Апрель, 2005

Общество ждет идеологического синтеза

 

Сегодня в стране сложилась парадоксальная ситуация, социальное напряжение растет, отношение к власти ухудшается, люди выходят на улицы, но все это никак или почти никак не сказывается на поддержке оппозиционных политических партий, в том числе и левой ориентации, к которой относит себя «Родина». Ее рейтинг вот уже почти год колеблется на отметке 5,5-7%, то есть пока развития по сравнению с итогами выборов 2003 года не происходит. Не меняют ситуацию ни голодовки, ни парламентские драки. Этому я как социолог вижу немало объяснений. Дело в том, что общество вообще потеряло доверие к оппозиции, даже если она на словах декларирует вполне правильные вещи. Это результат всей деятельности оппозции в 90-е годы с ее театральными импичментами, декларациями и т. д., совершенно бесплодными с точки зрения обычных интересов простого человека. В результате мы имеем, что ожидания общества сосредоточены исключительно на власти – на президенте, на близких к нему структурах, и этот запрос остается в силе, даже если население и недовольно действиями властей. Как это и происходило в нынешнем январе. В результате «Единая Россия», безусловно не симпатичная партия, на фокус-группах о ней никто доброго слова не скажет, стабильно набирает 30-35%, а в некоторых регионах и больше. Кроме того, голосование за «Единую Россию» избавляет людей от необходимости выбирать между «левыми» и «правыми», «патриотами» и «либералами». Все эти идеологические расколы,характерные для 90-х годов, сегодня воспринимаются как болезненное состояние, общество не хочет возврата к ситуации ценностного раскола. В этом находит себя стремление большей части общества, пусть и на подсознательном уровне, к формированию единой нации. И сегодня социальное расслоение в оьществе намного доминирует над идейным расколом. Так продолжалась за минувший год деградация традиционного идейно-политического деления общества по принципу «левые» - «правые» - «патриоты». В середине 90-х годов более 65% россиян готовы были отнести себя к одной из этих групп. Сегодня только чуть менее 37% опрошенных идентифицируют себя с одним из этих направлений. При этом 14,4% опрошенных россиян определяют себя как «левых», 12,5% - как «правых», и 9,9% как «русских патриотов». Гораздо больше тех, кто ищет чего-то среднего между всеми этими направлениями (24,9%) или вообще не видит себя в рамках предложенного деления (32,0%). Это можно интерпретировать как продолжение поиска обществом «нового идеологического синтеза». Люди не хотят быть ни «левыми», ни «правыми», хотя в их реальных взглядах и ориентациях, безусловно, присутствует, как левая так и правая идеология. Не хотят они и видеть своего президента ни левым, ни правым.

Отказ большей части общества идентифицировать себя как «левых» или «правых» сам по себе не означает потерю актуальности левых или правых идей. Так согласно трем следующим таблицам, «правые» идеи в той или иной их форме находят поддержку примерно 67% опрошенных, «левые» - 61%; «национал-патриотические» - 60%. Это не означает, конечно, что такое число избирателей готовы голосовать за соответствующие партии. Скорее, напротив, именно симпатии одновременно к лозунгам из разных сегментов спектра вызывают отторжение от конкретных партий. Причем особый акцент делается, как правило, на наиболее «правой» форме каждой из названных идеологических позиций. Так среди течений, обычно интерпретируемых как «правые», наибольшую поддержку в обществе находит «право-традиционалистское» направление (33,3%), то есть идея возвращения к традициям и моральным ценностям. Это интерпретация политической «правизны» кореллирует с аналогичной интерпретацией в Европе, где «правыми» обычно называются партии типа ХДС в Германии, «Форцо, Италия» в Италии, «Объединение в поддержку республики» во Франции, «тори» в Англии и т. д. Только 22,3% опрошенных отдают предпочтение «лево-либеральной» идеологии, связанной с идеями прав человека, демократии, свободы самовыражения личности. И, наконец, наименее популярной интерпретацией «правой» идеологии является сегодня «либеральный фундаментализм», ранее монополизировавший в постсоветской России «правую» идеологию. Им симпатизируют только 11,5% опрошенных россиян, а голосовать готовы, как мы показывали ранее, не более 2,5%.

Аналогичная или очень похожая картина наблюдается и среди «левых» лозунгов. Там также с большим преимуществом (46,8%) доминирует «правая» интерпретация «левой» идеи – это сильное государство, заботящееся о всех своих соражаданах. Запрос на социальную справедливость в этом случае обращен не к обществу, а к сильному государству, к власти. И поэтому, если исходить из наиболее распространенной европейской традиции, это направление не может быть названо однозначно левым. Собственно же «левая» идеология, характеризующаяся такими лозунгами как социальная справедливость, равные права и возможности, самоуправление, имеет значительно меньше сторонников (16,3%).

Еще более сильный акцент вправо наблюдается среди тех, кто симпатизирует «русским патриотам». И здесь с огромным преимуществом лидирует «правая» интерпретация русского патритизма, связанная с идеей воссоздания великой державы (47,2%), а «левые патриоты», выдвигающие на первый план идею этничности «Россия для русских» вызывают симпатии лишь 13,6% россиян. Следует пояснить, почему идея этничности в современном российском политическом контексте является скорее левой. Как это показало специальное исследование, проведенное нами в прошлом году, в случае русского национализма как массового явления, «речь идет не о государственнической идеологии, связанной с формированием национального государства на этнической основе, а скорее о социокультурном феномене, связанным всего лишь с формированием локальных субкультур, активно самоорганизующихся в условиях неспособности государства и вообще "большого социума" обеспечить необходимый коммуникативный минимум и связанную с ним социальную мобильность».

На вопрос, какие из перечисленных идей и лозунгов различной ориентации станут актуальными в стране через 5-10 лет, за какими из них будущее, также наибольшее преимущество получили право-либеральные, право-социалистические и право-патриотические лозунги. 46,5% видят будущее России как великой державы, сильного социального государства, основанного на возвращении к традициям и моральным ценностям. То есть некий синтез советской и досоветской традиций, как некоторые говорят «советская власть без коммунистов». Все остальные варианты «будущего России» носят скорее периферийный характер.

Нарисованный в этом виде «образ будущего» является сегодня скорее социальной утопией. Это «мечта о порядке», когда под словом «порядок» понимается отнюдь не установление репрессивного режима и «закручивание гаек», а формирование общественного порядка, который признается большинством общества справедливым и эффективным. То есть завершение революционного периода в жизни страны, длящегося уже не одно десятилетие. Несмотря на общую социально-политическую стабильность в стране, которую не могут поколебать даже акции протестов, только 17,1%, то есть глубокое меньшинство признает справедливость и эффективность нынешнего социально-политического строя. Однако в общстве доминирует установка на постепенную эволюция нынешнего строя в направлении большей эффективности и справедливости, так 40,4% опрошенных, хотя и видят множество недостатков в существующем положении вещей, не хотели бы менять строй путем новой революции и новых социальных потрясений. Иной точки зрения придерживаются 32,5% россиян, настолько непринимающих нынешний строй, что выражают готовность к более решительных формам его замены на лучший.

 «Революционаристские» настроения сосредоточены преимущественно в «лево-традиционалистской» части политического спектра. Так среди сторонников коммунистов 45,9% полагают нынешний строй несправедливым и опасным для будущего страны, среди сторонников «иных левых сил» - ровно столько же, 45,9%. Несколько менее сильны радикальные настроения среди национал-патриотов – 37,3%. Можно предположить, что это недовольство в основном носит культурологический характер, в большей степени, чем политический. Феномен неприятия традиционным обществом современной городской цивилизации со всеми ее особенностями. Что же касается современных социальных групп, адаптировавшихся к жизни, в них доминирует пассивное недовольство социально-политическим строем, причем те, кого нынешний строй устраивает, оказываются в более или менее значительном меньшинстве во всех идейно-политических группах, даже среди сторонников нынешних властей. Но не случайно и «идея стабильности» продолжает занимать ведущее место среди идей и лозунгов, способных, по мнению россиян, объединить наше общество. . «Социально-консервативная» картина «общества идеала» не носит мобилизационного характера, выделенные «цели» не требуют жертв и напряжения, скорее, наоборот, это общество покоя и достатка, причем «покой» в широком смысле слова оценивается даже выше, чем созидательные цели, такие как упорный труд, богатство и процветание, прогресс и развитие. Россияне устали от перемен, устали от необходимости постоянно «крутиться» и рисковать, хочется покоя и «расслабухи». Но ради создания общества покоя и достатка, действительно, делать революцию смысла не имеет.

Все сказанное позволяет сделать предварительный вывод о том, что магистральной тенденцией последнего времени является сдвижение некогда «правого» электората «влево», в сторону социал-консервативных ценностей при одновременном сдвижением некогда «левого» электората, ностальгировавшего по СССР и голосовавшего за коммунистов примерно в этом же направлении, но, соответственно, вправо, к сильному и социально ориентированному государству, но «без коммунистов». Эта идеология носит достаточно цельный синтетический характер и в наибольшей степени подходит для ведущей политической партии. Современной России нужна сильная и последовательная социал-консервативная партия. Она в случае успешного ее формирования может объединить большую часть нынешних «левых», более трети «правых» и почти всех «русских патриотов».