|
Ковалев В.А.,
доктор политических наук, эксперт Института гуманитарно-политических исследований,
г.Сыктывкар, Республика Коми. Впервые текст опубликован на сайте Фонд развития эффективной политики ОРАНЖЕВОЕ НЕБО Если с 2000 года анекдоты «про Вовочку» можно считать политическими, то с года прошлого старая детская песенка про «оранжевое небо … оранжевого верблюда» вполне тянет на революционную пропаганду. Это, конечно, шутки, но власти не до них. В «братской» славянской республике продемонстрировали эффективность технологий, с помощью которых можно противостоять административному ресурсу и неизбывной привычке руководства стран СНГ фальсифицировать выборы. По этому поводу уже полгода наблюдается оживление среди противников «путинского режима», которые с ностальгией вспоминают российскую вольницу 1990-х. Обиду и надежды ряда олигархов и деятелей обслуживающих их представителей «четвертой власти», а также тех, кого принято называть «демшизой», легко понять. Однако стоит подробнее разобраться в том, случился ли в последние годы «откат» от демократии, и стоит ли ее сторонникам в России ностальгировать по ельцинским временам. *** «ПРОДОЛЖАТЬ НЕЛЬЗЯ ИЗМЕНИТЬ» - в этом словосочетании, если иметь в виду отношение к проводимой в РФ политике, негде поставить запятую. С одной стороны, все большему количеству людей становится очевидным не просто бесперспективность, но и губительность для страны нынешнего политического и экономического курса. Сочетание ряда непродуманных и плохо организованных реформ (монетизация. ЖКХ, местного самоуправление, административной) даст такой разрушительный кумулятивный эффект, какого никогда не добиться всем спецслужбам недружественных к России государств. Конечно, лучше бы, чтобы люди с такой квалификацией, какая есть сейчас в «верхах» исполнительной и законодательной власти Российской Федерации просто ничего не делали и оставили бы страну и людей в покое, без новых реформ и «инициатив» (скажем, отмены губернаторских выборов или автогражданки), но это также невозможно. Мир не стоит на месте, международное положение России довольно неблагоприятно, и сколько-нибудь долго паразитировать на «трубе» тоже не удастся. Ширятся настроения «а король-то голый» и «так жить нельзя». Но - как можно? Для варианта авторитарной модернизации у нынешних российских элит не хватает духовных, нравственных стимулов, они слишком корыстны и непатриотичны, не готовы опираться на лучшие элементы отечественной исторической традиции, которая дважды на протяжении одного столетия трагически пресекалась. Возвращения чего-то подобного «демократии» образца 1990-х годов тоже не радует. В лучшем случае, мы получим новое издание бесплодного плюрализма и имитации западных демократических образцов. Для некоторых носителей «свободы слова», придушенных сейчас путинизмом, такой поворот будет благом, но страна в целом вряд ли выиграет, да и ресурсов, которые разворовывались и растрачивались в годы демократии «по-ельцински» уже нет. Когда оказываешься в подобном тупике, вроде бы остается только ждать, что все разрешится само собой, скажем, через «цветную» революцию. После известных событий на Украине тема эта стала весьма популярной, но по нашему убеждению, «оранжевый взрыв», которого некоторый ожидают даже с надеждой, имел бы для нашей страны самые трагические последствия. Антисанитарией вокруг центральной площади дело бы не ограничилось, наш бунт против власти это «запирайте етажи / нынче будут грабежи». А кто мог бы воспользоваться плодами новой русской революции просто страшно подумать. Но ведь основным провокатором «российского майдана» выступает российская же власть, со своим действием и бездействием. И эту власть не убрать в результате демократических выборов, на которые правящая группировка не пойдет, ибо проводить выборы без административной мобилизации и массовых фальсификаций в России и ее регионах уже не могут. Такие выборы – хороший повод для «оранжевых» выступлений... Значит дело все-таки в политической демократии. *** В последние годы много было сказано и написано по поводу неудач и трудностей демократизации в России. Западным критериям либеральной демократии Российская Федерация не соответствует, после начала демократического перехода, демократия здесь так и не смогла консолидироваться. (При определении успешности демократического перехода мы солидаризируемся с подходом Х.Линца и А.Степана, которые полагают, что «демократический переход завершается, когда достигнуто необходимое согласие о политических процедурах формирования выборных органов власти, руководство приходит к власти непосредственно в результате свободных и всенародных выборов и де-факто получает полномочия формирования новой политики, в то время как исполнительная, законодательная и судебная власти, созданные новой демократией, де-юре обязуются делить власть с другими органами» ). Получается, что по этим и другим критериям демократия в РФ какая-то «не настоящая»; она далека от консолидации по западным либеральным образцам, носит управляемый характер, не имеет сильной судебной власти, сопровождается подавляющим доминированием исполнительной власти и бюрократического аппарата, в то же время, не сопровождается развитием партий и парламента, ведет к расширению коррупции, в том числе, и политической, и т.д. Выборы хотя и проводились регулярно, но их результаты подвергались фальсификациям и зачастую их нельзя назвать свободными. Последние мероприятия по отмене выборов глав регионов, ситуация со свободой слова, стиль проведения и результаты выборов в ходе третьего электорального цикла – и все это на фоне угроз внутри страны (терроризм) и на международной арене (проблемы во внешней политике РФ) - заставляют вообще серьезно усомниться в том, что на российской почве вообще могут прижиться хоть какие-то демократические ростки. В общем, стоит вопрос «как Россия не справилась с демократией?» (Показательна одноименная работа: Шевцова Л. Как Россия не справилась с демократией? // 2004, Т.8 №3). (И могла ли вообще справиться?) В этой неудаче Российская Федерация отнюдь не одинока. Эйфория по поводу демократических транзитов в рамках «третьей волны» демократизации давно прошла. Со времен падения коммунизма во многих странах мира сложились режимы вроде российского, в которых перемешаны выборность и авторитаризм, а именно – «нелиберальные демократии» 1. Переходы к демократии либо не удаются, либо порождают уродливые политические гибриды, которые представляют собой издевательство над демократическими нормами даже в минималистском (процедурном) понимании демократии. Поэтому вполне объясним скепсис по поводу парадигмы транзита, пользовавшейся немалой популярностью в годы подъема демократизации. Весьма показательна в этом отношении работа Т. Карозерса, который пишет что «в странах, политическая жизнь которых отмечена синдромом бесплодного плюрализма (…), обычно существует некоторая политическая свобода, регулярно проводятся выборы и происходит чередование у власти действительно отличающихся друг от друга политических группировок. Несмотря на эти положительные признаки, демократия остается поверхностной и проблематичной. Политическое участие, хотя и достаточно широкое во время выборов, не простирается далеко за пределы голосования. Политические элиты всех главных партий и группировок воспринимаются массовым сознанием как коррумпированные, неэффективные или эгоистичные, глубоко безразличные к судьбе страны. Чередуясь у власти, они только спекулируют на её проблемах, не решая ни одной из них. Общественное мнение серьезно разочаровано в политике, и, хотя всё ещё сохраняет приверженность идеалам демократии, чрезвычайно негативно относится к политической жизни. В целом, политика воспринимается как затхлая коррумпированная область господства элиты, от которой страна не видит ничего хорошего…» (Карозерс Т. Конец парадигмы транзита // Политическая наука. 2003, №2. С. 50) В общем, гораздо лучше многих социологов и политологов ситуацию понимает писатель Виктор Пелевин. В его последнем бестселлере лиса оборотень по имени А Хули пишет сестричке в Лондон: «Элита здесь делится на две ветви 2 … – это бизнес комьюнити, пресмыкающееся перед властью, способный закрыть любой бизнес в любой момент, поскольку бизнес здесь неотделим от воровства. А «аппарат» - это власть, которая кормится откатом, получаемым с бизнеса. Выходит, что первые дают воровать вторым за то, что вторые дают воровать первым» (Пелевин В. Священная книга оборотня. Роман. М. 2004. С. 101). Это государство работает на удовлетворение интересов бюрократии. От нормального обслуживания гражданских интересов оно давно отказалось. Если взять примеры с людоедской социальной реформой, положение бюджетников и пенсионеров, юное поколение, бросаемое на произвол судьбы, да и просто – организации услуг населению в налоговой инспекции или при оплате коммунальных услуг – видно, что государство совершенно безразлично к потребностям граждан. Оно безответственно. В современной России наблюдаются: - Моносубъектность власти
- Вынужденное согласие граждан на минимизацию функций государства.
- Ориентация государственных деятелей и бюрократов на выгоду и личный успех без служения обществу.
Отсутствие общего интереса реализуемого через государственную стратегию. В спорах о том, что в РФ больше авторитаризма или демократии, ответ простой – больше бюрократической клептократиии. Когда читаешь В.Пелевина, понимаешь, что во времена «Generation «P» оно носила более плюралистичный характер, а во времена «Священной книги оборотня» - более моноцентричный. Но именно бесконечная «приватизация» ресурсов общества - было основой и того, и этого режима. И наличие выборов мало что меняло в этой картине. «Мессидж» так называемой оппозиции, который мы наблюдали хотя бы в ходе региональных выборов, состоит в том, чтобы самим занять ключевые посты при распределении ресурсов, и делать то же самое. А силы, которые могли бы построить принципиально иной режим, не организованы в принципе. Они и не могли быть организованы в прошедшее десятилетие в принципе, ибо вместо «Общественного договора» ельцинская Россия имела подобие сговора верхов и низов о взаимной безответственности. Известный социолог Леонтий Бызов высказал, например, идею о том, что население позволяло «верхам» воровать, в обмен на невмешательство в свои дела (Передача В. Третьякова «Что делать». Эфир 20 марта 2005 г . Канал «Культура»). И в 1990-е годы это обеспечивало некий консенсус. Но сейчас положение стало меняться. Государство предъявляет обществу все больше требований и закрепощает его, но в обмен власть решительно освобождается от своих обязательств перед населением собственной страны. Почему-то это называется «либеральным курсом». Все эти попытки чреваты либо диктатурой (недаром отечественные «либералы» так боготворили Пиночета с его расправами над мирным населением и оппозицией!) или новым кризисом. Вызревающий на наших глазах новый авторитаризм лишен легитимности, но не демонстрирует он и эффективности. Перезаключить общественный договор, и сделать власть ответственной было бы выходом из нынешнего социально-экономического и политического тупика, но для этого требуется развитая гражданская ответственность. И поэтому, конечно, проблемы развития гражданского общества в России стоят очень остро. Россияне хронически не умеют организовываться и проявлять социальную солидарность при защите своих интересов. Фактически действия элит в отношении российского населения являются почти неограниченным произволом. И сейчас эта ситуация представляется непреодолимой. Без обращения к истокам этой ситуации не найти путей ее преодоления. Популярные после расстрела Белого дома в 1993 году представления о том, что в России установился авторитарный режим, довольно быстро уступила место более спокойным рассуждениям, говорящим о гибридности этого режима, о сочетании в нем авторитарных и демократических элементов. И для многих исследовательских целей такой подход вполне оправдан, так как позволяет определить многие важные черты политического взаимодействия в РФ. Но в целом – зададимся вопросом: могла ли оппозиция прийти к власти в «полудемократической России» в результате выборов. В истории ответ на этот вопрос был отрицательным, если попытаться отправиться в «область возможного», то, боюсь, ответ будет похожим. Характер режима был по существу авторитарным. Деятели правящего режима могли проводить ротацию внутри своего круга (так, как искали преемника в конце 1990-х: Н.Бордюжа, А.Николаев, Е.Примаков, С.Степашин…), но никогда бы не отдали власть по-настоящему оппозиционной партии, на роль которых в прошлом десятилетии претендовали, КПРФ – коммунистическая, левая оппозиция. Яблоко» - демократическая оппозиция и, возможно, КРО, среди патриотической оппозиции (во всяком случае, существовала и существует эта перспективная политическая ниша для оппозиционных сил). Среди причин для этого мы видим две основные: 1) Конституционное устройство Российской Федерации и институциональный дизайн и 2) Политэкономические проблемы, связанные с характером российской приватизации и необходимости ее политического прикрытия и обеспечения. Прежде всего, Конституция РФ надежно блокировала возможности политических ротаций и препятствовала политической мобильности. К удивлению многих, Ельцин и его команда после осени 1993 года пошли на проведение выборов (может быть, это нужно было перед лицом Запада), но что это были за выборы, куда они могли привести оппозиционные партии? Оппозиция могла попасть в Думу, чтобы иметь там весьма ограниченные возможности Антидемократизм ельцинской конституции состоит не в том, что у президента было сосредоточено много полномочий (в условиях переходного периода было вполне оправданным). Проблема, что в РФ и президент, и правительство были беспартийными, партии не работали как механизм ответственности перед избирателями. Партии, даже пройдя в Думу, не могли влиять не на состав правительства, ни на политический и экономический курс. По сути, преодолев 5% барьер, в ходе далеко не честных и несправедливых выборов, они пробивали головой стену, чтобы оказаться перед другой стеной. Институциональный дизайн в России был сконструирован таким образом, что победитель поистине получал все на выборах президента. И здесь урок 1996 годы был очень нагляден. Одна часть ельцинского окружения была за отмену этих выборов (поскольку Ельцин не в форме – заявление Коржакова). Другая часть, та, что стали называть «семьей», толкнула Ельцина на выборы. Вакханалия кампании «голосуй или проиграешь», популистские посулы избирателям, которые никто не собирался выполнять, очевидно, массовые фальсификации в обоих турах и т.д. И со всем этим кандидат №2 согласился, признал свое поражение. После этого с так называемой политической оппозицией можно было делать все что угодно… Каковы же были причины такой странной ситуации. Скорее всего, правящая группировка, опирающаяся на «семибанкирщину», просто-напросто, не отдала бы власть, даже если бы на выборах Зюганов набрал бы больше голосов, и нашла бы способ признать выборы недействительными. Заявление Коржакова и фигура Лебедя, ставшего на несколько месяцев союзником Кремля, недвусмысленно говорили о возможности силового решения. И оппозиция отступила, чтобы уже НИКОГДА не приближаться к победе, а лишь играть декоративную роль в конструкции сложившегося в РФ режима. Ельцин не отдал власть потому, что олигархи не хотели отдавать собственность – впереди был «пир победителей» - залоговые аукционы и пр. И позади уже был соответствующий опыт – в главном пункте – не уступили бы власть, потому что за спиной преступления грабительской приватизации. Проельцинская группировка сражалась не только за будущие приобретения и безнаказанный грабеж, но, в каком-то смысле, за свою жизнь и свободу. (Этот опыт она повторила накануне думских выборов 1999 года, почуяв угрозу со стороны Лужкова. ОВРАГ же тогда был поставлен в сложное положение. Экономический и политический строй России они менять не хотели и не могли, борясь просто за то, чтобы занять место «семейных». Но, для поддержки со стороны населения, они были вынуждены прибегать к угрозам ельцинистам, загнали их в угол, и - вызвали яростную ответную реакцию). Повторим, что после этих выборов судьба оппозиции была предрешена. Экономический строй и институциональный дизайн, казалось, не оставляли ей никаких шансов. Дальнейшая борьба в русле существующих в России политических порядков, была безнадежной, иллюзии сохранялись лишь в силу специфических особенностей фигуры Б.Ельцина. В условиях слабости демократических институтов и существенных конструктивных пороках разделения властей в РФ, гипертрофированное значение приобретают личные качества лидеров. Но даже при всех ельцинских болезнях и пр., на фоне дефолта, унижения России в связи с агрессией НАТО против Югославии, попытки импичмента и т.д., Ельцин в главном выиграл – он не отдал власти своим противникам. Правда, за исключением главной игры, сил на другие направления у него почти не оставалось. Отсюда политические демарши, свобода СМИ», вольница региональных феодалов в конце прошлого десятилетия. Но это достаточно быстро закончилось. Стоило только прийти к власти Путину в результате наследования-выборов (вот она «выборная монархия»), который был молод и здоров. Для того чтобы укротить фронду в парламенте, в средствах массой информации и т.д. потребовалось немного лет. Но это было предопределено именно 1990-ми годами. Воистину, Путин – это Ельцин сегодня. По сути, Владимир Путин действовал уже в проложенном до него политическом русле, но его несомненная заслуга состоит в том, что он отвел государство российское от край пропасти, укрепил в рамках бюрократических возможностей государственный порядок. Однако достигнутая стабильность вновь рискует обернуться своей противоположностью. Неэффективность и коррумпированность государственной машины провоцируют в обществе тоску по оранжевому небу, и если они получат развитие, то многие увидят «небо с овчинку». 1 Далее идет набор ненормативной лексики, весьма точно характеризующий сложившиеся в постсоветской России отношения. 2 Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. М. 2004, С. 89.
|
