Люди, политика, экология, новейшая история, стихи и многое другое

 

 
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Структура
Персональные страницы

Новости
О Центре
Семинары
Библиотека

Хроники выборов в Восточной Европе
Украина
Северный Кавказ
Выборы в Молдове
Выпуски политического мониторинга
"Буденновск-98"
Еврейский мир

Публикации ИГПИ
Другие публикации

сайт агентства Панорама Экспертный сайт группы Панорама
сайт Института региональных социальных исследований р-ки Коми
Электоральная география . com - политика на карте ИГ МО РАПН Политическая регионалистика

<<< К основному разделу : Текущий раздел

 

Новое на сайте

Февраль, 2000 г.

 

Стабильность политической системы и переконфигурация «партии власти»

 

Заявленные планы объединения двух «протопартий власти» – «Единства» и «Отечества» (с примкнувшими к ним «Регионами России» и «Народным депутатом») – казалось бы, могут привести к существенной трансформации всего партийно-политического ландшафта современной России. Действительно, «президенту большинства», как неустанно подчеркивают идеологи нынешнего режима, необходима и достойная «партия большинства», способная объединить вокруг себя и большую часть электората, и большую часть политических элит. Способен ли новый проект «партии власти» выполнить эту важнейшую задачу?

Несмотря на отдельные колебания, первый год нового режима в целом сохранил в обществе ценностный консенсус, символом которого стал президент В. Путин. И дело не только и не столько в самом факте его высокого рейтинга, сколько в том, что в течение первого года его президентства с ним связывали позитивные ожидания в, в какой-то степени, продолжают связывать до сих пор, все основные значимые социальные группы современного российского общества. Он опирается на «национальный консенсус», достигнутый в результате преодоления длительного раскола общества, характерного для «революционного» периода середины 80-х – 90-х гг.

Электоральные «ядра» некогда непримиримых полюсов общественного сознания - «западнического» и «традиционал-коммунистического» сегментов - за последние годы значительно сократились. Так «ядро» радикально-либерального электората, согласно исследованиям Россисйкого независимого института социальных и национальных проблем, составляет лишь 2-3%, а «традиционал-коммунистического» – 14-15%. Возникающие же «посередине» группы – в равной степени как социалистической, национал-государственнической, умеренно-либеральной, демократическо-правозащитной или центристской ориентации - демонстрируют в главном общенациональный ценностный синтез. Их объединяют стремление к усилению роли государства в экономике и политике при сохранении основных демократических завоеваний, патриотические установки, совмещенные с желанием видеть страну сильной и современной державой. Именно в президенте В. Путине данные группы общества видели и продолжают видеть выразителя подобных ожиданий, а в «партии власти», или том, что выступает от ее имени – политический инструмент для реализации соответствующей «политики большинства». Таким образом, от нынешней власти ждут, в первую очередь, реализацию запроса на сильную и эффективную государственную власть, действующую в русле общенациональной субъектности - то есть на основе общенациональных а не узкогрупповых или корпоративных интересов.

Это означает, что существует общественная необходимость в «актуализации» данного «запроса большинства», в механизмах согласования и реализации интересов различных групп как общества, так и элиты.

Неудовлетворение «Единством» в том виде, в каком оно представлено в нынешней Госдуме, неоднократно высказывалось и теми, кто был непосредственно причастен к его созданию и руководству. Однако нерешенной оставалась главная проблема - тесная зависимость фракции от некоторых олигархических группировок, в первую очередь, групп «МДМ», «Альфа», «Сибнефть» и других, приближенных к ряду высокопоставленных представителей Администрации президента. И дело не  в каких-то конкретных «группах влияния» - в условиях рыхлой государственности в целом, отсутствию внятной идеологической и ценностной парадигмы, управление государством «узким кругом», в котором практически отсутствуют самостоятельные лидеры, имея в качестве «плюсов» скорость принятия и реализации решений, отсутствие необходимости тратить время и усилия на «продавливание» и согласование, неизбежно оборачивается фаворитизмом, зависимостью от узкого круга «приближенных» группировок, авантюризмом и непродуманностью принимаемых решений.

Что в этой связи можно ожидать от новой «партии власти», представленной уже не серым «Единством», а четырьмя достаточно респектабельными центристскими фракциями Государственной Думы? Это зависит от реальных намерений архитекторов объединения – либо продолжать заниматься скоростным продавливанием проектов Кремля и Белого Дома, либо же создать новый консенсусный орган принятия и согласования решений. То есть  будет ли вновь создаваемое объединение «партией мобилизации» или же «партией консолидации»? «Партией элит» или «партией опричнины»?

В. Путин был избран на волне острого недовольства обществом «ельцинскими» элитами. Ситуация подтолкнула его и ведущих идеологов нового режима на создание своего рода механизмов общественной «опричнины» - то есть управление государством вопреки сложившимся элитам. Отсюда демонстративное «понижение» веса Совета Федерации, формирование весьма сервильной Государственной Думы, создание института федеральных полпредов, ставка на «силовой», военный и ФСБешный «ближний круг», постоянные административные реформы. Последовательная реализация подобной стратегии чревата серьезным риском потери управляемости страной в условиях экономического кризиса, усугубленного «продавливанием» непопулярных и болезненных для населения социально-экономических реформ. В этих условиях региональные элиты, с которых снята ответственность за принимаемые на государственном уровне решения, способны стать мощным аккумулятором протестных настроений, что объективно приводит к усилению центробежных тенденций. Опасно и то, что по логике модели сверхцентрализованной «опричнины» президент не имеет иной опоры, кроме собственной бюрократии, а также не имеет политического дублера. Как показывают опросы общественного мнения, реализация подобной модели уже привела к исчезновению в массовом сознании иных, кроме президента, ответственных авторитетных политиков. А это означает, что весьма вероятное падение популярности президента в условиях проведения непопулярных реформ, может привести к «обвалу» доверия в отношении всей федеральной власти, ее делегитимизации. О том, что подобное развитие событий нельзя исключить, говорит судьба первого реформатора «новейшей истории» – М. Горбачева и судьба возглавлявшегося им государства.

С другой стороны, однозначная ставка на уже сложившиеся элиты (за отсутствием собственных), во-первых, противоречит общественному запросу, приведшему В. Путина к власти, с другой, чревата «застоем», расползанием властных функций, усилением инерционных процессов. Гибрид же «мобилизационной» и «консолидационной» составляющих режима вообще представляется малодееспособным, сохраняющим видимость консолидации лишь до первого серьезного кризиса. В истории последнего десятилетия можно вспомнить две не вполне удачные попытки создания движения исключительно консолидационной направленности – «Гражданский союз» образца 1992-93 гг. как негативный консенсус элит на навязываемые им гайдаровские реформы, а также «Отечество – Вся Россия» образца 1998-99 гг. как ответ на дефолт 1998 г. и утраты тогдашним Кремлем способности консолидировать элиты. В конечном счете, обе эти попытки потерпели фактический крах, столкнувшись с серьезным противодействием Кремля. Лишь в короткий период, когда, казалась, власть сама идет к ним в руки, эти номенклатурные образования переживали наибольший комфорт.

В этой связи уместно вспомнить КПСС застойного периода, когда под единым партийным знаменем фактически скрывались все существенные противоречия тогдашнего общества – существовали «внутренние партии» и либералов, и почвенников, и реформаторов, и консерваторов, и централистов, и федералистов. Однако попытки реформирования общества и системы власти сразу сделали данную модель беспринципной «партии-государства» нежизнеспособной.

В то же время как мобилизационные, так и консолидационные тенденции являются органичными для постреволюционного общества, каким является «путинская» Россия. Обе описываемые «модели управления» - элитные и внеэлитные - имеют право на существование и на протяжении всей российской истории реализовывались в зависимости от конкретной политической ситуации. Обе являются по-своему ценным инструментом, способным решать свой круг задач. «Партия власти» должна располагать обоими данными инструментами.

Таким образом, мы полагаем, что устойчивость политической системы была бы достигнута при реализации двухполюсной или двухпартийной системы «партии власти». При этом речь идет не о несостоявшейся схеме «левый центр» – «правый центр». Различия между двумя «партиями власти» должны отражать не идеологические различия по оси «левые – правые», а, в первую очередь, институциональные различия в модели управления государством. Так, допустим, то же «Единство» вкупе с ЛДПР, фактически отражают централизованную модель управления в обход политических элит, представляют своего рода «партию опричнины», а второе «плечо» «партии власти», условно назовем его «партия консолидации» - консенсусную модель управления с непосредственным участием элит («Отечество», «Регионы России»). Нынешние настроения элит, особенно региональных, все менее пытающихся скрывать свое недовольство введением института федеральных полпредов, а также централизацией бюджетных потоков, позволяют предполагать, что подобная «партия консолидации» все равно будет сформирована, однако, вероятно, будет оппозиционной как в отношении президента, так и всего федерального центра. Это позволило бы существенно увеличить маневренность управления перед прогнозируемым кризисным развитием событий. Одновременно для нынешнего режима крайне актуальной является задача формирования новых политических и экономических элит, адекватных новому периоду российской истории.

Следовательно, наиболее адекватная состоянию общества «партия власти» должна базироваться на широком ценностном консенсусе («государственническое большинство») и в состоянии распространить свое влияние на 45-50% всей электоральной базы. Однако ни коем образом не целесообразно «запаковывать» все внутренние противоречия правящей коалиции, в первую очередь, институциональные, в рамки одной номенклатурной псевдопартии, что чревато полным распадом «партии власти» при первом же серьезном кризисе. На периферии же политического спектра могут найти свое место «партии ценностей».

КПРФ, представляющая собой не столько «левые» ценности, сколько советских традиционалистов с их патриархальным менталитетом, останется, очевидно, запертой в своем изолированном сегменте, представляющем от 15% до 25% избирателей. «Либералы» как радикально-рыночного, так и правозащитного направления вряд ли смогут увеличить свое присутствие в Думе, тем более в отсутствие новых ярких лидеров. Кризис вокруг НТВ, скорее всего, окончательно развел «либералов», ориентированных на СПС, и «демократов», ориентированных на «Яблоко», что создает проблемы для планов «партии власти» взятия под контроль всего право-либерального фланга, путем вытеснения с политической сцены «Яблока» (поглощение «Яблока» более удобными власти правыми либералами). Стало ясным, что либералы-рыночники и демократы-правозащитники кардинально расходятся между собой по своим ценностным приоритетам, и, соответственно, новый политический спектр должен представлять оба эти направления порознь.

Не слишком многочисленные радикальные «русские националисты», вполне способные набрать до 5-8%, скорее всего, смогли бы найти свое место в составе властной «партии опричнины».

В подобной расстановке политических сил незаполненной остается собственно «левая» ниша, которую лишь отчасти представляет «Яблоко», и в еще меньшей степени, КПРФ. Стержневой «левой» идеей, вероятно, могла бы стать идея самоорганизации общества, в первую очередь, его наиболее активной части, потенциального «среднего класса», его противостояния как «олигархическому» беспределу, так и административному давлению властей. Именно слабость «среднего класса» в России, колоссальный разрыв между «адаптантами» и нищим пассивным населением был главным препятствием процессам самоорганизации общества.


Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!

 

Все права принадлежат Международному институту гуманитарно-политических исследований, если не указан другой правообладаетель