Владимир Брутер, 30 июня 2004г.
ВТОРОЙ ТУР ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРОВ В ЛИТВЕ
Иногда они возвращаются
Нынешние президентские выборы в Литве непременно войдут в историю хотя бы по двум причинам. Во-первых, впервые в Восточной Европе после распада социалистической системы выборы проходили после импичмента. Во-вторых, всего второй раз за 15 постсоветских лет в Восточной Европе президент, проигравший предыдущие выборы, смог через какое-то время вернуться к власти. Первым оказался ветеран румынской политики Ион Илиеску, который проиграл выборы 1996 года, а затем, через четыре года, вернул себе высший пост в стране. Впрочем, кроме возраста, и Илиеску, и Валдасу Адамкусу далеко за 70, их почти ничего не объединяет.
В отличие от своего румынского коллеги, который (пока не поссорился с Чаушеску) занимал руководящие должности в Румынии социалистической, а затем и в постсоциалистической, являясь своеобразным связующим звеном между двумя эпохами, литовский президент большую часть жизни провел в эмиграции и принадлежит к правому политическому лагерю. Эпохи, которые пытается связать Адамкус (опять-таки в отличие от Румынии) это не 70-ые и начало 21-го века, а 30-ые года (последнее десятилетие межвоенной независимой Литвы без (Вильнюса и Клайпеды кстати)) и нынешнюю Литву, недавно вступившую (во многом благодаря ему) в Евросоюз.
Именно вокруг биографии Адамкуса разворачивается основная предвыборная дискуссия в Литве. Для Запада (а, следовательно, для большей части литовской элиты) Адамкус наиболее приемлемый и «свой» руководитель страны. Для многих «простых» литовцев (особенно сельских жителей отдаленных районов), для большинства русских и поляков он абсолютно чужой человек, отстаивающий чуждые им интересы и не сделавший ничего, чтобы их жизнь реально стала лучше.
Все три избирательные кампании с участием Валдаса Адамкуса (несмотря на то, что каждый раз у него был новый конкурент) заканчивалась минимальной победой одной из сторон. Но только харизматичному и, отчасти, внесистемному Роланду Паксасу удалось выиграть. Кроме того, из всех трех конкурентов Адамкуса, Паксас единственный, кто не может быть отнесен к левому политическому лагерю, и это принесло ему несколько крайне важных дополнительных процентов голосов.
Впрочем, возможно, что именно это все, и привело уже через два года к импичменту, а затем и ко второму пришествию Адамкуса. Для литовской элиты (как для левой, так и для правой) уход Паксаса стал вопросом самосохранения. Паксас у власти менял привычную для нынешней Литвы систему координат, а это противоречило интересам основных политических партий. Все остальное оказалось делом техники.
Вокруг фигуры Адамкуса литовское общество оказывается расколотым (расколото, в данном случае, это не штамп) уже длительное время. Этот раскол (в какой-то мере его можно назвать геополитическим), уходит еще в позднесоветское время, когда партия Ландсбергиса «Саюдис» и партия Бразаускаса – Компартия на платформе независимости, а затем Демократическая партия труда (ДПТЛ) сходились только в вопросе о независимости. Подобный раскол на «чистых западников» и «умеренных» никуда не исчез, как показывают результаты выборов. Однако было бы неправильно его преувеличивать. Последние местные выборы, выборы в сейм и выборы в Европараламент показали, что значительная часть литовских избирателей отходит или уже отошла от «геополитического» принципа при голосовании, отдавая предпочтение «разумно эгоистическому» выбору. Но, на более персонифицированных президентских выборах «геополитический расклад» может вновь актуализироваться, что собственно и происходит при появлении Валдаса Адамкуса. В самом деле, на последних парламентских выборах, закончившихся победой СДПЛ, Нового союза (Паулаускаса) и Либерального союза (Паксаса) никаких геополитических разломов между избирателями всех трех партий не наблюдалось.
Кроме того, определенную роль в победе Адамкуса сыграл совершенно внешний (по отношению к расколу правые-левые) фактор. А именно фактическая поддержка со стороны главного победителя выборов в Европарламент – Партии труда и ее лидера Виктора Успасских. Поддержку Партии труда не следует переоценивать, и, кроме того, Адамкус и Успасских не являются политическими союзниками. Однако, трудовикам, которые рассчитывают через два года придти к власти, более выгоден беспартийный и неангажированной во внутреннюю политику президент, чем вполне партийная Прунскене, за которой еще угадывается и Паксас. Успасских, чье место в литовской политике, еще далеко не определено, вовсе не хотел бы с самого начала оказаться в столь неоднозначной (на его взгляд, и на взгляд избирателей, которые не поддержали Паксаса на выборах в Европарламент) компании.
Причина, по которой Адамкус пользуется устойчивой поддержкой у литовских правых, очевидна. Кроме Адамкуса у них нет ни одной кандидатуры, которая смогла бы объединить довольно разнородные политические силы. Также следует добавить, что Адамкус почти не вмешивался (отдельно можно вспомнить историю с Мажейкяйским нефтеперерабатывающим заводом, но это тоже, скорее, внешнеполитический сюжет) во внутренние дела страны, ограничиваясь представительскими функциями во внешней политике. С премьер-министром Бразаускасом, который совершенно из другого политического лагеря, у Адамкуса были не то, что хорошие, но вполне ровные отношения. Даже у своих оппонентов (которые так его и не восприняли, о чем говорят и результаты выборов) Адамкус какого-либо прямого отторжения или неприязни не вызывал. И в этом, несомненно, его преимущество над склонным к риску и в определенной мере неуправляемым Паксасом.
Голосование по почте. Решающие 3 процента
В материале о выборах в Литве, вышедшем в ежедневнике «Коммерсант» 25 и 28 июня говорилось о том, что по данным соцопросов (25 июня) и exit polls (28 июня) Адамкус набирает около 60 % голосов. Комментируя полученные данные опросов, автор предположил, что подобное невозможно, и оказался прав. Более того, после подсчета 75% голосов, Казимира Прунскене еще была впереди примерно на 2%, а решающую роль сыграли результаты из Каунаса (где традиционно правые имеют существенный перевес), Вильнюса (заслуживает отдельного комментария) и …. бюллетени, отправленные по почте (в Литве существует подобный вид голосования). В результате из 72 тысяч голосов, которые определили победу Адамкуса, более половины принесло ему почтовое голосование (всего по почте проголосовало около 220 тысяч избирателей – около 16%). Как не вспомнить, что именно голосование по почте принесло Адамкусу победу над Паулаускасом а 1997 году. Тогда Адамкус выиграл по почте больше, чем проиграл на участках (!). Наверняка это был первый случай в истории президентских выборов. Со времени выборов 2002 голосование по почте возросло более, чем в два раза (со 104 до 220 тысяч), и становится, по-видимому, уже самостоятельным политическим фактором.
Голосование по почте – это очень любопытный момент в литовской избирательной практике, введенный еще во время пребывания у власти Витаутаса Ландсбергиса и с тех пор не раз сослуживший ему добрую службу. Дело в том, что в Литве довольно сплоченная и организованная национальная элита. Это было видно еще во времена распада Союза, в частности на выборах в переходный парламент. Многие из них, кто не придет на избирательный участок, уже точно проголосуют по почте. Поэтому, голосование по почте, это, своего рода, «игра в одни ворота». В 1994 году, когда на первых, после независимости выборах, ДПТЛ Бразаускаса уверенно обыграла «Саюдис» по поводу некоторых округов шли долгие судебные разбирательства. Тогда выяснилось, что часть голосов по почте была получена в нарушение закона. Закон с тех пор несколько подправили, но суть не изменилась. В 2002 преимущество Паксаса на участках оказалось больше, чем преимущество Адамкуса по почте. Сейчас ситуация вернулась в 1997 год, но с небольшими изменениями.
География
Если посмотреть на карту Литвы, то она обращает на себя внимание абсолютно точным территориальным разделением электоральных предпочтений. Населенные преимущественно этническими поляками и (Вильнюсский, Шальчининкайский), смешанные (Тракайский, Швенченский, Зарасайский) районы и город Висагинас (место расположения Игналинской АЭС) дают устойчивое предпочтение более левому кандидату. Одновременно в этих и соседних районах этнические литовцы более активно, чем по стране в целом, голосуют за правых. Подобная картина наблюдается вплоть до районов вокруг Каунаса и (с определенными отличиями в Малой Литве (район Клайпеды)). В районе Шауляя (северо-запад), наиболее удаленном от Вильнюса и этнически чисто литовском процент голосования за правые и национальные партии всегда ниже, чем по стране в целом. Отчасти это связано с тем, что там никогда не было этнического конфликта, отчасти с преимущественно сельским характером населения. В этом плане можно провести параллель между Литвой и Сербской Воеводиной, где этнически очень смешанное население (сербы составляют от 55 до 60%). Там, также как и в Литве, сербы голосуют значительно более национально, чем в этнически однородных центральных районах. Но с одним существенным исключением – центр провинции Нови Сад всегда голосует гораздо более умеренно, чем провинция в целом. А вот в Румынской Воеводине (Банате) этнические румыны голосуют значительно менее национально, чем в соседних районах. В других этнически разнообразных странах и регионах Молдавия, Румыния, Латвия всюду есть своя специфика с Литвой несовпадающая. Например, тезис о национальном голосовании мажоритарного этноса в крупнейших городах страны или региона
верен для Кишинева, Риги и Клужа, но не работает в Тимишоаре, Брашове и Нови Саде. Очевидно, что ответ не в формальных статистических данных, а, скорее, в истории города, в истории заселения и в том как происходило развитие территории в последние 20-30 лет.
В Шальчининкае конкуренты Адамкуса получали 88, 81 и 89 %, в Вильнюсском районе 78, 72 и 76, в Швенченисе 70, 73 и 75, в Тракае 62, 64 и 59, в Зарасае 62, 64 и 58, в Висагинасе 88, 79 и 91 (это самая большая цифра предпочтений по районам за все годы выборов, Адамкус ни в одной из административно-территориальных единиц не набрал более 70%).
Наименьшее количество голосов соперник Адамкуса получал в Каунасе, второй литовской столице. Соответственно 33, 39 и 39 процентов. В Клайпеде Паулаускас набрал всего 41% голосов, однако за 5 лет положение в главном литовском порту изменилось довольно значительно. И Паксас, и Прунскене набрали в городе одинаковое количество голосов по 50,2% и победили с небольшой разницей.
Статистика
Данные по районам и городам позволяют сделать несколько предварительных выводов и предположений.
- за Паулаускаса и Прунскене голосовало примерно одинаковое число русских и поляков (около 95 %), за Паксаса – 85%. Это очень высокая цифра, правда, современная история выборов знает случаи и более единообразного этнического голосования. На выборах 1996 года в Молдове Петр Лучинский получил около 97% русскоязычных (в молдавском случае очень трудно разделить русскоязычных по категориям), а на выборах в Румынии 1992 и 1996 годов до 99% венгров голосовали за кандидата в президенты от оппозиции Эмиля Константинеску.
- за Паулаускаса голосовало чуть более 40% этнических литовцев, за Паксаса примерно половина, за Прунскене примерно 44%. Таким образом, по всем внутренним раскладам, Прунскене должна была набрать больше голосов, чем Паулаускас, и победить. Однако на практике все произошло наоборот, она набрала даже на 2% голосов меньше, чем нынешний спикер литовского сейма.
- ключевую роль в неуспехе экс-премьер министра и лидера партии «Новая демократия» сыграл (кроме голосования по почте) фактор Вильнюса – столицы и наиболее важной (во всех отношениях) административно-территориальной единицы Литвы.
Вильнюсский синдром
В сравнении с выборами 1997 года, нынешние выборы принесли в Вильнюсе результат весьма отличный от того, что было семь лет назад. Тогда Паулаускас набрал почти 54%, сейчас Прунскене только 45% (такой же результат был и у Паксаса, но ему это не помешало, ввиду того, что за него по стране проголосовало значительно больше этнических литовцев, чем за Прунскене).
Вообще Прунскене проиграла Адамкусу в Вильнюсе 24 тысячи голосов. Из них 6 на участках и 18 (!) по почте. Еще раз синдром заочного голосования. Из всех голосов, полученных в Вильнюсе, Адамкус почти четверть получил по почте, Прунскене только десятую часть. В свое время у Паулаускаса такой проблемы не было, и он уверенно победил в столице. Теперь Вильнюс стал одной из главных причин неудачи экс-премьера.
Еще на выборах 1990 года аналитики обратили внимание на существенно худшую явку нелитовского населения. Причем это касалось и русского и польского населения. Разница в явке по Вильнюсу между литовцами и русскими и поляками на выборах в 1990 году составила не менее 30 процентных пунктов. То есть, если по данным переписи населения 1989 года в Вильнюсе проживало 51% литовцев, то в выборах (при соответствующей явке) участвовало уже 65%. Аналогичная картина сохранилась и в период после независимости.
На выборах 1997 года в Шальчининкайском районе проголосовало 57 %, в Вильнюсском 62%, в Висагинасе – 58%. В то время как по Литве в целом 73%. В 2002 в Шальчининкае 38%, в Вильнюсском районе – 40%, в Висагинасе только 30% (при средней по стране 52%). Сейчас цифры несколько выровнялись. В Шальчининкае 48%, Вильнюсе и Висагинасе по 45% (средняя осталась 52%). Однако проблема пришла с другой стороны.
На выборах 1997 года разница в явке между «литовскими» и «русско-польскими» участками в Вильнюсе была большой, но и не рекордной (примерно 18-20%). То есть, к урнам пришло примерно 50% русских и поляков и почти 90% литовцев. Через 5 лет разница возросла до 20-22%. В выборах в Вильнюсе участвовали уже около 28% русских и поляков и 71-72% литовцев. Это и определило факт победы Адамкуса в столице, но тогда не повлияло на общий результат по стране. Разница в явке по участкам превысила 30%, а наибольшая составила 45(!!)%. На мой взгляд, это вообще уникальный случай рамках одного города. Таким образом, всего в выборах участвовали 27-28% русских и поляков (примерно столько же, сколько и в 2002 году) и почти 80 % литовцев (на 7-8 % больше, в значительной мере разницу составляет голосование по почте). В структуре голосующих при данном раскладе этнические литовцы составили уже почти 75%, что никак не соответствует этнической структуре литовской столицы, но…соответствует политической. Примерно 70-71% из них проголосовал за Адамкуса, что значительно больше, чем в среднем по стране.
В случае, если бы на выборы пришло хотя бы 50% русских и поляков, то это принесло бы Прунскене не менее 40 тысяч голосов. Но они предпочли остаться дома, и даже не отправлять бюллетени по почте.
Если к сказанному выше добавить, что в Каунасе (где литовцы голосуют примерно также как в Вильнюсе) явка тоже превысила среднюю по стране, то это и дает ответ, где Адамкус получил те голоса, которые и определили его победу. У политологов есть такой термин «охранительная психология» или «охранительная идеология». Некоторые специалисты предполагают, что этническими литовцами (прежде всего в Каунасе и Вильнюсе) движет чувство боязни вновь потерять страну и стремление ее защитить. Подобное предположение имеет определенные основания, но не полностью. Например, оно не отвечает на следующие вопросы.
- Почему за 5 лет явка на выборах (президентских) сократилась с 73 до 53%, причем сократилась не только среди этнических меньшинств, но и у мажоритарного этноса.
- Почему охранительное голосование не распространяется на парламентские и местные выборы, где побеждают в последнее время те, кого в излишнем консерватизме трудно заподозрить. При этом не следует забывать, что конституционные полномочия правительства в Литве значительно шире полномочий президента.
- И, наконец, почему охранительная психология все меньше и меньше присутствует в литовском селе, которое, в отличие от Вильнюса или Клайпеды, всегда было действительным очагом литовской духовности и культуры.
Почему они не пришли?
Вопрос, вынесенный в заголовок, всегда настолько же прост, как и сложен. И вообще у каждого гражданина Литвы есть конституционное право не участвовать в выборах (равно как и участвовать). Тем не менее.
Почему не пришли русские и поляки в целом ясно, и об этом уже говорилось. Значительная их часть вообще перестала понимать, что они ищут на выборах. Вроде бы никаких особых проблем нет. Язык не запрещают, школы не закрывают, гражданства не лишают, союз с Россией не предлагают. Никому, и в первую очередь России не нужны их лоббистские возможности. Когда россиянам это необходимо, они без особых сложностей могут договариваться с Паксасом и Бразаускасом. Если Паулаускас (особенно в 1997) действительно был для них своим, и они ему верили, то Паксас и Прунскене это лучшее из того, что предлагают, и не более. Неслучайно, что сразу после победы на выборах Адамкус вспомнил, что «когда речь идет о правах русскоязычных меньшинств в балтийских станах, то к Литве это не имеет никакого отношения». Совершенно точно, не имеет. Но не следует забывать, что и представительства русских и поляков во властных структурах нет. Нет их и в структурах управления крупных городов. Кроме того, в Литве достаточно своеобразная избирательная формула, существенно ограничивающая права меньшинств на получение депутатских мандатов.
Поэтому всякая электоральная мотивация у русских и поляков отсутствует. Если, например, Партия труда, в течение ближайших двух лет активно поработает на русско-польском избирательном поле, меня совершенно не удивит, что значительная часть этнических меньшинств проголосует за новых фаворитов. Несомненно, что русская и русскоязычная политика в бывших союзных республиках деградирует. В Молдове и Эстонии ее практически уже не осталось, в Литве она переживает депрессию, а в Латвии множественный раскол и фрагментацию. Те, кто считает, что русские партии в Зарубежье не нужны, могут обратиться к венгерскому, испанскому и т.д. опыту. А если этого недостаточно, то к немецкому.
Значительно сложнее ответить, почему значительно снизилась явка у сельских литовцев. На наш взгляд, главная причина здесь - это психологическое состояние тех, кто оказался аутсайдерами после имущественного т социального расслоения. По всем имеющимся данным исследований и опросов, именно городские литовцы оказались теми, кто выиграл от независимости, приватизации, экономических реформ. И, если в советское время литовское село было образцом на весь СССР, и многие литовские крестьяне считали, что после независимости будет еще лучше, то сейчас они если не разочарованы, то, очевидно, что чувствуют себя не лучшим образом. Причем в первую очередь, как уже говорилось речь идет о населении северо-западной части страны, где исторически нет и не было этнических разломов или других влияющих обстоятельств. Но, даже в сельских районах Малой Литвы, которая еще десять лет назад была символом антисоветских настроений, многое меняется. В Клайпедском районе Прунскене проиграла совсем немного, а в самом городе даже выиграла, несмотря на массовую неявку русских избирателей (около 37% населения города).
Сейчас после вступления в Евросоюз ситуация для литовских крестьян может даже усложниться, и победа Партии труда (одержанная именно за счет сельских районов) это только первый сигнал.
Вместо заключения
Премьер-министр Альгирдас Бразаускас первым поздравил Валдаса Адамкуса с победой на выборах, заявив, что «именно такого исхода голосования он ожидал». Можно не сомневаться, что патриарх литовской политики не кривил душой. Он действительно доволен тем, что неуправляемого и открыто конкурировавшего с ним Паксаса сменил гораздо более предсказуемый и неконфликтный политик.
Несомненно, доволен и Паулаускас. Он, как никто другой, много сделал для импичмента Паксаса. И теперь для него было бы совсем неприятно, чтобы Паксаса сменила Казимира Прунскене, выступавшая в качестве политического союзника отставленного президента. Любопытно, тем не менее, что избиратели СДПЛ и Нового Союза массово проголосовали за Прунскене. Это еще один характерный штрих. Интересы руководителей партии вовсе не совпадают с настроением избирателей, однако и те, и другие понимают. Ни новой политики, ни новых избирателей в Литве не будет. Пока не будет. А если будут, то скорее такие, как Партия труда.
Таких, которых трудно отнести к левым, правым, консерваторам, националистам и либералам. В Литве их называют популистами. Возможно, это в чем-то справедливо, однако более правильно полагать, что это личный проект Виктора Успасских. Он тоже доволен результатами выборов.
Прунскене – президент была бы прямым конкурентом Успасских на предстоящих парламентских выборах и использовала бы президентский пост для раскрутки собственной партии. А так трудовикам могут помешать только они сами, точнее эйфория от результатов на выборах в Европарламент. Из всех «старых» партий нет никого, кто мог бы по состоянию на сегодня оказать им серьезное сопротивление.
Недовольными остались лишь Паксас и Прунскене. Перспективы Паксаса восстановить свои политические права теперь совершенно неясны, а в случае победы Прунскене вопрос был бы обязательно решен. Либеральный союз или то, что будет создано на его основе в перспективе, пока не впечатляет. Хотя все еще может поменяться. Прунскене в очередной раз после своей памятной отставки в 1991 году остановилась в шаге от высшей государственной должности. Она уже была кандидатом в премьеры, сейчас осталась кандидатом в президенты.
Некоторые считают, что Литва выбрала Европу или Америку. Вряд ли это правильно. Конечно, отношение Прунскене к России существенно отличается от Адамкуса, но сказать, что в лице экс-премьера победила бы Россия или что-то в этом духе было бы явным преувеличением. Скорее можно было бы сказать, что Паксас взял реванш. Но реванша не получилось, и победило спокойствие политического ветерана и своего рода уравновешенность. Остается предположить, что это не худший вариант.
