Владимир Малинкович, директор украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований. Ноябрь 2002г. Что несет нам глобализация? Какую бы тему мы сегодня всерьез не затронули, мы обязательно столкнемся с проблемами глобализации. Они повсюду. Экономика, политика, спорт, кино… Футбольный болельщик не может не заметить, что лучшие футбольные клубы давно уже стали интернациональными и качество их игры напрямую зависит от размеров денежного мешка хозяина клуба, от его способности купить хорошего футболиста (в хоккее это еще очевиднее). В киевском Доме кино демонстрируются фильмы стран Евросоюза, и почти в каждом из них звучит эта же тема. В одной из картин герой, общающийся с людьми только при посредстве компьютера, живет в виртуальном мире, который полностью контролируется страховой фирмой с отнюдь не случайным названием – «Глобал». В другом фильме мощная интернациональная кампания, отправляя на дно будущего водохранилища горную деревушку, калечит судьбы местных жителей, лишая их самых дорогих ценностей – традиций, веры, любви и даже памяти. Подобные примеры легко множить. Едва ли не каждый известный европеец, считающий себя интеллектуалом, уже публично высказался на тему глобализации. В западных масс-медиа сейчас (после Косово, 11 сентября, афганской войны, во время конфликтов на Ближнем Востоке и перед вероятной войной в Ираке) эта тема на первом месте. Логично: от того, как будет продвигаться глобализация, зависит будущее мира. Не логично то, что у нас, в Украине, эти проблемы, к сожалению, почти не обсуждаются. Антиглобалистов, которые выходят на многотысячные демонстрации протеста в странах Европы и Америки, у нас крайне мало. И если иметь в виду не агрессивных экстремистов, а основную массу критиков глобализма, то опять-таки следует добавить: «к сожалению». Но что же все-таки это такое – глобализация? Так ли уж она неизбежна? Угрожает ли она существованию человечества, или, может быть, большинство жителей нашей планеты вполне в состоянии к ней приспособиться и даже что-то при этом выиграть? Конечно, четкого ответа на столь сложные вопросы я дать не смогу, да и вряд ли кто сможет. В одном уверен: темой это давно пора заняться всерьез. Если не хотим, чтобы процессы глобализации захватили нас врасплох, как это обычно происходит с провинциалами. Именно они становятся первыми жертвами мировых катаклизмов, и украинцам это хорошо известно. Семимильные шаги глобализма Начну я все же не с глобализации, а с глобализма. В начале 50-х подобный процесс определяли словом мондиализм. Сам же термин глобализм появился в конце 70-х. Означал он распространение во всепланетном масштабе постиндустриальной цивилизации, которую обычно называют цивилизацией «третьей волны». Определять ход этого процесса будет уровень развития экономики. В результате управление миром окажется в руках транснациональных корпораций и «технореволюционеров», а государство-нация потеряет свой суверенитет (Э. Тоффлер, «Третья волна», 1980). Двадцать лет назад об этом писали в основном футурологи и обращали они внимание лишь на «первоэлементы третьей волны», а в начале 90-х глобализм уже стал доминирующим явлением в международной экономике и политике. Почему обычно медленные цивилизационные процессы вдруг стали развиваться столь стремительно? Очевидно, существенно возросла концентрация капитала, для которого государственные границы перестали быть сдерживающим фактором. К тому же значение государственных границ, да и самих государств резко уменьшилось после падения Берлинской стены и краха мировой коммунистической системы. Именно крах коммунизма, на мой взгляд, стал мощнейшим катализатором глобальных процессов. Существенно повлияли на темпы формирования глобального рынка успехи «технореволюционеров», совершивших, по мнению специалистов, в конце ХХ века больше открытий, чем было сделано за всю предыдущую историю человечества. А транснациональные компании сумели очень быстро реализовать эти открытия с колоссальной выгодой для себя. Речь идет о новых производственных технологиях, биотехнологиях и, прежде всего, информационных технологиях - о создании всемирной сети «Интернет» и системы мобильной связи. В значительной степени благодаря новым средствам коммуникации управление производством стало важнее самого производства и появилась возможность получения прибыли без дополнительных трудовых затрат, т.е. появилась совершенно новая форма капитала – капитал без труда. Кроме того, новые технологии позволили менеджерам экономики управлять ею, откуда им будет угодно, и размещать капитал, где угодно (а угодно – там, где меньше налоги и дешевле квалифицированная рабочая сила). Привязка капитала к определенной территории и, соответственно, к тому или иному государству значительно ослабла. Ситуация изменилась радикально не только в экономике. Начали меняться (правда, значительно медленнее, чем экономические связи) некоторые формы политических и социальных отношений в мире. Социологам стало очень трудно упаковывать все это в одно понятие глобализм. Ренессанс марксизма? Любопытно: в тот самый момент, когда коммунизм советского образца потерпел сокрушительное поражение, многие неолиберальные социологи вдруг стали говорить о возрождении марксистских идей. Самое интересное, что они называют Маркса пророком глобализма и ссылаются при этом на «Коммунистический манифест». А там сказано: «Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим, к великому огорчению реакционеров, вырвала из-под ног промышленности национальную почву». Возникающая в результате этого «всесторонняя зависимость наций друг от друга», по Марксу, ведет к вытеснению национальных культур единой всемирной культурой. Некоторые неолибералы противопоставляют сегодня Карла Маркса не только консерватору Освальду Шпенглеру, но и идеологу национал-либерализма Максу Веберу, которому еще вчера поклонялись. Такое вот сальто-мортале. Определенный резон во всем этом есть. Будучи материалистом, Маркс постоянно подчеркивал доминирующую роль производственных отношений по сравнению со всеми другими формами социальных отношений. Духовная жизнь для него – не более чем отражение отношений между людьми в сфере производства, всего лишь «надстройка», характер которой определяется экономическим «базисом», объективными законами экономики. Разве сегодняшний буржуа, как западный, классический, так и доморощенный, несмотря на привычку по любому поводу ссылаться на Библию и осенять себя крестным знаменем, не верит свято в то, что экономические законы незыблемы; именно им, прежде всего, следует беспрекословно подчиняться? Маркс и впрямь утверждал, что капитализм ведет к такому уровню обобществления производства, которое преодолеет государственные границы и, поскольку идеология, с его точки зрения, определяется экономикой, уничтожит национальную культуру. Почти то же самое утверждает современный американский социолог И. Валлерстейн: «Весь мир… подчиняется правилам обязательного, всеобщего разделения труда, которое называется капиталистической экономикой». Она работает в интересах максимального увеличения прибыли и нацелена на то, чтобы охватить все мировое пространство. Наличие государств с их границами серьезно мешает формированию единого всемирного капиталистического рынка, а это означает, что капитализм постарается существенно ограничить государственный суверенитет, - писал Валлерстейн в 1980-м, предсказывая то, что началось в 90-х. Но в «Коммунистическом манифесте», по сути, говорилось подобное же, но только еще в 1848 г. Так неужели Маркс и в самом деле провидец, способный предсказывать на века вперед? Думаю, тот, кто празднует сегодня марксистское воскресение, кое в чем ошибается. Во-первых, Маркс был убежден в том, что успехи капитализма временные, что эта социально-экономическая формация, пройдя через стадию империализма (с претензией на глобализм), будет взорвана изнутри из-за непримиримых противоречий между трудом и капиталом. И произойти это должно было не в каком-то отдаленном будущем, а в обозримый для Маркса период (т.е. еще в ХІХ веке, ну, может в начале ХХ-го). Сегодня, спустя полтора столетия, мы видим, что основное противоречие эпохи – вовсе не то, о котором писал Маркс. Прибыль, оказывается, можно получать не только за счет усиленной эксплуатации внутренних трудовых ресурсов. Сегодня сталкиваются между собой не столько труд и капитал в пределах одной страны, сколько богатые страны так называемого центрального пространства (1-й мир) и бедные страны периферии (3-й мир). Первый мир иногда условно называют Севером, третий – Югом. Рабочие люди стран первого и третьего миров – не товарищи по совместной борьбе, а конкуренты и, часто, враги. Так что марксистский лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» явно устарел. Между первым и третьим мирами существовал еще полупериферийный второй мир, куда входила и наша страна. Но после развала СССР и коммунистической системы страны Восточного блока очутились в ситуации мало зависящего от них выбора: то ли попасть на уходящий поезд богатых, в так называемый «золотой миллиард», то ли скатиться в мир слаборазвитых стран. Если, естественно, этим странам не удастся объединить свои усилия и занять свою собственную позицию – своеобразного «среднего пространства» в поляризованном мире. Еще один аргумент против Маркса: существовавшая до недавнего времени «мировая социалистическая система» движения капитализма к всемирному господству не остановила. В конце концов, конкуренции с капиталистической системой она не выдержала и рухнула. Видимо, окончательно. Впрочем, все это надо воспринимать с оговорками. Ведь последовательному марксисту трудно признать, что в СССР и зависящих от него «соцстранах» был построен социализм. Ну, хотя бы потому, что собственность на орудия и средства производства там реально принадлежали вовсе не обществу, а правящей партийной верхушке. Есть и другие основания не считать тот строй социалистическим, но это особая тема. Шлюзы открыты Наличие достаточно мощной «мировой системы социализма» (СССР с сателлитами) хотя и не смогло остановить процесс глобализма, но все же затормозило его на целых три четверти века. И Маркс к этому не имеет никакого отношения. На востоке Европы возникли не социалистические государства, а полуфеодальные деспотические режимы. Эти режимы опирались, прежде всего, на насилие и никогда не стеснялись опираться на самые реакционные политические силы в мире. В свое время известный диссидент Валерий Чалидзе написал книгу с очень точным, на мой взгляд, названием: «Сталин – победитель коммунизма». Боюсь, что именно благодаря реакционной, я бы сказал «добуржуазной», сущности советского режима, благодаря его чрезмерной милитаризации и агрессивности, распространению капитализма в мире был положен определенный предел. Как ни горько это сейчас осознавать. Рухнула Берлинская стена, и свое движение к мировому господству капитал продолжил. Да еще ускоренными темпами, поскольку система, именовавшаяся социалистической, себя полностью дискредитировала. К тому же, капитализм за эти годы, под воздействием социал-реформаторских движений, трансформировался. Он стал гораздо более гуманным, чем в начале ХХ века, обеспечил жителям государств центрального пространства высокий уровень благосостояния и освоил, как уже было сказано, такие технологии, которые позволяют ему стремительно двигаться к своей цели – постиндустриальной цивилизации. Но здесь возникают проблемы. Строго говоря, идеология глобализма предполагает, что транснациональные корпорации должны действовать, не считаясь с интересами того или иного государства. Национальным государствам надо либо совсем исчезнуть, либо, как минимум, отойти в сторону, чтобы не мешать транснациональному бизнесу. Но в действительности глобальные идеи реализуются сегодня не столько за счет международных концернов, сколько усилиями одного государства – супердержавы под названием Соединенные Штаты Америки. Совсем не случайно известный философ Фрэнсис Фукуяма называет наше время «эпохой американского экономического глобализма». Именно Америка сейчас – во главе «крестового похода» во славу глобализма. И трудно определить, кто здесь сюзерен, а кто вассал: США ли обслуживают интересы межнациональных суперконцернов, или же те служат американскому империализму. Внешняя политика нынешнего американского президента дает основания предположить, что он не намерен с кем-либо считаться. Если она не изменится, идеи единого мира станут непривлекательными для большинства жителей нашей планеты, причем не только на периферийном пространстве, но и в центре (посмотрите, как быстро растет оппозиция планам Буша в странах Евросоюза). Оппозиция военным амбициям США растет, но эта оппозиция, увы, слабая. Третий мир беден и технологически не развит. А Западная Европа, даже объединенная, противиться американскому империализму будет лишь постольку, поскольку. Американцы обладают очень мощными военными технологиями, и европейцам, чтобы их догнать в этой сфере, надо сильно поднатужиться и кое в чем себе отказать. Делать они этого не будут – привыкли к комфорту, да и побудительные мотивы довольно слабые: их все это пока не очень-то касается. Так что шлюзы для экспансии глобализма по-американски вроде бы открыты. В любой момент на нас могут обрушиться потоки, способные все и вся затопить. Как ту деревню из испанского фильма. Глобализм и глобализация Глобализм наступает, но отвергать огульно все, что связано с глобальными процессами, тем не менее, неразумно. Слишком уж опасны для самого существования человечества вызовы начала ХХI века. Появилось множество новых угроз, предотвратить которые мы не сможем, если радикально не объединим свои усилия и не изменим нынешнюю систему отношений между государствами, культурами, цивилизациями. Недавно, выступая на международной конференции «Переосмысляя современность», известный политолог, нобелевский номинант Роберт Аксельрод высказал предположение, что в ближайшие двадцать лет человечество столкнется с такими потенциальными угрозами: Выступление Аксельрода см. здесь.
| | Слишком быстрое развитие военных и информационных технологий. Наряду с уже существующей угрозой применения оружия массового поражения (которое сейчас оказывается в распоряжении режимов, не контролируемых обществом), возникают совершенно новые опасности. Это так называемая «кибервойна» и возможные диверсии хакеров с непредсказуемыми последствиям. Это агрессия высокоразвитых в военном отношении стран против государств, правительства которых их почему-либо не устраивают, и ответный террор против этих стран (с чем мир уже столкнулся). Проблема политической, культурной и религиозной самоидентификации наций. Рост религиозного фундаментализма, этнонационализма, вульгарно понимаемого патриотизма и великодержавия. Все это на фоне отказа от универсальных ценностей прошлого в экономически наиболее развитых странах Европы и США. Об опасностях такого рода писал в книге «Война цивилизаций» Сэмюэль Хантингтон. Острая нехватка важнейших ресурсов (пища, вода, нефть, газ) в общемировом масштабе. С голодом удается справляться лишь частично. Нефть неминуемо резко подорожает - ведь сегодня, как это ни странно, нефть стоит дешевле, чем чистая вода. К этому следует добавить крайне неблагоприятное воздействие экономики на экологию, для преодоления чего нужны колоссальные средства сразу многих государств и наднациональных монополий (а выделять они их будут с большой неохотой). Перемещение центров власти и влияния на планете. Здесь мы имеем дело с обостряющейся конкуренцией между США и Евросоюзом, с активизацией таких центров влияния в мусульманском мире как Саудовская Аравия, Иран и Ирак и, наконец, с выходом на мировую политическую сцену в качестве одного из главных действующих лиц модернизированного Китая. К 2020 году Китай (по свой экономической мощи) может обойти Японию и занять третье место в мире после США и Евросоюза. Все усиливающийся разрыв между богатыми и бедными странами Финансовая нестабильность. Об этой проблеме здесь уже немало сказано. Хотелось бы отметить, что речь идет не только о возможных политических конфликтах, но и о мировых финансовых кризисах, предупреждать которые, как мы уже знаем, современные банковские системы еще не научились. Демографический кризис. Опасен не только быстрый рост численности населения Земли, но и его неравномерность в разных цивилизациях, его непредсказуемость. Уже сегодня ясно, что и жесткий контроль рождаемости не всегда желателен – он может иметь и негативные последствия. В Китае, например, с 1985 года довольно широко используется ультразвук для убийства плода в утробе матери, что, очевидно, шокирует многих верующих и не только верующих людей. Грустно еще и другое: убивают китайцы ультразвуком в утробе преимущественно девочек. По данным социологов Хадсона и Ден Боэра, если эта практика сохранится, в 2020 г. в мире будет значительно больше молодых мужчин, чем молодых женщин. В том году в Китае и Индии 61 млн. мужчин в возрасте от 15 до 34 лет останутся холостыми. Безусловно, на планетарные вызовы требуются и соответствующие ответы. Нельзя просто игнорировать процесс глобализма, с ним необходимо считаться. Но глобализм – это лишь часть грандиозного процесса глобализации. Если глобализм сводится лишь к одному, экономическому, измерению, то глобализация, как считает немецкий политолог Ульрих Бек, включает в себя и другие аспекты всепланетарных процессов – политико-правовые, экологические, социальные, культурные, цивилизационные. Важнейшая проблема современности, на мой взгляд, заключается в том, что глобализм существенно опережает глобализацию. Наднациональные монополии, имея своим союзником самое мощное государство - США, уже диктуют миру свои условия, а большинство государственных, межгосударственные и международно-правовых институтов все еще никак не реагируют на изменившуюся ситуацию. ООН и региональные союзы оказываются беспомощными в случаях, когда необходимо урегулировать те или иные конфликты. Даже теоретически еще не обозначены возможные формы будущего сосуществования различных культур и цивилизаций. Официальные заверения представителей церковных организаций и государственных лидеров, что все традиционные религиозные конфессии и все государства толерантны друг к другу и опираются на общие для всех ценности, - не более чем дымовая завеса, которую легко прорывают фундаменталисты. Создается впечатление, что пришла пора объединить усилия политиков, ученых, активистов гражданского общества для работы по созданию международных институтов (не только политико-правовых, но и научных, и культурно-религиозных), которые могли бы уменьшить негативные последствия глобализма. Ведь ни для кого не секрет, что экономический глобализм оттесняет на второй план те процессы глобализации, что имеют целью постепенную конвергенцию ценностей различных цивилизаций в направлении их универсализации. И это может иметь непредсказуемые последствия для человечества. Оптимистическая нота Опасности, грозящие сегодня миру, настолько серьезны, что вполне актуальным оказывается вопрос: «Как же всем нам выжить?». Глобалисты предлагают свой вариант не просто выживания, а, в перспективе, комфортного существования для тех, кто попал в «золотой миллиард», и сносных условий жизни для всех остальных. Но за счет нивелировки большинства культурных ценностей и традиций, исчезновения национальных государств либо их подчинения одной супердержаве и наднациональным корпорациям. Хозяином в таком мире будет рынок. Рыночные отношения охватят весь «вещный» мир и заявят претензии на мир духовный. А если все же попытаться не просто выжить, но и сохранить лучшее из того, что мы унаследовали от предков? Увы, большинство самых, казалось бы, перспективных проектов эпохи Разума и Просвещения испытания временем не выдержали. Отнюдь не случайно нашу эпоху называют «ситуацией постмодерна». Отказ от универсальных ценностей, релятивизм в оценках, постоянное вытеснение жизненных ситуаций ситуациями на «игровом поле», отказ от серьезного диалога в масс-медиа в пользу заказанных кем-то PR-кампаний и т.д. И результат: идеологии средневекового прошлого, не выдержавшие критического анализа «эпохи модерна», которая началась во времена Декарта и завершилась двадцать лет назад, сегодня вновь оживают и начинают определять характер мировых событий. Как говорится, на безрыбье и рак – рыба. Речь идет об уже упомянутом упрощенном (в интересах массового потребления) религиозном фундаментализме, оккультизме и т.п., а также о не менее примитивном «ковбойском» патриотизме и радикальном этнонационализме. И все это сопровождается неприкрытым культом насилия – во имя веры, державы, нации, и, самое парадоксальное, во имя того, что никак не совместимо, казалось бы, с насилием, - во имя прав человека. Ради этих ценностей воевали между собой православные сербы, католики-хорваты и мусульмане-босняки. Ради них НАТО бомбило Косово и Белград, убивали и убивают друг друга арабы и евреи, на террор фанатиков-одиночек отвечали (и впредь намерены отвечать) войнами против целых государств. Мир, похоже, обезумел. Но не ценности, во имя которых используется насилие, в том виноваты. А наша неспособность очистить зерно от шелухи, злаки от плевел, наша неготовность согласовать цель и средство ее достижения на основе «максимы, которая в любое время могла бы стать принципом всеобщего закона» (Кант). Не будем, однако, предаваться иллюзиям. Пока Европа живет в «состоянии постмодерна», такое согласование целей и средств, к сожалению, невозможно. А что же реально? На первом этапе - не единое движение во имя универсальных (общечеловеческих) идей, а объединение разнородных политических, культурных, религиозных и национальных групп, противостоящих атакам на ту или иную ценность, которая в данной ситуации важна всем. Мы в Украине хорошо знаем, что иногда и ситуативное большинство, скажем в парламенте, может чего-то добиться. Без него нас давно засосала бы трясина экономического кризиса, а так, глядишь, медленно-медленно выползем из болота. Было бы стабильное большинство, дело бы пошло куда веселее (для того и нужны политические реформы), но пока и ситуативное кое-как срабатывает. Надеюсь, такое большинство проявит себя и на мировом уровне. Тем более, объединяться надо не ради, а против чего-то. И люди объединяются. Сторонники ненасилия и революционеры a la Че Гевара, националисты и интернационалисты, католики, протестанты, буддисты, мусульмане и атеисты, хиппи, панки, феминистки, ученые, художники, артисты, монахи, зеленые, пацифисты и отставные солдаты. Объединяются, по-видимому, лишь на время, причем, наверняка, не продолжительное. Но и с этим вынуждены будут считаться адепты глобализма. В конце концов, потребитель их товаров – человек, со своими привязанностями, мыслями и чувствами, на которые можно воздействовать и вопреки PR -кампаниям. Безусловно, не должны оставаться в стороне и государства, в том числе Украина. Наши экономические возможности сегодня невелики, но вот геополитическим нашим положением вполне можно воспользоваться - в своих интересах и интересах всего мира. Если, разумеется, последовательно проводить самостоятельную внешнеполитическую линию, а не подстраиваться под других и пытаться любым способом проскользнуть туда, куда нас не приглашают, – в Евросоюз или, тем более, в НАТО. Пора покончить и с иллюзиями (у кого они сохранились) возвращения в лоно какого-либо союза, где главную роль будет играть Россия. Там нас тоже никто не ждет. Европейский выбор Украины предопределен тем особым положением, которое она занимает, находясь на пространстве между странами Евросоюза и Россией или, в более широком смысле, между Западной Европой и Евразией. Украина в ближайшее время станет самым крупным соседом стран «золотого миллиарда». Бессмысленно пытаться поскорее просунуться на запад через эту границу. Мы бедны и нас много - почти 50 миллионов, а потому в Евросоюзе мы в ближайшие два десятилетия никому не нужны (а нам, без пропуска на запад, не нужно НАТО). А вот иметь хорошего соседа полезно и Западу, и России. Воспользуемся же этим и попробуем стать центром притяжения для стран, прежде входящих во «второй мир». Это и балканские государства, и румыны с болгарами, которых в Евросоюз возьмут тоже не завтра, и Молдова, и закавказские государства, и Казахстан. Возможно, и Турция, и уж конечно Россия. Так может сложиться основа для формирования «срединного пространства» между центром и периферией. Существование такого пространства, по аналогии со «средним классом» в социуме, может стать очень важным при формировании основ нового, относительно благополучного мира. Вокруг России такое пространство сформироваться не может – слишком велики у нее державные амбиции, слишком неоднозначен ее образ в мире. А мы могли бы попробовать. Вспомним, что относительно небольшая Югославия при Тито играла решающую роль в союзе неприсоединившихся стран. Очевидно, прежде всего, нужно навести порядок в собственном доме, построить здесь цивилизованное государство по европейскому образцу, где не будет места авторитаризму. Трансформация президентской республики в парламентскую – шаг в нужном направлении. Важно, думаю, не дожидаясь завершения политической реформы, активно включиться в процесс образования так называемого «узла спагетти». Понимая под этим клубок тесно переплетающихся двухсторонних и многосторонних экономических, политико-правовых и культурных связей, в которых были бы задействованы страны как западной, так и восточной Европы. Перспективы для Украины здесь кажутся обнадеживающими. Но мы, как известно, очень легко все портим и не всегда способны реализовать свои преимущества. А потому подобный проект может остаться нереализованным. Но даже если мы сделаем только первый шаг – создадим в Киеве (или в Ялте) постоянно действующий форум для обсуждения представителями двух частей Европы общих вопросов, в том числе и вопросов глобализации, – это будет полезно для Украины. Так мы преодолеем нашу провинциальность. И внесем свой, пусть и не очень значительный, вклад в решение общемировых проблем.
|