Ноябрь, 2000
Победит ли в России радикальный антиамериканизм?
Явное «похолодание» отношений с США, похоже, вполне устраивает «правых» как у «нас», так и у «них». Для русских консерваторов главным врагом является глобализация, направляемая Америкой, и ведущая, по их мнению, к утрате самобытности и суверенитета. Объективное состояние России или ее осознание как «осажденной крепости» - это та питательная среда, которая плодотворна для ее внутреннего развития. Данная группа политиков мечтает о создании «антиамериканского интернационала», с участием крайне правых как в Европе, так и в Азии. По мнению идеолога современного евразийства профессора А. Панарина, «…вызов Запада выступает как угроза национальной идентичности, подрыв культуры и морали в ходе всепроникающей модернизации»; «глобальный мир стал превращаться в систему глобального геноцида». Он видит будущее России в качестве лидера «глобальной мироустроительной альтернативы Западу»[1].
На первый взгляд, теоретики и практики «консервативной революции» правы: в современной России за последние годы стали доминировать антизипаднические настроения. На вопрос, должна ли России ориентироваться на «вхождение в западную цивилизацию», или же на «свой самостоятельный русский путь», в разных регионах от 70 до 80% населения готово поддержать второй вариант, доля «самостийщиков» превышает 50% даже среди сторонников таких западнических партий как «СПС» или «Яблоко». Наибольшее распространение среди сторонников различных идейно-политических течений получают, наряду с восстановлением социальной справедливости, идеи национального возрождения и укрепления государственной мощи. «Запад» становится в массовом сознании концентрированным воплощением «зла», разного рода страхов и угроз. Широко распространяется мифологическое представление о «Западе» как о центре «подрывной политики против России» (с этим тезисом согласны 27% опрошенных в октябре прошлого года россиян). Именно Запад, по мнению этой части общества, виноват в трудностях современной России: он ведет целенаправленную политику на превращение России в страну третьего мира, не способную конкурировать с Западом в современных сферах экономики и являющуюся поставщиком дешевых сырьевых ресурсов. Согласно данной мифологии, Россией с конца 80-х годов правит «пятая колонна», сознательно предающая национальные интересы страны. Главными факторами, способствовавшими критике в России американской внешней политики, являлась упорная поддержка со стороны администрации США все более непопулярного ельцинского режима, а также югославский кризис, полностью интерпретируемый в качестве проявления американского гегемонизма, страх, что «то же могут сделать и с нами». .43,6% называют именно США в качестве главного источника серьезных угроз для России в ХХ1 веке (на втором месте – Афганистан, символизирующий в глазах россиян угрозу исламского фундаментализма). Напротив, лишь 4,1% видят в США наиболее желанного союзника. Отношение к европейским западным странам намного более сдержанное и нейтральное. Их не боятся, но на них и не надеются.
Однако «западные фобии» в сегодняшней России далеко не во всем следует интерпретировать буквально. По своей социально-культурной составляющей, Россия является сегодня страной индивидуализированной и во многом вестернизированной. «Восток» с его культом «коллектива», подавлением личности, патриархальной семьей, в отличие от «Запада» и культурно, и социально чужд современному россиянину. На вопрос о том, в какой стране они хотели бы жить (не считая России), заданный московским школьникам, более 80% назвали именно США, а оставшиеся 20% пришлись на разные страны Европы. Никто не назвал Китай, Индию, Иран – то есть те страны, с которыми, сообразно рациональной логике, «надо поддерживать дружеские отношения». Не известны в России и какие бы то ни было культурные достижения стран Востока, в том числе и в сфере массовой культуры. Напротив, американская массовая культура все больше становится эталоном для подрастающих поколений в нашей стране.
Вообще отношения россиян к США очень похоже на отношение российской глубинки к Москве. Та же видимая неприязнь («они богатеют за счет нас»), совмещенная с фактическим признанием ее экономического, социального и культурного лидерства, готовность уехать при первой же возможности. В России прочно укоренилось несколько мазохистическое представление об Америке как об истинной столице мира и о собственной глубокой провинциальности. Именно там, в «вашингтонском обкоме» (по широко распространенной в России присказке), принимаются наиболее важные решения (при этом демонизируются американские спецслужбы, русские верят в их тотальное всемогущество), а сам американский образ жизни – это воплощенный, но недоступный для большинства россиян «земной рай». Следовательно, плохое на вербальном уровне отношение к США – это, скорее, обида и зависть в отношении более удачливого и сильного конкурента, но никак не отрицание самих американских ценностей.
В каком то смысле посткоммунистическая Россия является больше Америкой, чем сами США. Там «культурная беспочвенность», антитрадиционализм стали в свое время доминантой национального становления, но сегодня наблюдается обратный процесс обрастания традициями. В то же время ни в одной стране мира не происходило столь стремительного и бесповоротного разрушения традиционного общества, как в России в ХХ веке, особенно это касается самих русских, национальных основ их жизни. И нынешние поколения русских едва ли не столь же далеки от своих культурных корней как современные греки от великой Древней Греции. Для новой генерации русских с их молодым и несколько варварским самоощущением только вчера появившихся на свет, в общем, чужда и непонятна чопорная и заорганизованная, слишком «правильная» Европа, где каждый камушек на дороге освящен традицией, тем более традиционный Восток.
Это означает, что как бы ни складывалась политическая конъюнктура, в первую очередь, крайне невыгодный для России (а в конечном счете, опасный и для США) процесс передела геополитического пространства, отношения «холодной войны» на уровне народов России и США невосстановимы. Также как растущий на парадном уровне «русский патриотизм» не сможет достичь определенного градуса воинственности. В России естественное стремление каждого гражданина в любой стране быть «патриотом» парализуется глубоко сидящими в подсознании фобиями, в первую очередь, страхом перед возможной войной.. Лишь немногим более 5% населения готовы поддержать на выборах радикально настроенных политиков «национал-патриотической ориентации». Они вызывают у населения опасение «втянуть Россию в войну», «сильно ухудшить отношения с Западом», что может привести к «ограничению свободы поездок за рубеж» или «ограничению хождения доллара» (а этого, как показывают опросы, опасается более 60% населения). «Национал-патриоты» кажутся российским жителям слишком радикальными, опасными. Сформировался запрос на своего рода «безопасный патриотизм», который не приведет к слишком опасным и непредсказуемым последствиям.
И американским политикам следует понимать и ценить, что Россия при всем царящем в ней хаосе, по-существу является в гораздо большей степени форпостом западных, особенно американских ценностей в Евразии, нежели форпостом восточных цивилизаций. Ослабление влияния России может открыть дорогу для значительно более опасных и деструктивных процессов.
