Январь, 2005 г.

 

Социальное обострение нынешнего года и перспективы «левой» оппозиции

 

Начало нынешнего года, особенно первые две недели после завершения праздничной череды, ознаменовались резким обострением социального напряжения в стране. Впервые после 1998-99 гг., то есть при президентстве В. Путина,  начались массовые акции протеста, одновременно прошедшие в самых разных регионах страны.  И пусть эти акции оказались не слишком многочисленными, где-то это десятки и сотни людей, где-то – несколько больше, это воспринмимается и СМИ, и обществом, и властью как событие чрезвычайной важности, определяющее надолго взаимоотношения между обществом и властью, а, возможно, и как пролог очередной русской революции. Что же происходит на самом деле, в умах людей? Как все это отражается на рейтинге властей и «левой» оппозиции? Что ждет общество от акций протеста?

Январские исследования ВЦИОМ продемонстрировали еще раз очень большую слабость всех наших политических партий, их неспособность не то что контролировать настроения масс, но и реально присутствовать в информационном пространстве. Рейтинг политических партий как общественного института остался на крайне низком уровне -  15,7% «одобрения» всех партий (это их «ядерный электорат вместе взятых) при 55,1% «неодобрения». Одновременно 14% опрошенных намерены голосовать «против всех» на потенциальных новых выборах в Думу, при том, что 12% не будут твердо участвовать, еще столько же настолько не интересуются деятельностью партий, что на данный вопрос не ответили.

Так за январь Единая Россия привлекала внимание 23,4%, а КПРФ 16,1%,  10,3% - ЛДПР и 9,3% - «Родина». Почти в таком же порядке, хотя и с другими показателями, расположились бы эти партии и на гипотетических выборах в Государственную Думу. «Единая Россия» набрала бы около 30% голосов, КПРФ – 9,0%; «Родина» - 6,3% и ЛДПР – 5,6%. То есть никакого значительного «всплеска» электоральной привлекательности «левых» партий не произошло, некоторую небольшую «прибавку» в 1,5-2% по сравнению с данными за декабрь получила только «Родина».

Как проявили себя в условиях кризиса КПРФ другие партии, находящиеся в оппозиции к официальному курсу? Каковы вообще в этих условиях перспективы оппозиции? Складывается впечатление, что социальный кризис практически не привлек нового внимания к КПРФ. Объективно самую активную и большую по численности партию «не увидело» в привлекшем внимание значительного большинства населения России событии почти половина населения страны.

Вот мнение большинства опрошенных о том, на чьей стороне выступили политические партии:

 

Активно поддержали выступающих Поддержали, но формально На стороне властей

            КПРФ                                                 Аграрная партия                    Единая Россия

            НБП (Лимонов)                                 ЛДПР

            Патриоты России                              СПС

            Родина                                                Яблоко

При этом до 70% опрошенных вообще на располагает информацией о том, на чьей стороне оказалась в условиях кризиса та или иная политическая партия.

«Единая Россия», как официальная «партия власти», в одиночестве несет всю полноту ответственности за действия властей. По мнению 4,3% россиян единороссы активно «поддержали выступающих», по мнению 7% - «поддержали формально и недостаточно», на стороне властей их верно увидели 29,8%, еще по мнению 9% они «промолчали». В наибольшей степени, пожалуй,  проявила себя «Родина», в значительной благодаря голодовке депутатов. 15,4% опрошенных уверены, что «Родина» активно поддержала протестующих, 10,4% видели в ее деятельности «лишь формальный протест», только 1,9% полагают, что эта фракция выступила на стороне властей. Кризис способствовал укреплению оппозционного имиджа «Родины».

Все сказанное говорит о том, что несмотря на острый социальный кризис, проходящий в значительной мере под традиционными лозунгами, выдвигаемыми «левыми» партиями, последние вряд ли могут рассчитывать на значимые политические дивиденды, даже те из них, которые однозначно встали на сторону протестующих. Общественное мнение не склонно связывать активность протестующих с деятельностью каких-либо партий, роста их электоральной поддержки не наблюдается.  Если «ядро» левых партий не превышает 12-13% (это те, кто, по собственному признанию, всегда сочувствовал левым партиям), то кризис привлек к «левым» идеям и партиям еще максимум 9-10% тех, кто ранее им не симпатизировал, но большая часть общества по-прежнему не склонна доверять ни КПРФ, ни «Родине», ни другим левым партиям, подозревая последних в стремлении делать политический капитал на кризисе (26,7%). И это при том, что большая часть опрошенных симпатизирует акциям протеста (49,2% против 21,3%). На вопрос о том, как скажутся акции протеста на политических перспективах «левых» партий, наибольшее число – 35,7% - полагают, что не скажется никак. Еще 27,4% считают, что на волне акций протеста «левым» партиям удастся вернуть себе полностью или частично ту поддержку избирателей, которой они располагали ранее, в конце 90-х годов, и лишь 6,4% считают, что у «левых» партий появляются реальные шансы на приход к власти.

И хотя общественное мнение достаточно скептически относится к деятельности «левых» партий в период кризиса, все же относительно более заметной стала деятельность «Родины» и ее лидера Д. Рогозина. Про проведенную ими голодовку знают 55,3% опрошенных (40,4% не слышали о ней ничего), что является довольно высоким показателем, отражающим интерес общества к этой акции. Отношение к голодовке депутатов от «Родины» весьма неоднозначное, так только 26,1% относится к этому с пониманием, характеризует как «мужественный поступок», тогда как 53,0% опрошенных сомневается в искренности голодающих, подозревает их в стремлении к саморекламе. Но если именно эта цель и ставилась голодающими депутатами, то она оказалась в определенной степени достигнутой. На волне голодовки и активной позиции «Родины» в целом именно Д. Рогозин начинает восприниматься как наиболее перспективный лидер «левой» оппозиции, способный объединить вокруг себя и своей партии весь «левый» политический спектр. И хотя таких, кто видит Д. Рогозина объединенным лидером оппозиции,  сегодня относительно немного (11,6%), он впервые опередил, хотя и на считанные доли процента в этом качестве традиционного «вождя» левых Г. Зюганова (11,4%), чьи претензии на роль объединенного лидера становятся все более призрачными. Из других политиков ненулевые шансы на лидерство в «левой» оппозиции общество признает также за С. Глазьевым (7,6%) и А. Тулеевым (6,4%),  то есть опять-таки политиками, не принадлежащими к «обойме» КПРФ. В то же время на подобную роль совсем «не тянут», ни нынешние соратники Г. Зюганова по нынешней КПРФ, ни его бывшие соратники, ныне выступающие против него (Г. Семигин, В. Тихонов, каждый из которых имеет в этом качестве не более 0,5% сторонников), ни лидеры «радикальных левых» - такие как В. Анпилов или Э. Лимонов (чуть более 1%).   Нет перспективных фигур на роль литдера левой оппозиции ни среди профсоюзных лидеров (0,9%), ни среди военных (2,8%). Впрочем, 13,0% опрошенных считают, что лидер левых может появиться из числа нынешних губернаторов, а 12,5% - что на волне протестов может появиться новая фигура, о которой сегодня неизвестно. Да и сами перспективы на объединение «левой» оппозиции представляются достаточно туманными. Так лишь 4,9% опрошенных безусловно уверены в возможности такого объединения, еще 17,8% скорее уверены. Напротив, 46,1% опрошенных в той или иной степени выражают сомнения в реальности объединения. Причем 13,4% уверены, что такого объединения не произойдет. Все это отражает партийный кризис среди «левых», которые даже в благоприятной для них обстановке социального недовольства оказались неспособными увеличить свою поддержку в обществе.

Особо следуте отметить в целом негативное отношение общества к наиболее радикальной части «левых» - активистам Национал-большестской партии («лимоновцам»), недавно сурово осужденных за летнюю акцию протеста (захват кабинета Министра здравоохранения), направленную как раз против отмены льгот. Только 6,4% опрошенных считают суд над «лимоновцами» несправедливой расправой, то есть солидаризируются с ними по-существу. Еще 10,2% уверены в чрезмерной жестокости наказания участникам акции. Значительно больше тех (28,4%), кто считает приговор в адрес лимоновцев справедливым (20,6%) или в принципе справедливым (7,8%). Еще 34% ничего не слышали ни об акции лимоновцев, ни о суде над ними. Таким образом, несмотря на растущее социальное недовольство, российское общественное мнение еще достаточно далеко от «революционаристских» настроений, протестуя, общество скорее апеллиурет к властям, чем стремится сменить власть. И чрезмерный радикализм продолжает скорее отпугивать, чем привлекать. Активный курс национал-большевиков пока понимается населением явно неодобрительно – или упорно не замечается вообще именно в силу гиперардикализма, пытающегося «обратить внимание любой ценой»: заметили их как таковых в январе 1,6%, а выступления Э. Лимонова лично – 0,9%. Доверяют же ему лишь 1,1% (и не доверяют 7,3%).

Теперь есть смысл сопоставить восприятие В. Жириновского и Д. Рогозина на фоне январского кризиса. Первый все больше воспринимается как элемент истеблишмента, отказ голосовать за отставку правительства первого и голодовка второго второго  стали знаковыми событиями. Массовое сознание Жириновского и тем более его партию как оппозиционную не воспринимает, однако январские эскапады оценило позитивно: привлекли внимание 10,8% опрошенных – третье место (у «Родины» 9,3%), второе место по этому показателю у КПРФ (16,3%).