Люди, политика, экология, новейшая история, стихи и многое другое

 

 
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Структура
Персональные страницы

Новости
О Центре
Семинары
Библиотека

Хроники выборов в Восточной Европе
Украина
Северный Кавказ
Выборы в Молдове
Выпуски политического мониторинга
"Буденновск-98"
Еврейский мир

Публикации ИГПИ
Другие публикации

сайт агентства Панорама Экспертный сайт группы Панорама
сайт Института региональных социальных исследований р-ки Коми
Электоральная география . com - политика на карте ИГ МО РАПН Политическая регионалистика

<<< К основному разделу : Текущий раздел

 

Новое на сайте

Владимир Брутер. 21 марта 2006 г.

Выборы в Киеве. «Другая» столица

«Русскоязычный  Киев голосует
за национал-демократов»
(проф. Алексей Гарань,
зав. кафедрой политологии КМА)

Вместо предисловия

Самое странное в парадоксах это когда  искаженный (аберрированный) аргумент объединяется с преувеличенным выводом. Внешне все выглядит как правда, а по сути идеологизм,  ничего не объясняющий и не содержащий. Именно это и содержится в утверждении уважаемого киевского профессора.

Поэтому сначала экспозиция. В переписи населения 1989 года (своего рода «советский мартиролог») в Киеве при явном преобладании этнических украинцев примерно поровну тех, кто считает своим первым языком русский и украинский. Предположим, что киевлян с первым украинским языком было еще меньше чем с родным. И эксперты, и исследования говорят, что их было около трети. Сейчас по прошествии 17 лет, и при почти полной ликвидации русскоязычной образовательной инфраструктуры, количество киевлян с первым украинским языком очевидно выросло, но не так, как об этом свидетельствует Украинская перепись населения 2002 года. Сейчас количество тех, чей первый (и родной) язык украинский можно оценить в 40% плюс-минус 1 или 2. То есть количество украиноязычных растет примерно на 0,5% в год, что достаточно существенно, хотя и не так быстро.

Однако, даже эти цифры позволяют сделать первый принципиальный вывод – Киев вовсе не русскоязычный город. То есть если пройтись по Крещатику, он, может, и русскоязычный, а так нет. И легкость, с которой власти «перевели» всю образовательную систему на украинский язык фактически за 4-5 лет, говорит о том, что никакого «русскоязычного» Киева никогда не существовало. Это типичная аберрация. Город, в котором большинство предпочитало (и предпочитает сейчас) говорить по-русски и в котором русский был одним (и первым) из официальных языков до 1991 года вовсе не обязательно является русскоязычным. Это все равно, что сторонников вуду безоговорочно считать христианами, хотя формально они христиане, и в этом нет сомнений. Аналогия с вуду не случайна, подобная ситуация вовсе не редкость, в том числе и на Карибских островах. Сельское население Гренады, Доминики и некоторых других островных государств до сих пор сохранило креольский вариант французского языка, который в официальной жизни этих островов не применяется уже почти 200 лет. При этом они спокойно соединяют разговорное франкоязычие и официальное англоязычие, совершенно не беспокоясь о том, кто они в действительности. Очевидно, что русский язык «больше», современнее украинского и на нем удобнее читать, общаться и т.д. Однако, это вовсе не означает, что идентичность киевлян даже в советское время была сформирована на данной основе. Скорее даже наоборот, фактическое русскоязычие вовсе не препятствовало формированию  отдельной общности, которую можно сформулировать (несколько упрощая) так «Мы державный город, и у нас есть своя держава».

И это гораздо важнее. Для этого можно закрыть (по крайнее мере формально) все русские школы и еще многое другое.

Вывод: русскоязычный Киев – это фантом, а не научный факт. Факт преобладания русского языка в бытовой и коммуникационной сферах никогда не составлял основу идентичности большинства киевлян и, тем более, не влиял на их электоральные предпочтения. Поэтому «русскоязычный Киев» никогда не голосовал за национал-демократов. В политическом смысле «русскоязычного Киева» никогда не существовало.

О языковом статусе

Вообще полностью двуязычных коммун, городов, административно-территориальных единиц в Европе совсем не много. При этом желательно, чтобы языки имели равные права, а подавляющее большинство жителей говорили на обоих.

Реально из городов с населением в 100 тысяч (и там, где языки уравнены в правах) и больше можно назвать только Суботицу в сербской Воеводине. Там действительно большинство сербов и местных хорватов говорит по-венгерски и учат венгерский в школе, а венгры говорят по-сербски. При этом официальны все языки, и это прописано в уставе общины. Фактически двуязычны Орадя и Сату-Маре в западной Румынии, пост-советские Рига, Таллинн, Кишинев. В Румынии и Эстонии соответственно венгерский и русский язык имеют региональный статус, обучают ему по желанию, однако большинство титульного населения его знают, и в обществе по этому поводу есть своего рода консенсус. В Кишиневе и Риге русский язык никакого статуса не имеет, однако образовательная инфраструктура сохраняется.

Совершенно иная ситуация в Брюсселе, где 80% считают родным французский и 20% голландский, и оба языка имеют формально одинаковый статус. Во всем остальном французский полностью доминирует.

Киев не подходит ни под одно из этих определений. Киев, с одной стороны, является двуязычным городом, а с другой нет, так как это не только закреплено в нормативных актах, но и никак не отражено даже (например) в структуре образования. Поэтому, Киев правильнее было бы назвать городом с «плавающим» языком (во всяком случае, сейчас и еще очень долго). При этом, предположим, что между украинцами с полной национальной идентичностью и «русскоязычными» киевлянами существуют различия в политических предпочтениях. Вопрос: какие и в чем и когда именно они проявляются.

О национал–демократах

«… голосует за национал-демократов». Этот тезис нуждается, по крайней мере, в некоторых уточнениях. За 16 лет, прошедших с первых относительно свободных выборов в Украинские структуры власти, национал-демократы очевидно выигрывали лишь трижды. Собственно, в 1990 году на выборах в Верховную Раду еще УССР и в 2002 и 2004 годах, когда побеждали блок Виктора Ющенко «Наша Украина» на выборах в Раду и сам Виктор Ющенко на президентских выборах. Очевидно, что последние 2 случая, это одна кампания, растянувшаяся по времени.

Во всех других случаях победа национал-демократов неочевидна. Выборы в Раду 1994 года не дают ясной картины, во многих округах выборы просто не состоялись. А вот на президентских выборах в том же 1994 году и на проходивших с ними одновременно прямых выборах мэра Киева национал-демократы проиграли. С небольшим счетом (52 на 48) Леонид Кучма выиграл у Леонида Кравчука (тогда поддержанного национал-демократами) а независимый Леонид Косаковский выиграл у представителя «Руха» Владимира Черняка.  На выборах в Раду 1998 вообще победили коммунисты, а в одномандатных округах национал-демократы победили лишь в 4-х округах. Поэтому говорить о каком-то всеобщем успехе национал-демократов в Киеве не представляется возможным. Однако успехи были, и даже поражение с 48% это хороший результат, который требует своего объяснения. Тем более, что успехи национал-демократов открывают и закрывают (на сегодняшний день) ряд свободных выборов в Украине.

Год 1990

В 1990 году из 22 мест, разыгрывавшихся в киевских одномандатных округах национал-демократы («Рух» + сателлиты) выиграли 15 и еще в двух победили те, кого можно назвать демократами. Еще раз возвращаясь к тезису о русскоязычности скажем, что в числе 15 победителей было шестеро, которые принимали активное участие в деятельности ТУМ (Товариство української  мови). Вряд ли в «русскоязычном» городе это могло бы быть основанием для успеха. Очевидно, что в 1990 году «русскоязычному» Киеву это вполне нравилось. Вместе с тем, следует обратить внимание на то, что практически никому из национал-демократов не удалось набрать более 60% голосов, а большинство вторых туров проходило в упорной борьбе.

Национал-демократы образца 1990 года представляли собой достаточно сложную конструкцию, чему в значительной мере способствовала фигура Вячеслава Чорновила. Как политическая сила «Рух» поднялся (в первую очередь это касается Киева) на постчернобыльской волне, что в значительной мере способствовало отдалению Киева от Москвы. Для большинства киевлян в конце 80-ых идея самостоятельного пути становилась важной, в какой-то мере, это был вопрос безопасности. В первую очередь безопасности и только потом (если) суверенитета. Причем Киев и киевляне и раньше были совсем не лишены державных амбиций, а теперь они стали наполняться новой силой. И это при рушащемся Союзе, при совершенно непонятной и становящейся все более далекой Москве. Приходилось искать что-то новое, свое, а идей было не очень. Собственно, национал-демократы и «Рух» стали тогда  свежим ветром для консервативной Украины, единственной реальной альтернативой. Все остальное казалось уже неважным. За «Рух» в 1990-м проголосовали не только в Киеве, но и в Житомире, и в Виннице, и в Черкассах. Тогда это был единственный выбор – или Компартия, или Рух. В городах, и в Центре и тем более на западе страны многие проголосовали за демократов, которые ничего, кроме национальной идеи, предложить не могли. Да и не хотели. Еще раз процитируем Алексея Гараня: «Украинская политическая нация будет консолидироваться вокруг украиноязычных украинцев». С точки зрения  политической теории – это полный абсурд, но лучше такой план, чем никакой.

Безусловно, что подобную точку зрения поддержала большая часть украиноязычных (им-то чего быть против?) и «русскоязычные державники», которые считали, что только так удастся построить Украинскую державу и разорвать многолетнюю связь с Россией. Остальные   в большинстве не были за, но не были и сильно против. По одной простой причине. Никакой контр-идеи не существовало. Советский Союз рушился на глазах, коммунистическая система тоже. Новая реальность надвигалась огромными шагами. Иногда кажется, что к скорости, с которой Украина стала независимым государством, была неготова даже сама  Украина.

Для информации можно посмотреть результаты выборов 1990 года в Одессе и Харькове. Отдельные демократы, отдельные партфункционеры, множество людей без ясных политических ориентиров. Строить новую Украину здесь было непривычно, а ничего другого уже не было.

И еще один момент, который ставит под сомнение базовое утверждение киевского политолога. Распределение голосов по районам Киева. Даже беглый взгляд на политическую географию киевских выборов 1990 года оставляет вопросы. Национал-демократы  выиграли 4 из 7 левобережных округов, 2 из 6 (причем оба на «границе» центра и окраин) в центре и 9 из 9 в правобережных окраинах. Забегая вперед, скажем, что политическая география образца 1990 актуальна и поныне. Национал-демократы продолжают уверенно побеждать на Севере, Западе и Юге правобережной части Киева. На Левом берегу и в Центре  их успехи значительно скромнее, а общая политическая конфигурация остается размытой.

1994-2002. Между Кравчуком и Ющенко

Парламентские выборы 1994  года в Киеве  принесли более чем странный результат. Настолько странный, что можно абсолютно уверенно утверждать, что никогда более он не повторится. Из 23 депутатских мест во время регулярного голосования были заняты лишь …5. Действовавшая в то время норма о том, что победитель во втором туре должен набрать более 50% голосов (с учетом недействительных и против всех как поданных против) при более, чем 50% проголосовавших, для большинства кандидатов оказалась непосильной. Все 5 победителей представляли национал-демократический лагерь, 3 из 5 защищали свой депутатский мандат, еще одни – Владимир Лановой был в ту пору главным идеологом реформ в Украинской экономике.

В дальнейшем в результате многочисленных довыборов, которые продолжались более двух лет, удалось избрать еще 6 депутатов и среди них национал-демократы получили  только 3 места. Таким образом, ситуация менялась уже по ходу политического четырехлетия, и менялась не в пользу национал-демократов. Голосование в большинстве округов шло по схожей схеме.

Во второй тур выходил кандидат от Руха, набиравший в среднем 20-25% голосов. В паре с ним оказывались:

- независимые (в основном представители городских и районных властей) на Левом берегу и в центре;

- представители левых политических партий в центральных округах и в «ближней» окраине;

- представители конкурирующих национал-демократических (в основном Украинской республиканской) партий в окраинных округах на правом берегу.

Во втором туре представители Руха уверенно побеждали коммунистов и показывали примерно одинаковый результат с независимыми. Причем (опять-таки) на левом берегу и в центре чаще проигрывали (3-6), на окраинах правобережной части легко выигрывали (6-0). Этим и объясняется 5 из 5 во время регулярного голосования.  

Напомним, что при этом через несколько месяцев после парламентских выборов Кучма и Косаковский с минимальным преимуществом, но побеждают в Киеве. В дальнейшем пути Косаковского и Кучмы расходятся и уже через два года Косаковского от должности отстраняют. Мэром становится Омельченко, которого к национал-демократам отнести крайне трудно, несмотря на постоянно демонстрируемый украинский патриотизм.

Выборы 1998  географически полностью повторяют ситуацию 1990 и 1994 годов. Национал-демократы уверенно выигрывают в западных, северных и южных округах правого берега. В центре побеждают независимые противники  Кучмы, на левом берегу  побеждают независимые сторонники Кучмы и представители городской власти.

Таким образом, ситуация ясна. Политическая география подтверждается (воспроизводится) на каждых следующих выборах. Забегая вперед и в 2002 и в 2004, и, что может быть даже главное на выборах в городской совет Киева. Устойчивый разлом означает устойчивые различия в электорате. Однако, это не те различия, о которых говорит профессор Гарань. Безусловно, что в Киеве все-таки есть те, кого можно было назвать «политически русскоязычными» (или даже русскими, хотя «политически русские» или «общеславянские» это совсем незначительное меньшинство), но они составляют не большинство, а меньшинство. Меньшинство, которое составляет не более 20%,  и проживающее в более старых районах города – районы Центра, частично бывшие Жовтневый и Зализнычный районы (ныне один Соломянский), Шевченковский. Но и там они не составляют большинство населения.

Это объясняет отличия голосования в центре от окраин. Причем следует особо отметить, что центр Киева одновременно больше голосует и за демократов и за левых, но меньше за украинских национал-демократов и …за городскую партию власти. Теперь следует определить, почему правый берег голосует за национал-демократов, а левый за городскую партию власти. В этом отношении  2002 должен быть предельно показателен – национал-демократы («Наша Украина») и «горожане» («Едність») выступали в качестве основных конкурентов в Киеве.

В трех центральных округов по одному разу побеждали «Наша Украина», «Едність» и Партия Регионов. Из 4-х на левом берегу – 2 «Едність», 1 «Наша Украина» и один у Леонида Черновецкого, который представляет свою собственную политическую силу. Из 5-ти правобережных «Наша Украина» побеждает во всех 5-ти.

Таким образом, даже общая для киевлян нелюбовь к Кучме не привела к преодолению существенного разлома  между «НУ» и «Едністью» в  2002. Тем более, что «Едність» как партия пыталась сохранять лояльность по отношению к обоим политическим блокам, а вот избиратели, очевидно, отдавали предпочтение Ющенко и «Нашей Украине». То есть в городе существует некий внутренний разлом. Разлом, который мало виден на президентских выборах 2004 года, мало виден на парламентских выборах по пропорциональной системе и хорошо виден при мажоритарном голосовании.

Удивительно. Ответ на этот вопрос, очевидно, выходит за рамки данной публикации. Пока можно говорить только о предположениях. Главное из них заключается в том, что в Киеве существуют две украинские общности. Одна из них определяется легко – это украинцы с полной идентичностью. Другая вызывает много вопросов. Условно определим ее как «киевляне» или «горожане». Между двумя общностями не существует антагонизма целей. Они близки в понимании общеукраинской перспективы, у них схожие политические симпатии на национальном уровне. Однако у «киевлян» отсутствует соединение державного и национального (этнического), которое есть у большинства киевлян с полной украинской идентичностью. Это, в первую очередь, приводит к отличиям в голосовании на местном уровне и по мажоритарной системе, когда депутат должен соответствовать ожиданием относительно небольшой и компактной общины, а не национальной идее в целом.

При этом следует учитывать два момента.

- «Городская» идентичность очень слаба, она легко мутирует, сливается с более определившимся «пейзажем», и в принципе не может предложить какую-либо альтернативную идею или позицию, тем более на общенациональном уровне. До появления городской партии власти в лице «Едністи», голоса «горожан» распылялись и посему не могли оказывать существенное влияние на ход выборов. Если взять 1990 год, то в качестве фаворитов «горожан» фигурировали 1-ый секретарь ЦК КПУ Владимир Ивашко и руководитель одного из районов Борис Мокроусов. Те, кого принято называть политическими тяжеловесами.

- Возможно, что именно этих людей и имеет в виду Алексей Гарань, говоря о русскоязычном Киеве. Действительно большая часть горожан предпочитает говорить, читать и смотреть телевизор по-русски. Однако, это никак (!!!) не влияет на их украинскую идентичность, на их систему ценностей. Скорее можно говорить о том, что горожане это вариант украинской идентичности. Поэтому в том, что касается отношения «горожан» к общеукраинским процессам, то здесь никаких противоречий или даже существенных различий во взглядах нет, никогда не было и быть не может. Тем более, что «горожане» ничуть не меньше чем украинцы гордятся Киевом и тем, что Киев – это европейская столица большого европейского государства.

А вот в том, что касается города, различия есть, и существенные.

Местные выборы

Уже в 1990 и в 1994 годах результаты местных выборов Киеве самым существенным образом отличались от выборов общенациональных. Взять хотя бы  результат парламентских выборов  1994 года и поражение кандидата от Руха Владимира Черняка.

Однако только с приходом к власти в Киеве администрации во главе с Александром Омельченко городская полития структурируется, и вместе с этим формируется городская партия власти, как независимый политический игрок. Все это проявилось уже на выборах 1998 года, однако тогда «Едність» еще не оформилась юридически и городская власть участвовала в выборах в основном в качестве независимых кандидатов. В 2002 все уже было по-другому, и «Едність» приняла в выборах самостоятельное участие.

Результат оказался фантастическим – 3 выигранных округа в Верховную Раду (из 11), и 45  выигранных округов в городской совет (из 88, в 2-х выборы не состоялись). Официальные результаты выборов выглядят так. «Едність» - 45 мандатов (в том числе по 1-му мандату у официально союзных с «Едністью» партий «Молодая Украина» и УПС), партии, вошедшие в «Нашу Украину» -14 (+ 5 или 6 близких независимых), КПУ и партии, входящие в «За ЕдУ» по 2 остальные не более 1 и независимые. Таким образом, «Едність» набрала в городе абсолютное большинство мандатов.

При этом:

- «Едність» и «Наша Украина» выступали как очевидные конкуренты, «Едність» и «За ЕдУ» (+ СДПУ(о)) как «непримиримые» друзья. То есть ни один из больших лагерей с «Едністью»  не сотрудничал, и при этом киевляне проголосовали именно за «свою» партию.

- На общенациональных выборах в многомандатном округе «Едність» набрала в Киеве 11,62% голосов. Это немало, но ни о каком доминировании с таким результатом речь идти не может. Большинство из тех, кто голосовал за «Едність» в городе, в стране голосовали за «Нашу Украину» и БЮТ. Существенное количество голосов получили  правящие партии и КПУ, но в городе противоположные по своим взглядам избиратели проголосовали за «третью силу», которая во многом оказалась взаимоприемлемой  и для сторонников НРУ и УНП и для коммунистов.

- Структура предпочтений основных политических сил в одномандатных округах по выборам в Раду и горсовет полностью соответствует друг другу. «Наша Украина» побеждает на окраинах правобережной части (13 из 38 округов), немного на левом берегу (6 из 32)  и совсем не побеждает в центре (1 из 18)

- Количество мест, выигранных «Нашей Украиной» очень близко к проценту голосов, полученных по пропорциональной системе – 23% выигранных мест, 28% выигранных голосов. Однако на выборах в Верховную Раду голоса оппонентов «НУ» распыляются, а здесь соединяются (или даже фокусируются) в «Едністи».

Все сказанное подтверждает тезис о том, что «горожане» в различных случаях (даже в один и тот же день) голосуют по-разному. На украинских выборах они голосуют за «державу», на городских за «себя». Далее. Именно на левобережье «горожан» больше, чем «украинцев». Трудно сказать, с чем это связано. Для этого необходимо специальное исследование. На первый взгляд, причин несколько.

Первое. На левом берегу преобладает многоэтажная застройка, начиная с 70-х годов. Собственно коренные жители Дарницы составляют незначительный процент населения, остальные переселись с другой стороны Днепра. Среди них больше «простых» людей. Тех, кто вынужден был выбрать район с несколько меньшей привлекательностью и несколько худшей инфраструктурой. В окраинных районах правобережья больше автохтонного элемента, несколько меньше процент массовой застройки и больше процент новой интеллигенции (в первую очередь Святошино, Борщаговки и Академмістечко).

Второе. Как и все неполные идентичности «горожане» могут в дальнейшем становиться «украинцами». Собственно именно за счет «горожан»  и происходит, в первую очередь, некоторый рост «количества» киевлян с полной украинской идентичностью. Однако еще раз отметим, что дистанция между ними и так невелика. Поэтому, принципиально это может и не иметь никакого значения. Кроме одного. Киевская общность, если ее рассматривать в контексте нынешней Украины, может считать себя успешной, а в чем-то и самодостаточной. Собственно киевляне в достаточной степени уверены в себе, и, поэтому, не склонны что-то менять. Украинская идентичность тоже может претерпевать изменения, а, значит, расклады в целом сохраняться. Возможно, на весьма продолжительное время.

Третье. Если перейти к количественным оценкам, то «украинцев» и «горожан» примерно одинаково, чуть меньше 40%. Чуть меньше 20% тех, кто принципиально считает себя русским или русскоязычным. Оставшиеся поделены между меньшинствами с абсолютно различной идентичностью и не оказывают практического влияния на электоральный процесс.

Вместо заключения. Электоральные ориентиры и предпочтения всех трех основных «этнополитических» групп киевского электората неантагонистичны (в отличие от уже упомянутых городов Восточной Европы). Поэтому, исходя из теории, когда-то должно начаться переформирование киевского политического поля и появление новых политических игроков, вне разделения на национал-демократов и советских консерваторов (традиционно это роль отводилась КПУ).

Год 2006. Партия городской власти по обе стороны «баррикад»

Распад «Едністи» как городской партии власти фактически начинается уже через несколько месяцев после выборов, когда «Единая Украина» создает в горсовете свою собственную фракцию в составе 23 человек. Тем самым общенациональная партия власти выражает недоверие городской партии власти. Формально это не привело к полному расколу, но процесс принял необратимый характер. К выборам 2004 года становится ясно, что Омельченко уже не может удержать нейтралитет. Сам он не может пойти на прямую конфронтацию с Кучмой, большая часть его команды открыто на стороне Ющенко, меньшая на стороне Януковича. В сложившейся ситуации выдвижение киевского мэра в президенты это своего рода «акт отчаяния», окончившейся, разумеется, ничем.

После этого Омельченко сам уже понимает, что проект «Едність» умер. В «НУ» и в правительство уходят Плачков, Поляченко, Сташевский. Сам Омельченко тоже принимает предложение войти в руководство «НУ», но сохраняет при этом «Едність» во главе с Владимиром Яловым, одним из своих ближайших союзников.

Впрочем, остановить процесс было уже невозможно. За год количество фракций выросло до 11. Все партийные проекты посчитали целесообразным обзавестись своей собственной фракцией в Киевсовете, и они появились. Где в составе трех человек, где пяти. Тем не менее, для парламента в составе 90 человек (минус несколько выбывших) 11 фракций - это почти рекорд. Бывшие члены «Едністи» разбрелись по всему политическому фронту. От БЮТа и ПРП до «Трудовой Украины».

Ничего не получилось и из попытки объединить киевскую партию власти с «Нашей Украиной». Во-первых, «НУ» (также как и «За ЕдУ») Омельченко не доверяла и не считала его надежным союзником. Во-вторых, киевский оранжевый электорат – это не совсем электорат «Нашей Украины». Сразу же после того, как «оранжевые» превратились в БЮТ, «НУ», УНП и ПРП стало ясно, что именно БЮТ в наибольшей мере соответствует ожиданиям «оранжевой» части Киева.

Таким образом, вопрос о партийности Омельченко отпал сам собой. Из «НУ» киевский мэр и одновременно кандидат в мэры на третий срок не вышел, но пошел на выборы в качестве независимого кандидата, заручившись поддержкой не только от «однопартийцев», но и оппозиционных Партии Регионов, Блока Литвина, «Не Так» (СДПУ(о)) и т.д.

Таким образом, избирательная кампания в Киеве разбилась на три части. Выборы в верховную Раду, в которой реально участвуют общенациональные фавориты плюс (возможно) блок Виталия Кличко, составленный из ПРП – «Пора».

Выборы в Киевский горсовет, где действующих лиц значительно  больше, но среди них отсутствует действующий мэр, чья партия 4 года назад получила больше половины городских мандатов. И, наконец, выборы мэра, где Александр Александрович остается главным претендентом, несмотря на все перипетии, произошедшие  с ним и в целом с городской партией власти за прошедшие 4 года.

26 марта

Круг реальных претендентов на мэрское кресло определился уже давно, и с самого начала был весьма ограничен. Среди тех, кто мог принять активное участие в кампании (но не принял) можно назвать экс-лидера ПРП и экс-вице-премьера Николая Томенко (рейтинг  в пределах 10%), экс-лидера украинского «Яблока» Михаила Бродского (в пределах 5-7%) и еще одного лидера ПРП, в свое время занимавшего пост вице-мэра, Владимира Бондаренко (рейтинг 6-7%). Томенко и Бродский вошли в БЮТ, а Юлия Тимошенко категорически против участия своих сторонников в мэрских компаниях. Владимир Бондаренко в свою очередь уступил место кандидата гораздо более популярному Виталию Кличко. Таким образом, круг реальных претендентов на должность руководителя Киева ограничился тремя претендентами – Александр Омельченко, Виталий Кличко и Леонид Черновецкий. Первые двое более, чем известны, третий практически не известен за пределами украинского политикума.

Проект «Кличко» существует уже довольно давно, и, скорее всего, появился там же, где и проект «Ющенко». Идея «раскрутить» знаменитого боксера, сдружившегося с «оранжевыми», не выглядит особо оригинально, тем более, что у самого Кличко давно существовали планы стать политиком. Под этот проект была реанимирована «Пора», которая вместе с ПРП составила блок «оранжевых, но либеральных радикалов». Реминисценция (к части первой).  До недавнего времени Кличко вообще не говорил по-украински, и это никого из «оранжевых» не испугало.

Для украинского (тем более в данном случае киевского) избирателя Кличко – это символ украинского успеха, в новое (постсоветское) время. Символ достаточно редкий, и, тем самым, еще более значимый. Вступление Кличко в предвыборную борьбу было воспринято избирателями с безусловным интересом, и означало, что в украинскую политику пришел «свежий ветер перемен». По данным Фонда Демократических Инициатив (ФДИ) рейтинг Кличко в ноябре-декабре равнялся примерно 30% и был вполне сопоставим с рейтингом действующего мэра. Однако уже к началу марта (по данным того же ФДИ) рейтинг Кличко упал до 15% (примерно 23% от определившихся). Ни Кличко, ни его команда так и не смогли объяснить Украине, зачем Кличко собирается идти во власть. Вернее, зачем это нужно самому Кличко и блоку ПРП - «Пора» более или менее ясно, а вот зачем это нужно киевлянам, оказалось непонятно. Кроме самых общих заявлений и хорошей фактуры лидера, Кличко  не сумел предложить избирателям ясный и востребованный план. И уже с середины февраля все чаще и чаще Кличко стал проигрывать в рейтингах Леониду Черновецкому.

«Эффект» Черновецкого оказался достаточно неожиданным, хотя к новичкам украинской политики Черновецкого не отнесешь. Депутат от одномандатного округа в Харьковском массиве на левом берегу столицы – один из старожилов Верховной Рады.  Не более 20 депутатов Рады трижды (в 1994, 1998 и 2002) избирались от одного и того же одномандатного округа. Всего в Раде не более двух десятков таких депутатов,  и только двое в столице. Черновецкий и уже упоминавшийся Владимир Бондаренко в Святошине.

Политические взгляды Черновецкого определить достаточно сложно. Он успел побывать во фракции Партии Регионального Возрождения (прообраз Партии регионов), долго был независимым, сейчас входит в состав фракции «Наша Украина» (но членом партии не является). Одновременно он баллотируется по спискам «НУ» в Раду, а его Христианско-Либеральная партия входит в умеренно-оппозиционный блок Народно-демократических партий.  В мэры Черновецкий баллотируется как независимый кандидат, но при этом на основе ХЛП создан Блок Черновецкого, которому кандидат в мэры уделяет очень много времени. Избиратели «прощают» Черновецкому его чрезмерное политическое разнообразие, и не то есть определенные основания.

Неслучайно, что рейтинг Черновецкого, которого к началу кампании считали явным аутсайдером (конечно, имеются в виду шансы на общую победу), уже 4-ый месяц растет. Медленно, но постоянно. Сейчас Черновецкий может рассчитывать примерно на 23-25% голосов, хотя еще в ноябре у него было не более 10-12%. Некоторые аналитики даже считают, что у Черновецкого есть шансы выиграть у Омельченко. На наш взгляд, шансы если и есть, то очень небольшие, но сам процесс более чем интересен.

Черновецкий известен в Украине не только как политик, но и как достаточно крупный и серьезный бизнесмен – владелец корпорации «Правэкс» в основании которой находится «Правэкс -  Банк». В последнее время, правда, Черновецкий несколько отошел от дел, оставив кампанию на сына Степана. Но и поныне корпорация ассоциируется с именем основателя. И у «Правэкса» и самого Черновецкого много недругов, и одним из наиболее последовательных является… действующий киевский мэр Александр Омельченко. Кошка между ними пробежала уже довольно давно,  и с тех пор Черновецкий выступает как последовательный критик городской власти и городской партии власти.

Именно это Черновецкий и сделал стержнем своей избирательной кампании, и, надо отдать ему должное, делает точно и последовательно.

В отличие от Кличко Черновецкий смог объяснить избирателям:

- почему он является противником нынешней власти, и в чем состоит его отличие от Омельченко и его команды;

- что он собирается делать, если выиграет;

- зачем это нужно киевлянам.

Все очень просто, но зато какой результат! Это еще раз свидетельствует, что киевский электорат, столичное гражданское общество уже проделало несколько шагов в своем развитии, начиная с 1990 года. Не уверен, что оно определилось с национальным интересом, но в самой столице движение в этом направлении идет. Самое интересное свое заявление Черновецкий приберег на конец кампании. На встрече с избирателями в начале марта он даже заявил, что «готов отказаться от поста мэра (естественно в случае победы)», если избиратели выберут его, но при этом не проголосуют за его список на выборах в горсовет. Это, по мнению Черновецкого, оставит его «без политической поддержки», и он не сможет «выполнить свои предвыборные обещания».

Таким образом, Черновецкий фактически оказался единственным из трех основных кандидатов, кто обратил внимание на выборы в горсовет.

Одиннадцать не рекорд?

Действительно, ситуация на выборах в горсовет гораздо сложнее, чем с выборами мэра. На сегодняшний день 16 (!!!) партий и блоков в той или иной мере сохраняют шансы на преодоление 3%-ого барьера и прохождение в горсовет.

В таблице собраны «усредненные» данные по всем основным партиям. Таблица составлена по данным социологических центров «Интерсоциосистема», ФДИ, InMind, Всеукраинская ассоциация информационных служб (ВАИС) совместно с Национальным Университетом и Институтом Социологии НАН, Всеукраинской социологической службы (ВСС). Некоторая коррекция полученных данных проведена с учетом тенденций роста или снижения рейтинга.

Партия, блок

Ожидаемый результат, %

Количество мандатов

( 7 партий)

Количество мандатов

( 10 партий)

1

БЮТ

19

33

28

2

«Наша Украина»

12

21

18

3

Блок Черновецкого

10

17

15

4

Партия Регионов

10

17

15

5

Блок Кличко «Пора» - ПРП

9

15

14

6

Народный блок Литвина

6

10

9

7

«Киев – Европейская столица»

4

7

6

8

Социалистическая партия

3

5

9

Коммунистическая партия

3

5

10

Оппозиционный блок «Не Так»

3

5

11

Гражданский актив Киева

2,5

12

Блок Кармазина

2

13

Партия «Вече»

2

14

«Едність»

2

15

Блок Костенко и Плюща

1-2

16

Блок Витренко

1-2

Сразу оговоримся, что данные в таблице это вовсе не истина, а всего лишь попытка систематизации. Однако, причина озабоченности Леонида Черновецкого по поводу результатов сразу становится понятна. Ни в варианте с 7-ю партиями, ни с 10-ю (9-10 партий, на наш взгляд, это наиболее вероятное число проходящих партий) никакого устойчивого большинства не создадут. При этом никак нельзя утверждать, что партии с двухпроцентным рейтингом наверняка не проходят.

Во-первых, после начала «моратория» на публикацию опросов остается еще почти 20 дней до выборов, и рейтинги меняются.

Во-вторых, опросы не дают точность, позволяющую с высокой степенью вероятности отделить 2% от 3%. Поэтому, каждый, у кого 2, будет не только ждать и надеяться, но и  работать. А это дает дополнительную вероятность того, что прошедших партий может быть 12, 13 или  14, что даже больше, чем нынешнее, почти рекордное число фракций в киевском горсовете.

В предыдущее время, будучи в зените популярности, Александр Омельченко делил должности заместителей между основными партиями и командой президента Кучмы, в зависимости от степени их влияния на момент «дележа». Черновецкий хочет от этого уйти, но для этого нужно устойчивое большинство, которое не вырисовывается.

В самом деле. БЮТ + «НУ» + Кличко… в поддержку Омельченко не получается, да и работать в такой компании будет непросто.  «НУ» + Регионы + Литвин. Скорее всего, да, но, во-первых, это не большинство. А во-вторых, слишком похоже на наиболее вероятную коалицию в Верховной Раде, а значит, всем остальным не понравится.

При этом следует отметить, что корреляции между сторонниками кандидатов в мэры и сторонниками партий невелика. За Омельченко и Черновецкого готовы голосовать сторонники совершенно различных, часто противостоящих между собой партий.  Только Кличко оказался «заперт» между электоратом БЮТа и своим собственным, и это стало его основной проблемой. А всех остальных рассудит 26 марта и избиратели.

Можно говорить, что все это только энтропия, и от нее нет никакого толка ни для страны, ни для города, ни для избирателей. Можно говорить, что это демократия, или, во всяком случае, что именно так гражданское общество и развивается. Как бы то ни было, но все это разительно не похоже на выборы в Москве. Другие выборы, «другая столица».


Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!

 

Все права принадлежат Международному институту гуманитарно-политических исследований, если не указан другой правообладаетель