительность бывает неласкова к живущим в Эстонии русским, значит надо на эту действительность повлиять, а не сидеть сиднем. Гражданское общество знает очень эффективный способ влияния на власть — выборы».

Такое впечатление, что методом проб и ошибок Сависаару удалось найти ключ к русским в Эстонии. У ключа три главных компонента:

- меньше политики;

- внимание к социальным вопросам

- нормальное управление.

Это практически все. Подобная постановка вопроса может (и вызывает) раздражение у значительной части русской элиты в Эстонии, но находит отклик у избирателей.

«РУССКИЙ» ВОПРОС

«Русский» вопрос в Эстонии почти не похож на аналогичную проблему в других прибалтийских республиках, несмотря на то, что общее при желании найти можно.

Первое. Больше половины эстонских русских все еще не имеет эстонского гражданства. Это как в Латвии. В то же время все неграждане имеют право принимать участие в местных выборах.

Второе. Эстония ратифицировала концепцию о региональных языках, поэтому в официальной сфере общения (хотя бы на уровне самоуправлений) русский язык сохранился. В конечном итоге, это сильно способствует интеграции русского населения в современное эстонское общество. Таким образом, постепенно, размывался «образ врага» в виде представителя иной языковой группы. Хотя, разумеется, это только начало достаточно долгого и сложного процесса.

Третье. Русские политики активно представлены на всех уровнях самоуправления. В частности они бессменно возглавляют районы Таллинна с преобладанием русского населения, в том числе такие большие как Ласнамяэ, где проживает более четверти жителей эстонской столицы.

В конечном итоге это привело к тому, что все (практически все кроме право-национального Союза отечества (Исамаалиит)) поняли необходимость работы с русским избирателями и его политическим представительством. Уже на выборах в парламент 2003 года русские были в проходной части большинства избирательных списков. И естественно, что в электоральном поведении  русских произошли серьезные изменения. Впрочем, с некоторыми оговорками и определенной предысторией.

Придя в себя после распада союза, эстонские русские оказались вполне состоятельными с точки зрения выборов. Уже на выборах в городское собрание Таллинна в 1996 году 4 русских списка получили почти 30% голосов, а Русская партия и Объединенная народная партия уверенно преодолели 5% барьер, получив на двоих 16 мандатов (из 64). Принимая во внимание, что русских в Таллинне голосует 42-45%, то результат вполне достойный.  В 1999 ситуация практически не изменилась, притом, что на первое место вышла ПЦ, и возможности русской политики в Таллинне даже несколько возросли. При этом ОНПЭ регулярно (в 1995 и 1999 годах) проходила в парламент, что само по себе очень хорошо, учитывая, что русских среди граждан Эстонии было не более 15% (на тот момент). Могло показаться, что в русской эстонской политике все более или менее благополучно. Уже присутствовала некоторая преемственность, а это для голосующих очень важно. Сформировалась и элита. Возможно, она была в чем-то недостаточной, в чем-то нерелевантной, но это была элита. Что же случилось между 1999 и 2002 годом и что буквально смыло всю русскую политику в Эстонии так, что в 2005 от нее остались только история и воспоминания?

По этому поводу существует много версий, много произошло событий. На наш взгляд, главным оказалось то, что отличает Эстонию от других балтийских республик. А именно, русские были допущены к власти (пусть и муниципальной). И испытание властью они не выдержали. Русская политическая элита так и не смогла найти баланс между  интересами избирателей и своими собственными, связанными, в первую очередь, с различными коммерческими интересами. 

Вот, например, мнение Михаила Петрова из «Русского института»:

«На наших глазах с молчаливого согласия русскоязычной политики тихо умерло телевидение на русском языке. Русская фракция палец о палец не ударила для того, чтобы сохранить на общественно-правовом телевидении "Русский видеоканал", и канал умер. Тихо удушили "Радио Таллинн", которое при Николае Мейнерте было русской интеллектуальной отдушиной, но и это умирание не взволновало русскоязычных политиков из Таллиннского городского собрания. Умерла старейшая газета на русском языке "Эстония", и опять это никого не взволновало.

Русскоязычная политика не сделала ничего для того, чтобы расширить свой электорат. Первый срок в парламенте прошёл под знаком борьбы за место председателя Русской фракции. В результате Русская партия разделилась. Появление Русской партии единства привело лишь к ухудшению обстановки. ОНПЭ приложило нечеловеческие усилия для того, чтобы выжить из парламента обе "русские" партии. Конкурентов выжила, но при этом и сама утратила парламентское представительство. Попутно шёл процесс утраты самостоятельного представительства в городском собрании Таллинна. Сегодня в нём осталась жалкая кучка русскоязычных политиков, безгласных и беззубых, способных только на предательство. Не скажу, что речь идёт о предательстве русских национальных интересов, потому что невозможно предать то, к чему ты не имеешь никакого отношения. Предавали и предают партнёров».

В том, что говорит Петров, нет ничего необычного. В России, Украине и т.д. все подобное случалось не раз. Проблема в другом. Во-первых, Эстония не Россия и для эстонской русской политики все значительно сложнее, она постоянно находится под жестким воздействием обстоятельств и не может позволить себе роскошь в виде многочисленных расколов на группы и группки, связанные исключительно личными и коммерческими интересами. Во-вторых, русский эстонский избиратель отталкивался от действий «своих» во власти, а не в оппозиции, как, например, в Риге. И приходил к выводу (не сразу, но приходил), что «чужие» (ПЦ, да и не только) ничуть не хуже «своих», а во многом даже лучше.

В заключение Михаил Петров приходит к радикальному выводу «Русская политика должна умереть». Умереть с тем, чтобы возродиться в новом качестве.

Избиратели Таллинна  последовали призыву Михаила Петрова 41,1% за ПЦ, 2,9 % за Гражданскую инициативу 2005 (создана на основе ОНПЭ) и 1,9 % за Список Кленского (на основе Русской партии) – таков вердикт русскоязычного избирателя в Таллинне. В Нарве результат аналогичен, в Кохтла-Ярве несколько лучше, но непринципиально.

Таким образом, русская политика умерла. Скорее всего, умерла раньше, сейчас же это стало публичным достоянием. Можно ли ее оживить? Это вопрос усилий и времени. Причем давать сейчас, безусловно, положительный ответ было бы чрезмерным оптимизмом. Это вопрос для уже нового поколения политиков, выросших, в основном, после 1991 года и встроенных в существующую сейчас в Эстонии систему ценностей и приоритетов. Будем считать, что это оптимистическое заключение.