|
Андрей Казанцев. Интервью для азербайджанского портала АРА. 9 января 2013 г. «Прекращение эксплуатации Габалинской РЛС будет, в конечном итоге, на пользу отношениям России и Азербайджана» «Войны в Карабахе в 2013 году не будет, но и ожидать мира пока тоже наивно» Москва. Фарид Акберов – АПА. Интервью московского корреспондента АПА с директором аналитического центра международных исследований при Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) МИД России, доктором политических наук Андреем Казанцевым. - Как Вы оцениваете ситуацию на Южном Кавказе в 2012 году? - В целом ситуация на Южном Кавказе представляется достаточно противоречивой. В прошедшем году два ключевых региональных конфликта (Азербайджан-Армения и Россия-Грузия) получили несколько разную динамику. Ситуация в армяно-азербайджанских отношениях не улучшается, скорее, наоборот - продолжает расти вероятность силового разрешения конфликта. Фактически, можно сказать, что уже давно идет вялотекущая локальная позиционная война. Стороны периодически стреляют друг в друга, но пока не пытаются продвинуться вперед с занятых позиций, а, кроме того, имеет место ограничение зоны конфликта и масштаба применения вооружений. Политически мы можем констатировать наличие совершенно неразрешимого тупика, связанного с противоположными позициями вовлеченных сторон по международному статусу Карабаха, а также с отсутствием какой-либо вразумительной позиции и даже реального интереса со стороны международных посредников. Стоит, например, обратить внимание на то, какую огромную роль и на Западе, и на постсоветском пространстве придают конфликтам вокруг Абхазии и Южной Осетии, какую роль они получили на международном медийном пространстве, какая оказывается спонсорская помощь пострадавшим и Западом, и Россией. В то же время вокруг конфликта в Карабахе, по сравнению с этим, - тишина. И это огромная ошибка всего международного сообщества, так как последствия новой активной фазы конфликта могут быть просто катастрофическими для всей Евразии и Европы. В то же время в российско-грузинских отношениях после поражения Саакашвили на парламентских выборах возникает определенный потенциал для улучшения (хотя его, разумеется, также не следует переоценивать, поскольку Россия не готова отказаться от признания независимости Южной Осетии и Абхазии). Более того, шанс на даже ограниченную нормализацию отношений России и Грузии может быть не использован в условиях резкого, и я бы даже сказал, скандального, роста противоречий между Россией и Западом (ситуация вокруг закона Магнитского и реакции Москвы на него). Все это происходит, несмотря на победу на президентских выборах Обамы, который продолжает ставить на нормализацию отношений с Москвой. Еще один важный узел противоречий – отношения Ирана и Азербайджана. Здесь неудачно сложилось многое: общая международная ситуация вокруг Ирана, исторический вопрос Южного Азербайджана, проблема раздела Каспия и.т.п. В 2012 г. наблюдалась определенная стабилизация в этом направлении, хотя и решения перечисленных выше вопросов не видно. По крайней мере, международному сообществу удалось в 2012 г. избежать новой войны в Персидском заливе, в которую мог бы быть втянутым и Азербайджан (потоки беженцев и т.п.). Здесь последствия конфликта были бы просто чудовищными, так как прекращение транспортировки нефти через Персидский залив, в случае американо-иранского конфликта вокруг ядерной программы Тегерана, привело бы к глобальному экономическому кризису. К сожалению, конфликт пока только отложен, он может вспыхнуть в любой момент. Вспомним о публично проведенной премьер-министром Израиля в 2012 г. «красной линии» (т.е. линии, за которой начинается война) для иранской ядерной программы. Обычно такого рода угрозами зря не разбрасываются. - Чем ситуация завершится сейчас, и какова будет роль Азербайджана в изменившемся регионе Кавказа? - Я хотел бы быть оптимистом по поводу карабахского конфликта, но пока этот оптимизм явно преждевременен. Полагаю, что ключевая задача сейчас для всех вовлеченных сторон – избежать войны и при этом заложить основу для политического урегулирования конфликта хотя бы в долговременной перспективе. К сожалению, в перспективе даже 3-5 лет я не вижу возможности разрешения политических проблем. Ключевой при этом должна стать позиция международного сообщества. Иранская проблема также может обостриться уже в 2013 г. – с совершенно непредсказуемыми последствиями. Несмотря на отмеченные внешнеполитические проблемы, можно констатировать наличие двух ключевых позитивных тенденций в плане роли Азербайджана на Южном Кавказе. Очевидно, что эти тенденции продолжатся и в будущем. Во-первых, азербайджанская экономика самая крупная в регионе и, поскольку вряд ли произойдут существенные изменения на мировом углеводородном рынке, эта центральная экономическая роль вашей страны на Южном Кавказе будет продолжать расти. Во-вторых, руководство Азербайджана достаточно умело переводит экономическую мощь страны в политическое влияние. В минувшем году я бы упомянул принятие Азербайджана в непостоянные члены Совета Безопасности ООН на два года и его председательство в Совете безопасности ООН в мае-июне, а также очень успешно проведенный конкурс «Евровидение». Можно добавить к этому списку предстоящие Европейские олимпийские игры. К указанным тенденциям можно добавить третью, так сказать, на перспективу: по мере развития процессов глобализации все больше будет востребована роль Азербайджана как транзитного центра на одном из ключевых путей с Востока на Запад. Пока этому препятствуют разного рода конфликтные ситуации в регионе, которые существенно повышают риск любых проектов (соответственно, в проектах типа «Набукко» еще слишком много политики). - Видите ли Вы хотя бы на миллиметр прогресс в урегулировании нагорно-карабахского конфликта? - К сожалению, прогресса нет. Большой ошибкой участников переговоров (прежде всего, международных посредников по Минской группе ОБСЕ, так как вполне понятно, почему на этом вопросе, как на ключевом, сосредоточились непосредственные стороны конфликта), на мой взгляд, стало то, что центральной проблемой стал вопрос о международно-правовом статусе Карабаха. С точки зрения науки о международных отношениях это проблема с «нулевой суммой»: что проиграет Баку, то выиграет Ереван, или наоборот. Кроме того, вокруг этого вопроса «накручено» много исторических противоречий, взаимного недоверия, ненависти, страха, национальных амбиций. Весь этот «клубок» нельзя «размотать» за одну ночь. Поэтому проблема статуса, в принципе, не имеет прямого дипломатического решения. Мне кажется, что искусство международных посредников должно состоять в том, чтобы найти способ временно обойти или отложить эту проблему, быстро решить все другие ключевые вопросы (перестрелки, положение беженцев и т.п.), и уже на этой основе создать потенциал для разрешения вопроса правового статуса хотя бы лет через пять. Понятно, что ни Баку, ни Ереван такой обходной маневр сами инициировать не могут, но международные посредники для такого маневра должны быть действительно заинтересованы в решении проблемы и им следует бросить на чашу весов свое влияние и ресурсы. А этого, увы, не наблюдается. - Какие в целом ожидания от 2013 года? - В целом в системе международных отношений все больше становится неопределенностей и рисков. Здесь и экономический кризис, и возможные локальные конфликты, и изменение чаши весов с ключевыми игроками на международной арене (а любое такое изменение ведет и к смене баланса сил и чревато конфликтами). Поэтому я не могу сказать, что год будет безоблачным. Будем, как говорится, осторожными оптимистами, поскольку проблемы велики, но отнюдь не обязательно, что ситуация будет развиваться по самым плохим сценариям. Скорее всего, ничего страшного не произойдет. - Как Вы оцениваете минувший 2012 год в плане развития российско-азербайджанских отношений? Согласны ли Вы с мнением ряда экспертов о том, что уход России из Габалинской РЛС отрицательно повлиял на двусторонние отношения? - Я лично считаю, что прекращение эксплуатации Габалинской РЛС будет, в конечном итоге, на пользу отношениям России и Азербайджана, хотя, разумеется, в краткосрочной перспективе определенный «холодок» появился. Россия получает шанс создать независимую от других государств систему, прежде всего, на базе введенной в строй Армавирской РЛС. С точки зрения реализма в международных отношениях считается, что в таких вопросах доверять другим государствам, даже таким стратегическим партнерам, как Азербайджан, не всегда целесообразно. Соответственно, Москве не надо будет больше постоянно опасаться изменений в политической конъюнктуре в Азербайджане, которые могут повлиять на судьбу РЛС, и отношения Москвы и Баку станут более стабильными. Этому будет способствовать то, что американцы в Габалу не придут, так как там все технически устарело, и вопрос о РЛС с повестки дня будет снят. Наоборот, если бы Москва вложила большие деньги в модернизацию Габалинской РЛС, а потом вдруг потеряла бы возможность ее использовать, да еще в какой-нибудь критической региональной ситуации, конфликт был бы очень серьезным. Вообще основу российско-азербайджанских отношений должна составлять экономика, а не военные объекты, а в сфере экономического сотрудничества надо еще очень много сделать. - Как, на Ваш взгляд, в свете некоторого охлаждения российско-азербайджанских отношений, поведет себя Россия в случае возобновления карабахского конфликта между Азербайджаном и Арменией? - Официальная позиция Москвы заключается в том, что РФ поддерживает стратегическое партнерство одновременно с Азербайджаном и Арменией. Поэтому я считаю, что в случае новой войны Россия останется нейтральной. Договоренности о российско-армянском военном сотрудничестве даже формально не распространяются на Карабах. Вообще их рациональный смысл для Москвы изначально заключался в том, чтобы гарантировать безопасность собственно Армении в ее советских границах от потенциального вмешательства Турции и сохранить какие-то структуры постсоветской интеграции на Южном Кавказе, а не для того, чтобы стратегически «привязать» Россию к одной из сторон в карабахском конфликте. Однако Москва (в данном случае вместе с Западом) приложит все усилия, чтобы открытая война не возобновилась, так как от нее проиграют и Россия, и ЕС, и США. Россия проиграет от дестабилизации постсоветского пространства, ЕС – от дестабилизации в зоне европейского «соседства» и «Восточного партнерства», США – от новых проблем и без того в критической ближневосточной зоне. Поэтому в случае резкой эскалации конфликта участники Минской группы «вспомнят» про Карабах и активизируют совместные дипломатические усилия. - Следует ли ожидать грузинского варианта, когда Москва открыто выступит в поддержку одной из сторон конфликта? И следует ли вообще ожидать разрешения конфликта в свете предстоящих в 2013 году и в Армении, и в Азербайджане президентских выборов? - Я не думаю, что Москва так поступит, ведь это бы навсегда подорвало российско-азербайджанские отношения. Даже в случае с Грузией для этого понадобился прямой российско-грузинский вооруженный конфликт и еще много разных факторов (например, полное неприятие специфической личности Саакашвили в Москве, жесткая реакция РФ на признание Западом Косово и т.д.). К тому же международные последствия признания Абхазии и Южной Осетии также весьма сложны и неоднозначны, поэтому уже это будет хорошим аргументом для того, чтобы не повторять подобные действия. Я не думаю, что президентские выборы в обеих странах можно столь уж напрямую связать с динамикой конфликта. Разумеется, кто-то может попробовать в каких-то своих интересах «поиграть» с обострением ситуации. Но серьезные политические силы не могут быть заинтересованы в реальной полномасштабной войне. У нее может быть слишком много непредсказуемых последствий. Причем, учитывая накопленные ресурсы сторон, война может быть намного более разрушительной, чем та, что имела место непосредственно после развала СССР. Поэтому, скорее всего, войны в Карабахе в 2013 году не будет. Но и ожидать мира пока тоже наивно.
|
